В Танзании 28 октября прошли выборы президента, в ходе которых видный оппозиционный политик Тунду Лиссу выступал против действующего главы страны Джона Магуфули [рус]. Пока идет подсчёт голосов, Дэн Паджет объясняет, почему Магуфули, вероятно, возьмёт пальму первенства, и что его второй срок сулит молодой восточноафриканской демократии.
Как независимость и честность танзанийской избирательной комиссии менялась с течением времени?
Чтобы не быть голословным, лучше дождаться обнародования результатов. Однако я давно утратил веру в Национальную избирательную комиссию Танзании и достоверность результатов. За прозрачность выборов должны отвечать независимые инстанции и жёсткий регламент. Но сегодня, боюсь, нам остались лишь догадки и суждения, ибо прочие инструменты оценки честности выборов были заблаговременно изъяты из нашего арсенала.
Понять, как отделить зерна от плевел, когда слышишь обвинения в фальсификации на выборах, отнюдь не просто. Ведь за подобными обвинениями часто кроются чьи-то личные интересы. Если бы избирательная комиссия была независимой и управлялась межпартийным советом, можно было бы смело делегировать ей функцию арбитра. Однако конституция Танзании уполномочивает президента назначать глав избирательной комиссии. Оппозиция долгие годы призывает к реформе комиссии, но всё тщетно.
В отсутствие беспристрастной избирательной комиссии и честного суда остаётся уповать на международные наблюдательные миссии. Обычно они внедряют на участки большие команды наблюдателей, которые следят за ходом выборов и выявляют нарушения. Но на сей раз международных наблюдателей оставили за бортом. Вне игры оказались и местные авторитетные команды наблюдателей, например Legal and Human Rights Centre («Центр юридических вопросов и прав человека»). Устоять сумели лишь несколько наблюдательных миссий, к оценкам которых важно прислушаться. Не стоит обходить вниманием и аналитику Tanzania Election Watch, чьи наблюдатели будут мониторить ход выборов дистанционно. Рекомендую ознакомиться с их предварительным отчётом.
Итак, почти все надёжные методы ревизии электоральных нарушений исключены. Нам остаётся лишь принимать на веру неустанные обвинения в фальсификациях, звучащие из уст многочисленных аналитиков и оппозиционеров.
Их слова обретают вес благодаря несчётным видео и фото, кочующим по соцсетям. Эти неподтверждённые материалы проливают свет на манипуляции со списками избирателей, избирательные участки-призраки, предварительно заполненные бюллетени, предварительно напечатанные бюллетени, вбросы, дисквалификацию наблюдателей или ограничение их доступа к избирательным участкам, а также ряд иных нарушений.
Вишенка на торте — оды в честь партии власти «Чама Ча Мапиндузи» [рус], победу которой уже торжествуют повсеместно. Голоса всё ещё считают, и с окончательным вердиктом стоит обождать, пока мы не увидим полную картину. Однако о триумфе правящей партии уже объявляют там, где её рейтинг оставляет желать лучшего, сопровождая это цифрами, в которые сложно поверить.
Реальные же рейтинги партии власти и оппозиции — тайна, покрытая мраком, и отсутствие опросов общественного мнения лишь усугубляет ситуацию. Масштабы митингов в поддержку кандидатов — один из немногих маркеров, на которые всё ещё можно полагаться. Они предательски выдают истинный уровень популярности партии. И тем не менее, как я заметил ранее, есть резон полагать, что рейтинг оппозиции не рухнул. Это немаловажно. Иначе мы бы не наблюдали масштабные ралли в поддержку оппозиционных сил со столь завидной регулярностью. И этот вывод коррелирует с первоклассной организацией оппозиции.
Вместе с тем, чиновники вовсю трубят о поражениях крупнейших оппозиционеров там, где их электорат активнее всего. Известные фигуры вроде Зитто Кабве, Фримана Мбове, Джозефа Мбилини, Халимы Мди, Джона Хече и Эстер Булайа потеряли свои посты. Более того, они уступили соперникам с огромным отрывом. Всё это не позволяет мне верить ни Центральной избирательной комиссии, ни прочим инстанциям, задействованным в выборах.
Полицейские регулярно задерживают оппозиционных кандидатов и саботируют их предвыборные кампании. В какой мере полиция — и госаппарат в целом — влияют на итоговый результат?
В нынешней гонке полиция несомненно сыграла важную роль. По соцсетям гуляют видео, где все желающие могут лицезреть, как силовики пускают в людей слезоточивый газ, разгоняют митинги, арестовывают оппозиционных кандидатов и совершают жестокие действия в отношении граждан.
По указке чиновников от гонки временно отстранили флагмана танзанийской оппозиции Тунду Лиссу, а затем и ведущего оппозиционного кандидата в президенты Занзибара Сеифа Хамада.
Всё это, само собой, отразится на итогах выборов.
Рука об руку с полицией выступает армия. В нескольких регионах страны военным предписали надзирать за выборами, и по множеству пусть и неподтвержденных сообщений, от их рук пострадали и даже погибли мирные граждане.
Но их зверства нужно рассматривать в широком авторитарном контексте. Танзания всегда была автократией, и наследие её авторитарного прошлого сохранилось даже после возвращения к мультипартийным выборам в 1992 году. Однако с избрания Магуфули в 1995 году режим претерпел коренные изменения. Вещи, которые были допустимы ещё в 2014 году, теперь запрещены. СМИ связаны цензурой по рукам и ногам, политические партии притесняют. Политиков и гражданских активистов преследуют — как в суде, так и за его пределами. Митинги запретили на четыре года. Имела место вспышка насилия, которое учинили неизвестные, и за которым наверняка стоят власть имущие. Этот контекст невероятно важен, ведь именно он задаёт вектор партийной политики в Танзании. Знание контекста первостепенно для любых оценок и анализа.
Читайте также: Два танзанийских музыканта обращаются к оппозиционной политике, чтобы улучшить свои сообщества
Исходя из того, что вам известно на данный момент, считаете ли вы выборы 2020 года шагом вперёд на пути Танзании к свободным и честным выборам? Или это шаг назад?
Пока мне кажется, что эти выборы сулят стране новую эру авторитаризма. Всякое сходство с либеральной демократией, на которое претендовала Танзания, тает на глазах. И речь не только о беспрецедентном масштабе нарушений на выборах. Авторитарная эрозия, которая явно набирает обороты, задумана властями как апогей радикального авторитарного проекта, над которым они трудились последние пять лет.
Моя гипотеза состоит в том, что президент Магуфули и его правящая партия «Чама Ча Мапиндузи» намерены использовать народное большинство, которое, видимо, скоро обретут, для воплощения в жизнь своего авторитарного курса. Они зададут поистине фундаментальную и всеохватную авторитарную повестку. Среди возможных инициатив — увеличение президентского срока, а также меры по укреплению диктата партии власти и задуманного ей авторитарного транзита.
Примечание редактора: автор этого материала — Дэн Пэджет, профессор политологии Абердинского университета. Статья, впервые появившаяся в The Conversation, публикуется здесь по лицензии Creative Commons. Ознакомьтесь с оригинальным материалом.