- Global Voices по-русски - https://ru.globalvoices.org -

Слежка в Ливане: кризис права на тайну личной жизни

Категории: Ближний Восток и Северная Африка, Ливан, гражданская журналистика, права человека, протест, свобода слова, цифровой активизм, Advox

Граффити с изображением камеры видеонаблюдения. Опубликовано на Pixabay и предназначено для повторного использования.

[Все ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иное].

Эта статья является частью инициативы UPROAR [1], выдвинутой организацией Small Media, которая призывает правительства стран поднять проблему защиты цифровых прав в рамках Универсального периодического обзора (УПО) [2] [рус].

Если «арабская весна» и раскрыла одно явление, связанное с цифровым переворотом, киберактивизмом и демократизацией, то вот оно: волна протестов, проходившая на Ближнем Востоке в начале 2011 года, утихла под влиянием того же фактора, который вначале послужил её катализатором, — технологий [3].

Одним из мест, где это произошло, стал Ливан: сегодня свобода граждан там подвергается серьезной технологической угрозе, а вмешательства в их личную жизнь повсеместны и зачастую проводятся без надлежащего судебного надзора.

Напряжённость между гражданами и правительством усилилась во время протестов, которые вспыхнули в октябре 2019 года [4] и продолжаются до сих пор, — когда задержанные демонстранты заявили [4] о том, что сотрудники службы безопасности выхватывали у них телефоны и требовали пароль, чтобы разблокировать аппараты. Хотя некоторые считают, что протестное движение направлено лишь против жёстких мер, целый ряд требований демонстрантов указывает на радикальные цели — перевернуть конфессиональную политическую систему Ливана, которая отягощена среди всего прочего партийными покровительством и преданностью, двуличием и слабым управлением. Требования коснулись не только защиты женских прав, стабильной экономики, предоставления рабочих мест и общественных услуг, но и свободы слова в интернете, например: «Я хочу спокойно писать в Twitter и чтобы меня за это не арестовывали [5]».

Силовые структуры Ливана известны использованием агрессивного шпионского ПО. Организации Lookout и Electronic Frontier Foundation (EFF) в 2018 году опубликовали доклад [6], в котором говорится о «сотнях гигабайт украденных данных», что нарушило основные права ливанцев на неприкосновенность личной жизни. Возможно, одним из наиболее шокирующих заявлений в этом докладе стало то, что всемирная кампания кибершпионажа «Темный каракал» [7] [рус], которая с 2012 года атаковала цели в 21 стране [8] [рус], кампания по таргетированным кибератакам (APT [8] [рус]), может быть «связана с Главным управлением общей безопасности Ливана в Бейруте». APT-группировки [9] — это организации, которые руководят «атаками на информационные ресурсы страны на уровне национальной безопасности или на стратегически и экономически важные данные посредством кибершпионажа или киберсаботажа», а также охотятся на крупный бизнес. Обычно они пользуются различными механизмами для извлечения важной или разведывательной информации по должностным преступлениям, включая взяточничество или кибервандализм.

Шпионская программа, охватившая более 20 государств [10] и независимых (негосударственных) бизнесов, ориентируется на потребителей и использует прокси-сервера [11], поэтому её считают «государственной системой наблюдения на платной основе [10]». Было подтверждено, что группировка «Темный каракал», используя простое хакерское ПО и проверенный временем фишинг [12], смогла взломать полностью зашифрованные переписки в мессенджерах, включая Whatsapp.

Некоторые считают, что технологии наблюдения предотвращают преступления и помогают поддерживать закон, порядок и дисциплину, в том числе в таких областях, как образование [13]. Но часть правозащитников заявляют [14], что видеонаблюдение направлено против тысяч людей, включая активистов и журналистов.

Генеральный директор Главного управления общей безопасности в Ливане Аббас Ибрагим, известный как «глаза и уши ливанского государства [15]», опроверг [16] информацию, изложенную в докладе EFF. Ибрагим сообщил [17], что «у управления нет таких возможностей. Мы хотели бы их иметь».

Правозащитные организации ранее задокументировали [11], что управление применяло шпионское ПО FinFisher [18]FinFisher способен перехватывать сообщения в мессенджерах — включая Whatsapp, Viber и Skype — и получать доступ к личным данным, например, к местоположению, паролям, журналу звонков, сообщениям, файлам, фото, видео и календарным событиям.

Что говорится в законодательстве Ливана?

Правовые аспекты слежки — настоящая головоломка: их интерпретируют самыми разными способами. Закон о перехвате телекоммуникационных сообщений от 27 декабря 1999 года, больше известный как Закон 140/1999 [19], защищает неприкосновенность личной жизни ливанцев, за исключением чрезвычайных ситуаций, таких как преступная деятельность. Статья 14 [20] Конституции Ливана [21] постановляет: «Жилище неприкосновенно. Никто не может в него проникать иначе как в предусмотренных законом случаях и в предписанном порядке».

Даже в этих условиях нельзя слепо верить, что термин «жилище» не касается неосязаемого местоположения человека и его личной жизни в электронных устройствах. Законодательству Ливана ещё предстоит объединить — или разделить — эти две сферы. Для многих людей, чья жизнь привязана к телефону, в стране, где большая часть населения пользуется [22] интернетом, цифровая сфера — это своего рода дом. Правовая защита неприкосновенности личной жизни должна включить в себя также электронные устройства и онлайн-коммуникации, помимо «жилища».

В соответствии со статьей 14, для разрешения на отслеживание сообщений необходимо «судебное или административное постановление [23]». Это требование не работает в контексте подотчётности и контроля спецслужб, потому что они находятся в непосредственном ведении Министерства внутренних дел, которое, в свою очередь, имеет право санкционироватьперехват данных.

Статья 9 Закона о перехвате данных постановляет, что административное разрешение может дать министр внутренних дел или министр обороны, после того как премьер-министр утвердит порядок перехвата. Подобное расследование, которое не должно длиться более двух месяцев, может быть проведено лишь в исключительных случаях, таких как борьба с терроризмом, организованной преступностью или угрозами безопасности государства [23]. Тем не менее, лазейка есть: в любом из вышеупомянутых преступлений можно легко обвинить активистов или диссидентов.

Тем временем, активисты и обычные граждане стараются защитить свою личную жизнь в интернете, скачивая ПО против слежки, например, Detekt [24], и докладывая властям о нарушениях. Конечно, последнее будет бесполезно, если во внесудебной слежке и вторжении в личную жизнь участвуют сами власти.

Ливан всегда имел репутацию страны более либеральной [25], чем другие арабские государства. Нарушение прав человека в интернете — когда силовые структуры активно пытаются идти против цифровой неприкосновенности личной жизни, или даже отрицать её — это проблема.

Чтобы существенным образом защитить цифровые права, необходимо изменить старые законы или создать новые, которые бы ограничивали вмешательства в личную жизнь граждан и обеспечивали строгий независимый надзор за применением слежки. Только тогда люди будут уверены в подлинности их конфиденциальности, свободы и безопасности.