Коллаж, созданный организацией Kurdistan Human Rights Network, показывает некоторых из арестованных курдских активистов. Global Voices получено разрешение на использование.
[Прим. ред.: оригинал этой статьи был опубликован на английском языке 2 февраля 2021 года; некоторая информация могла устареть.]
[Ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иного].
Начало 2021 года ознаменовалось в Исламской Республике Иран новой волной репрессий против курдского населения: по стране прокатились произвольные аресты курдских гражданских активистов.
Сообщается [1][перс], что с начала 2021 года по меньшей мере 91 представитель курдского народа, включая правозащитников, экологических активистов и актёров, был арестован или, другими словами, «похищен силами госбезопасности» в разных городах, от Тегерана до Сенендеджа, административного центра иранской провинции Курдистан.
Совместное письмо, инициированное организацией Kurdistan Human Rights-Geneva [2] (KMMK-G, «Права человека в Курдистане — Женева») со штаб-квартирой в Швейцарии и опубликованное 3 февраля, сообщает, что несколько задержанных были освобождены, но ещё 89 человек остаются за решёткой и по меньшей мере 40 человек исчезли в результате похищения.
Более 50 курдских активистов обратились к иранскому государству с требованием [3] [перс] немедленно освободить задержанных.
Иранские власти преследуют курдское меньшинство на протяжении долгого времени. В 2008 году в докладе Amnesty International были приведены примеры [4] «религиозной и культурной дискриминации против курдов, живущих в Иране, численность которых оценивается в 12 миллионов, что составляет около 15 процентов населения страны».
Global Voices взяли интервью у Таймура Алиасси, соучредителя и исполнительного директора швейцарской Ассоциации прав человека в Курдистане (KMMK-G [2]), чтобы понять, каковы на этот раз мотивы, побуждающие режим «закручивать гайки».
Текст интервью был отредактирован для краткости и ясности изложения.
Каковы причины для недавних арестов?
Before answering this question, it's necessary to note that the causes and scale of repression and violence in Iran against Kurdish people and other minoritiesare inherent to the inception of the Islamic Republic.
In August 1979, Ayatollah Khomeini, Iran’s then supreme leader, declared a holy war against Kurdish people and framed the Kurds as anti-Islam and anti-revolutionary because they simply were in favour of establishing a secular and democratic state in Iran. Since then, the Kurds have been stigmatized, marginalized and excluded from any participation in public life and perceived, and treated, as a hostile group by the Iranian state and its media.
Answering your question, since the beginning of January, along with the recent coordinated crackdown and mass arrests of Kurdish citizens, we are also witnessing a campaign of intense stigmatization [5], demonization, and criminalization of Kurdish citizens by Iranian media (Seda va Sima and Fars News). The Islamic Republic of Iran’s system of government heavily relies on violence and the spread of fear.
Given the internal political, economic, socio-cultural, environmental, and health crisis facing the regime and its incapacity to solve the Iranian challenges, we believe that the regime is fearing to lose control over its people, and the best way to show that it’s still on the reign and to keep on top, is the intensification of violence and repression, especially in the ethnic and marginalized territories. As such, since January, 16 Baluchi citizens were executed and five Ahwazi-Arabs prisoners are at imminent risk of executions.
Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо отметить, что причины и масштаб репрессий против курдов и представителей других меньшинств в Иране и насилия по отношению к ним неразрывно связаны с самим фактом возникновения Исламской Республики.
В августе 1979 года аятолла Хомейни, тогда высший руководитель [6] [рус] Ирана, объявил «священную войну» против курдского народа и заклеймил курдов как антиисламскую и контрреволюционную силу, просто потому, что они желали создания светского и демократического государства. С этого момента курды оказались стигматизированы, маргинализованы, исключены из любого участия в общественной жизни. Иранское государство и подконтрольные ему СМИ воспринимают их как враждебную группу и обращаются с ними соответственно.
Возвращаясь к вашему вопросу: с начала января, наряду с недавним скоординированным преследованием курдских граждан, включавшим массовые аресты, мы также наблюдали активную кампанию по стигматизации [5] [перс], демонизации и криминализации курдов иранскими СМИ (Seda va Sima и Fars News). Государственная система Исламской Республики Иран опирается на насилие и распространение страха.
С учётом внутриполитического, экономического, социокультурного, экологического кризиса, а также кризиса системы здравоохранения, с которыми столкнулось государство, и его неспособности ответить на эти вызовы, стоящие перед иранцами, мы считаем, что режим боится потерять контроль над народом, и лучший способ продемонстрировать, что он всё ещё обладает властью — это интенсификация насилия и репрессии, прежде всего на территориях этнических и других меньшинств. Так, начиная с января, были казнены 16 белуджей; казнь также грозит 5 заключённым ахвазским арабам.
Существуют ли какие-либо организационные связи между арестованными? Были ли они вовлечены в некий общий проект, например?
The detainees are members of civil society and they include students, environmentalists, cultural activists, musicians, and academics. For instance, five of the female detainees are all members of a Kurdish female musical group from the city of Kermanshah called “Gelaris”.
Задержанные — члены гражданского общества, в их числе есть студенты, экологические и культурные активисты, музыканты и преподаватели. Например, пять арестованных женщин — участницы курдской женской музыкальной группы «Геларис» из города Керманшаха.
Есть ли у вас информация о задержанных и о предъявленных обвинениях? Была ли у них возможность связаться с семьями и адвокатами?
The fate and whereabouts of 51 of the detainees are yet unknown. During the arrests, the houses of 31 detainees were searched and the belongings of five of them were confiscated by security forces. Five others were victims of physical assaults during their arrests.
Families of the 51 persons subjected to enforced disappearances have been subjected to continuous threats by the Revolutionary Guard when they seek information about their loved ones, and are told to avoid any communications with the media and UN agencies. They are also told that the detainees are not allowed to have access to a lawyer during investigations, which increases the risks of extracting confessions under torture. The families are extremely concerned about the fates and whereabouts of their loved ones and the Iranian authorities have refused to provide information about the detainees.
Such state measures constitute a clear violation of Article 14 of the International Covenant on Civil and Political Rights (ICCPR [7]) to which Iran is a party, as they severely limit access to lawyers and legal defense. Beatings, ill-treatment, torture, incommunicado detentions, enforced disappearances, and arbitrary arrests of the detainees are all infringements, not only of the ICCPR, but also the Iranian law.
Судьба и местонахождение 51 задержанного до сих пор неизвестны. При аресте в домах у 31 задержанного был проведён обыск, и имущество пятерых из них были конфисковано силами госбезопасности. Ещё пять человек подверглись физическому насилию в ходе ареста.
Семьи 51 человека, исчезнувших в результате похищения спецслужбами, постоянно получают угрозы со стороны Корпуса стражей Исламской Революции [8] [рус], когда пытаются узнать о судьбе своих близких, от них требуют избегать коммуникации со СМИ и структурами ООН. Также им говорят, что задержанным не разрешают общаться с адвокатами, пока идёт следствие, что увеличивает риск получения признаний под пытками. Семьи крайне обеспокоены судьбой и местонахождением своих близких, а иранские власти отказываются предоставлять информацию о задержанных.
Такие меры со стороны государства — грубое нарушение статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах [9][рус], стороной которого является Иран, поскольку был жёстко ограничен доступ к адвокатам и юридической помощи. Побои, унизительное обращение, пытки, запрет связи с внешним миром, похищения и произвольные аресты — всё это также нарушает не только Международный пакт, но и иранские законы.
Группа курдских гражданских и политических активистов опубликовала заявление с протестом против волны массовых арестов. Присоединились ли к протесту иранские активисты некурдского происхождения?
Currently, we have initiated and published on February 3 a joint statement, supported by 36 civil societies and human rights organizations including Amnesty International and Human Rights Watch (HRW), calling for the international community's urgent attention to the ongoing wave of arbitrary arrests, incommunicado detention, and enforced disappearances by the Iranian authorities, targeting scores of people from Iran’s disadvantaged Kurdish minority.
According to this joint letter, few detainees have been released, but “89 individuals remain detained, at least 40 have are being subjected to enforced disappearance.”
На данный момент мы инициировали и 3 февраля опубликовали совместное заявление, поддержанное 36 гражданскими объединениями и правозащитными организациями, включая Amnesty International и Human Rights Watch, с призывом к международному сообществу немедленно обратить внимание на текущую волну произвольных массовых арестов, изоляцию задержанных от внешнего мира и похищения иранскими властями, которым подвергаются десятки представителей притесняемого в Иране курдского меньшинства.
Согласно этому совместному письму, несколько задержанных были освобождены, но «89 человек остаются под стражей, по меньшей мере 40 исчезли в результате похищения».
Как вы считаете, каким образом могут повлиять на ситуацию упомянутые международные организации?
We hope that pressure from the UN, EU, and the international community pushes the Iranian authorities to stop their campaign of demonizing and intensified repression against Iranian ethnic and religious minorities, as well all Iranian citizens.
Мы надеемся, что давление со стороны ООН, ЕС и международного сообщества заставит иранские власти прекратить кампанию по демонизации и ужесточению репрессий против иранских этнических и религиозных меньшинств и граждан Ирана в целом.
Курдское меньшинство находилось под давлением и подвергалось преследованиям на протяжении десятилетий. В прошлом году были арестованы сотни курдов. Есть ли какая-либо разница между этой волной арестов и прошлыми прецедентами?
Since 2020, we have observed a new pattern of persecution and the executions of Kurdish political prisoners in Iran by squad firing, group executions and disappearances of the prisoners and their bodies, and denial of the last visitation of the family before execution. This pattern was common in the 1980s.
The secret execution and enforced disappearances of Mr. Hedayat Abdollahpour [10], a Kurdish political prisoner, on 11 May 2020, in a military base in Oshnavieh, West Azerbaijan Province by squad firing, despite the UN human rights experts’ multiple calls and concerns raised with the Iranian authorities, as well as the group execution of Mr. Saber Sheikh Abdullah [11] and Diako Rasulzadek, exemplifies this new pattern [12] of executions of prisoners belonging to ethnic groups and others in Iran.
The recent crackdown on Kurdish civil society activists indicates this new pattern of persecution and cycle of violence against members of ethnic-religious groups in particular, and in Iran in general. This requires a tougher position from United Nations and Western countries on Iran and the question of respect for human rights and minority rights in Iran needs to be a main part of EU-Iran new round of negotiations.
С 2020 года мы наблюдаем новую схему преследований и расправ с курдскими политзаключёнными в Иране, с расстрелами, групповыми казнями, исчезновением заключённых и их тел и отказом в последней встрече с семьёй перед смертью. Такая методика обычно применялась в 1980-е.
Похищение и тайный расстрел курдского политзаключённого Хедаята Абдоллахпура [10]11 мая 2020 года на военной базе в Ошневие, провинция Западный Азербайджан, несмотря на обеспокоенность экспертов по правам человека из ООН и их многочисленные воззвания к иранским властям, а также групповая казнь Сабера Шейха Абдуллы [11] и Диако Расулзаде иллюстрируют новую методику [12] казней заключённых, как принадлежащих к этническим меньшинствам в Иране, так и не принадлежащих.
Последний виток репрессий в отношении курдских активистов гражданского общества демонстрирует новую схему преследований и цикл насилия, направленного на представителей этно-религиозных меньшинств в частности и граждан Ирана в целом. Такая ситуация требует от ООН и стран Запада занять более жёсткую позицию по Ирану, а вопрос уважения к правам человека и правам меньшинств в Иране должен стать главным пунктом повестки в новом раунде переговоров между ЕС и Ираном.