- Global Voices по-русски - https://ru.globalvoices.org -

Гений карибской писательницы Джин Рис

Категории: Карибы, Великобритания, Доминика, Тринидад и Тобаго, гражданская журналистика, женщины и гендерное равенство, литература
[1]

Модератор Шахида Бари (левый верхний угол) обсуждает влияние покойной писательницы Джин Рис на карибскую литературу с американской писательницей, переводчицей и учёной Лорен Элкин (правый верхний угол), британской писательницей и журналисткой Линдой Грант (нижний левый угол) и тринидадской поэтессой и книжным блогером Шивани Рамлочан (нижний правый угол) во время онлайн-мероприятия, прошедшего 19 ноября 2020 года при поддержке Королевского литературного общества, фестиваля NGC Bocas Lit Fest и Британской библиотеки. Скриншот: трансляция мероприятия.

[Все ссылки в тексте ведут на страницы на английском языке, если не указано иное.]

Покойная писательница Джин Рис, родившаяся в Доминике, широко известна как автор романа «Антуанетта [2]» [рус] — творчески смелого, решительно феминистского и бесстыдно антиколониального ответа «Джейн Эйр [3]» [рус] Шарлотты Бронте; она считается неотъемлемой частью литературного канона. Но что же делает её такой гениальной?

На этот вопрос попытались ответить участницы онлайн-мероприятия [1], прошедшего 19 ноября в честь празднования 200-го Дня рождения Королевского литературного общества [4] и 10-й годовщины главного карибского литературного фестиваля NGC Bocas Lit Fest [5]. В обсуждении приняли участие американская писательница Лорен Элкин, британская романистка Линда Грант и тринидадская поэтесса Шивани Рамлочан.

В романе Рис [прим. ред.: также известном как «Широкое Саргассово море»] повествование ведётся от лица Антуанетты Косуэй — авторской интерпретации Берты Мейсон [6], сумасшедшей жены м-ра Рочестера из романа Бронте. Сегодня книгу признают шедевром: журнал TIME внёс её в список 100 лучших англоязычных романов с 1923 года, а Bocas Lit Fest назвал её [7] одной из «100 карибских книг, сделавших нас»; однако после публикации в 1966 году её восприняли неоднозначно.

Стоит отметить, что пусть многие участницы форума назвали роман «идеальным», «Антуанетта» не резюмирует все работы Рис. Карьера писательницы насчитывает десятки лет, от её ранних парижских романов до незаконченной автобиографии [8], опубликованной в 1979 году, в год её смерти.

«Нельзя недооценить значимость Рис»

Имя Джин Рис на Карибах известно каждому, отчасти потому что «Антуанетта» входит в обязательную школьную программу, однако это не единственная причина замечания Шивани Рамлочан о том, что значимость автора невозможно недооценить.

«Чуткость и сила её работ актуальны до сих пор, что некоторые находят неожиданным», — объяснила она, отметив, что темы, которые затрагивала Рис, связаны с «вопросами власти, подчинения, повиновения и того, кто какие истории пишет», с которыми карибское общество, по мнению Рамлочан, будет бороться ещё долго.

Дом в столице Доминики Розо, в котором выросла писательница Джин Рис. Фото сделано Джанин Мендес-Франко в мае 2006 года, за 14 лет до сноса здания. Использовано с разрешения.

В мае 2020 года в столице Доминики Розо дом, в котором выросла Рис, снесли [9] для постройки торгового здания, что Рамлочан назвала «посягательством»:

[…] on the one hand for someone like me it’s an unbearable tragedy, but in looking at the responses of Dominicans [some] question the legitimacy of Rhys to that climate […] the idea of why a white Dominican woman who spent scant time in Dominica should be venerated in a certain way. So the response to Rhys is not just one thing [it's] an interweaving of complex parts of what makes Caribbean identity or a Caribbean writer.

[…] с одной стороны, для кого-то, как я, это стало невыносимой трагедией, но если посмотреть на реакцию доминиканцев, некоторые ставят под вопрос легитимность Рис в таком климате […] и идею того, что белую доминиканку, едва жившую в стране, должны определённым образом почитать. Поэтому реакция на Рис не так однозначна — это, скорее, сложное переплетение характеристик, составляющих карибскую личность и карибского писателя.

Каково это, читать Рис?

Несмотря на то, что все участницы форума являются поклонницами писательницы, каждая из них открыла для себя Рис по-своему.

42-летняя Лорен Элкин познакомилась с творчеством писательницы около двадцати лет назад, когда жила в Париже (многие из ранних романов Рис описывают французскую столицу). Она вспоминает, как её «заворожило откровенное, яркое, чувственное и невероятно пышное и сложное видение мира и её анализ того, что такое быть женщиной […] которая не совсем вписывается в общество».

Линду Грант, назвавшую Рис «великим стилистом», работы писательницы поглотили [10] в 1970-х. Рис, говорит она, сумела «оголить сущность того, что значило быть женщиной в мире, отвергавшем феминизм […] Мы впервые увидели, что происходит с женщинами в мужском мире». Грант также привлекла и «выдающаяся проза» автора:

I don’t know what she’s doing, I cannot see how she does it. There are no rhetorical flourishes, […] The sentences are short, they are quite unadorned, there’s very little in the way of adjectives or adverbs and then suddenly you turn a page and everything has led you on to being punched in the solar plexus by one sentence. It’s perfect. She’s like Bach. She writes in a way that is pellucid; you can see through it – and it seems to be coming from a very precise place in her brain where she is totally in control of what she’s saying. I would place her among the highest ranks – Virginia Woolf, James Joyce.

Я не знаю, что она делает, и не могу сказать, как она это делает. Никаких тебе пустых высокопарных слов. […] Предложения короткие, довольно аскетичные, очень мало прилагательных и наречий, а потом, совершенно неожиданно, ты переворачиваешь страницу и вдруг одним предложением получаешь удар под дых, к которому всё до этого и вело. Это идеально. Она словно Бах. Она пишет прозрачным языком, сквозь который можно легко смотреть, и кажется, что он исходит из одного очень определённого места в её голове, где она полностью контролирует свои слова. Я ставлю её наравне с самыми выдающимися писателями — Вирджинией Вульф и Джеймсом Джойсом.

Рамлочан, тем временем, сказала, что её отношения с творчеством Рис сыграли «определяющую роль» в её карьере поэтессы и писательницы.

Автор, который «приглашает нас смотреть на вещи нестандартно»

Некоторые, конечно, неправильно понимают Рис и упрощают её до «этой обречённой пассивной личности», однако Элкин так описала творчество автора:

[…] a complex feminist project, asking us to look beyond the sleeping with men to get by. [Rhys] is a major social writer condemning her social system, not just lamenting her lot. She's a major ethical voice, asking us to reassess.

[…] сложный проект феминизма, приглашающий нас не воспринимать постель мужчины как путь к успеху. [Рис] значимая писательница, которая освещает и порицает проблемы общества, а не просто жалуется на свою судьбу. Рис — важный голос нравственности, призывающий нас произвести переоценку.

Другие критикуют автобиографические элементы [11] её работ, что, по мнению Элкин, отрицает суть ремесла писательницы.

Отметив, что Рис однажды сказала: «Я начинаю с факта, а потом с ним что-то происходит», Элкин назвала её «создателем автофикшна», добавив, что «не будет преуменьшением сказать, что она изучает химию того, что происходит, когда автобиография и вымысел встречаются на странице».

Постколониальный резонанс

От лауреата Нобелевской премии Дерека Уолкотта [12] до более современных голосов, таких как Тифани Яник [13], — карибские писатели вдохновлялись Рис, возможно отчасти из-за её антиколониальной позиции.

Рамлочан, как жительница карибских островов, сказала: «Посмотрев на героя по типу м-ра Рочестера, мне не составляет труда понять чувство несправедливости, овладевшее им в месте, которое он рассчитывал колонизировать для своей выгоды. Колонисты не рассчитывают на трудности». Назвав реакцию на это Рис «соответствующей», она объяснила:

You can appropriate and you can decimate and you can rape and pillage, but the place that you are damaging can damage you back — and you just might have to admit that you can deserve that.

Вы можете присваивать, вы можете истреблять, вы можете насиловать и грабить, но место, которое вы разрушаете, может нанести и ответный удар — и, возможно, вам просто придётся признать, что вы способны такое заслужить.

Это была смелая позиция на момент написания «Антуанетты», а сам роман, очень вероятно, был первой опубликованной карибской книгой, написанной с точки зрения героя уже существующей истории.

От книги «Доброе утро, полночь [14]», кульминации романов Рис 1930-х годов, до её magnum opus [2] [рус], знакомство с её творчеством или возвращение к нему — это путь, на который точно стоит ступить.

Как сказала Рамлочан: «Есть ощущение, что сегодняшние времена требуют определённого откровения, и я убеждена, что найду его с возвращением к Рис».