Когда 8 декабря 2019 года этот неизвестный SARS-подобный вирус был выявлен в Ухане, власти Китая запретили распространение информации о нём, заявив, что вызываемая им болезнь не передаётся между людьми, и объявляли искажением фактов любые противоречащие заявления. Празднование Нового года по лунному календарю, во время которого обычно родственники собираются большими группами, проходило как обычно до 20 января [2], когда д-р Чжун Наньшань [3], известный китайский пульмонолог, открывший в 2003 году первый коронавирус SARS, выступил на Центральном телевидении Китая и подтвердил, что 14 медиков в Ухане были заражены этим новым вирусом.
Через три дня, 23 января, Пекин объявил [4]о закрытии города Ухань. Но было уже поздно, потому что с начала января более пяти миллионов жителей Уханя покинули город.
Гонконг был среди первых регионов за пределами материкового Китая, пораженных вспышкой этого заболевания. Люди были разочарованы тем, что правительство [5][анг] не решилось запретить гостям с материка посещать Гонконг. Тем не менее, опыт, полученный горожанами во время вспышки SARS в 2003 году, вместе со строгим соблюдением социального дистанцирования и полукарантинными мероприятиями, позволили в течение 2020 года удерживать контроль над эпидемией [6][анг].
Пока Ухань был полностью закрыт и большинство связанных с государством СМИ сообщали только положительные новости об усилиях правительства по сдерживанию эпидемии, гражданские репортёры, такие как Чэнь Цюши [7] [анг], и люди, ведущие дневники, такие как активисты-феминистки Го Цзин и Ай Сяомин [8] [анг], стали главными источниками информации о положении в городе.
Китайские социальные сети были заполнены критическими высказываниями. Несколько журналистских расследований [9] [анг], выпущенных финансовым изданием Caixin, показали, что власти ограничивали публикацию сведений о вспышке заболевания, арестовывали разоблачителей, как минимум в течение двух недель запрещали раскрытие результатов секвенирования генома COVID-19 и более месяца цензурировали интернет-обсуждения соответствующих тем.
Сокрытие этих данных ввело в заблуждение Всемирную организацию здравоохранения, [10] которая задержалась с выпуском рекомендации всем странам о запрете въезда людей из Китая, а эта мера могла бы предотвратить [11] глобальное распространение инфекции.
Общественное мнение в Китае заполыхало [12] от известия о смерти от COVID-19 д-ра Ли Вэньляна, врача-практика, арестованного полицией Уханя и по принуждению подписавшего заявление с сожалением о «распространении слухов» о способности вируса передаваться между людьми. Многие критиковали политическую систему, подавляющую свободу печати и слова [13]. Некоторые даже описали общество, начинающее осознавать катастрофу, как «Чернобыль для Китая». [14]
Это возмущение, однако, длилось недолго. Все критические высказывания, ставящие под сомнение власть Коммунистической партии Китая, были удалены из социальных сетей. [15] Большое число групп в социальных сетях и пользовательских аккаунтов были заблокированы [16]. Гражданские журналисты, включая Чэнь Цюши [17] [анг], Фань Бинга [18] [анг]и Жан Жаня [19] [анг], были арестованы. Авторы дневников, такие как выдающаяся китайская романистка Фан Фан [20] [анг], подверглись атакам интернет-патриотов.
В это же время в социальные сети была влита позитивная энергия [21] [анг], и они быстро заполнились историями о провалах в борьбе с пандемией, постигших другие страны [22] [анг]. Государственное информационное агентство «Синьхуа» дошло до того, что призвало весь мир благодарить Китай [23] за его успехи в борьбе с этим неведомым ранее вирусом. Дезинформация о том, что этот новый вирус первоначально появился не в Китае, а в других странах, таких как США и Италия, также очень быстро распространилась в китайских соцсетях, особенно после того, как официальный представитель МИД Китая поддержал эту конспирологическую теорию [анг]. [24]
После этого истории успеха, повествующие о медицинской помощи, которую Китай оказывает [25] другим странам, о его экономическом росте и опережающей разработке вакцин от COVID-19, стали преобладать как в центральных СМИ, так и в соцсетях. Только вот некоторые эти истории лживы и в том числе искажают мнение учёных ВОЗ [26] [анг] о разработке китайских вакцин.
В Гонконге пропекинские политики агитируют за внедрение обязательной системы кодирования показателей здоровья, [27] подобной существующей в материковом Китае, которая регулирует доступ граждан к услугам общего пользования с применением трёхцветного кодирования. К настоящему времени добровольная система кодирования показателей здоровья [28] [анг] была внедрена для регистрации перемещения отдельных лиц в общественных местах, однако её не использовали для ограничения перемещений людей.
Совсем недавно президент Китая Си Цзиньпин высказался в поддержку адаптации китайской системы кодирования показателей здоровья для ограничения и контроля глобальных передвижений людей [29] [анг], и многие опасаются, что меры надзора, принятые на период эпидемии, станут нормой, а это будет нарушать права человека [30] и, в конечном итоге, подорвёт либеральную и демократическую культуру.
Стоит отметить, что успешнее всего с пандемией справляются на Тайване, который фактически откололся от Китая после гражданской войны [31] [анг], когда партия Гоминьдан потерпела поражение от Коммунистической партии Китая в ходе Гражданской войны в Китае (1945-1950). Хотя примерно 1-2 миллиона тайваньцев живут в Китае, где они занимаются бизнесом, работают и учатся, страна начала принимать превентивные меры пограничного контроля и оповещала население о заболевании с начала января, когда в декабре правительство Тайваня узнало о ходящих в Китае «слухах» о вспышке болезни. После небольшого всплеска весной, без наблюдения за здоровьем граждан и без контроля за их перемещением, в течение более чем 250 дней в стране не было ни одного случая локальной передачи вируса [32] [анг], пока такой случай не был выявлен 22 декабря.
На сегодняшний день в стране зарегистрировано всего 749 случаев, и большинство из них связано с приезжими. Тем не менее, под давлением Пекина ВОЗ по-прежнему отказывается включить Тайвань [33] в глобальную программу борьбы с эпидемией и распространить на него профилактические мероприятия.
Китайская модель [34] [анг] действий в чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения смогла успешно подавить вспышку заболевания, однако массовые меры отслеживания и ограничения передвижения людей наносят ущерб правам человека. Поэтому многие считают тайваньскую модель более подходящим образцом борьбы с эпидемией [анг]. [35]