Мне нравится гулять ночью, снимая столицу Британской Колумбии — Викторию. Не все могут сделать это прямо сейчас. Фото Невина Томпсона. Лицензия: Creative Commons Attribution 3.0.
[Все ссылки — на английском языке.]
Текст этой статьи является адаптацией эссе, ранее опубликованного на Facebook и Medium [1].
В среду, 17 марта, в результате ужасающего массового убийства [2] в Атланте, штат Джорджия, погибли восемь женщин. Некий белый мужчина сделал своей мишенью азиатов, женщин и людей из обычно уязвимых и стигматизированных групп, которые, чтобы оплатить счета, вынуждены работать в сфере, часто причисляемой к секс-индустрии.
Я живу в Виктории, Британская Колумбия. В отличие от близлежащего Ванкувера, в этом городе преобладает белое население. Мы также живём на острове, и я хорошо понимаю, когда стрельба и иное расовое насилие воспринимаются как происходящее где-то в другом месте. Однако я думаю, что до идеи превосходства белых и женоненавистничества, о которых мы читаем в новостях, совсем недалеко. На деле расизм и угнетение зашиты в ткань канадского общества.
Например, мне нравится фотографировать, особенно ночью. В ночь перед убийством я снимал на мобильный, пробуя опцию «астрофотосъёмки». Это значило долго стоять в темноте в парке. Я снял несколько отличных кадров. Выше, в начале этого эссе, есть фотография, сделанная той ночью.
«Должно быть, это здорово — иметь возможность прогуляться по темноте, — сказала моя жена, М., когда я вернулся домой. Это было честное и искреннее замечание. — Должно быть, здорово».
«Я встречаю много женщин, которые выходят на пробежку в сумерках», — довольно растерянно заметил я (что делает меня частью этой проблемы).
«Ну, они белые, — ответила М. Она родом из Японии и в этом городе, где доминируют представители белого населения, попадает в категорию азиатов. — Не уверена, что хочу гулять ночью прямо сейчас. Слишком опасно для азиатов».
А на следующий день в Атланте случились целенаправленные убийства. Не могу точно сказать, сколько моих канадских друзей следили за этим, но число расово мотивированных нападений на американцев азиатского происхождения резко возросло [3] с начала пандемии — то есть год назад. Считается, что эти происшествия могла спровоцировать первоначальная характеристика COVID-19 как «китайского вируса» или «уханьского гриппа», наряду с ростом расистских настроений, поддерживавшихся политикой Трампа.
Кроме того, можно рассказать о долгой истории [4] законов [5], ущемлявших или преследовавших лиц азиатского происхождения как в Канаде [6], так и в США — последствия этих законов сказываются на отношении нашего общества [7] к людям, похожим по внешности на мою жену.
Рост числа нападений на азиатов зафиксирован не только в США. В прошлом году целенаправленные атаки на них регулярно совершались в Ванкувере и округе. То же самое было в Торонто и других городах Канады. Здесь, в Виктории, сообщения в новостях и социальных сетях о целенаправленном насилии в отношении азиаток заставляли меня постоянно беспокоиться, когда М. выходила за покупками.
До сих пор она не сталкивалась с насилием, но М. в своей милой, доброй и простодушной манере рассказывала, что (белые) люди грубили ей в магазинах, отшатывались от неё или даже толкали.
На самом деле, с тех пор как мы переехали в Канаду в 2004 году, М. регулярно сталкивалась с таким поведением в Виктории. Её часто откровенно домогаются на автобусной остановке («Но я была в наушниках, поэтому могла притвориться, что их не замечаю»). За ней даже несколько раз шли до дома. Сложно сказать, почему — то ли потому, что она выглядит как азиатка, то ли потому, что она женщина и все женщины сталкиваются с такими домогательствами — или причиной тому оба этих факта.
Похоже, что существует мало значимых способов защититься от расистского поведения — если они вообще есть. В марте прошлого года нашего младшего сына в начальной школе дразнили на почве расизма. Он выглядит как японец. Двое других мальчиков обвинили его в том, что он распространяет «уханьский грипп». Тогда это его расстроило, прежде всего потому, что неделей раньше эти же мальчики украли и сломали его санки, а затем солгали об этом.
В случае с санками школа быстро уладила ситуацию, временно отстранив мальчиков от занятий. Мать одного из них купила новые санки. Это было не лучшее решение, но по крайней мере она признала, какую боль причинил её собственный сын.
Однако, когда я сообщил о последовавших оскорблениях — это было после того, как двое мальчиков украли его санки! — школа не придала вопросу особого значения.
«Я поговорю с ними об этом», — сказал директор. Но никто не связался с нами после этого и не признал причинённого вреда.
Я также сообщил матери одного из мальчиков о том, что её сын отпускал расистские комментарии. Вот что она ответила: «Он чувствует себя ужасно из-за того, что вы назвали его расистом».
Из этого я вынес следующий урок: даже я, крупный и красноречивый белый мужчина, знающий профессиональный учительский жаргон благодаря прошлой работе в средней школе, не смог заставить ни одного белого воспринять расизм всерьёз.
Я задумался о том, какие притеснения или постоянные, вялотекущие случаи бытовой агрессии (или насилия [8]) год за годом должны терпеть цветные семьи.
Смысл здесь не в том, чтобы посочувствовать моей жене (у неё сильный характер) или моему младшему сыну (он счастлив и в этом году наслаждается жизнью в средней школе).
Я также не виню школу в неверных действиях её руководства после сообщения о расистском инциденте. Это системная и культурная проблема, связанная с тем, что мы как общество не можем сделать приоритетом справедливость и ответственность или даже понять, что это такое. В контексте системного расизма у директора нет ни средств, ни понимания того, как исправить положение.
Поэтому после очередного массового убийства на почве расизма я хотел бы призвать белое большинство Виктории, Британская Колумбия, вспомнить имена [9] убитых в Атланте женщин.
Мне также хотелось бы, чтобы жители Виктории задумались над тем, в каком расистском, пропитанном белым шовинизмом обществе мы живём — обществе, построенном на украденной земле — и часто извлекаем из этого выгоду. Мы должны активно интересоваться тем, что видим, на что не обращаем внимания [10], что игнорируем, как ведём себя в повседневной жизни и как могли бы помочь улучшить ситуацию.
Белый расизм укоренен в канадской культуре. Женоненавистничество укоренено в канадской культуре. Подобное угнетение делает нашу обычную жизнь довольно лёгкой для таких людей, как я, но потенциально опасной для многих других.