Свято-Духов кафедральный собор в Минске, столице Беларуси, 2018 год. Фото CC 2.0: Эндрю Миллиган/Flickr [1]
Оригинал статьи был опубликован [2] на BelarusDigest [анг], независимом сайте, посвящённом анализу белорусской политики и общества. Отредактированная версия материала предлагается на GlobalVoices с разрешения.
[Все ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иное.]
Тридцать первого августа белорусские пограничники не впустили в страну гражданина Беларуси, главу католической церкви страны, архиепископа Тадеуша Кондрусевича.
Власти Беларуси продолжают усиливать давление в ответ на выражения солидарности среди лидеров гражданского общества. Религиозные организации не стали исключением в десятимиллионной стране с православным большинством.
На протяжении последних нескольких недель Кондрусевич критиковал жестокое подавление мирных демонстраций, прошедших после президентских выборов 9 августа. Сейчас продолжаются выступления против Александра Лукашенко, который правил Беларусью с 1994 года и желал сохранить свою позицию шестой срок подряд.
Мнение архиепископа поддержали и другие религиозные лидеры в Беларуси (иудейские, православные и протестантские). Позиция митрополита Павла — главы Белорусской православной церкви — даже стоила ему его должности. Используя давление на руководителей религиозных гражданских сообществ, белорусские власти стремятся разрушить солидарность среди белорусов и ослабить их способности к мобилизации.
Нападки на католиков вряд ли помогут Лукашенко
До сих пор Белорусская католическая церковь реагировала на события в стране взвешенно и последовательно. 15 августа архиепископ Кондрусевич призвал власти решить конфликт мирным путем, подчеркивая, что «люди имеют право знать правду» (о президентских выборах, результаты которых многие считают фальсифицированными). Он также критиковал государственные власти [3] [рус] за применение насилия к протестующим.
В итоге католическая церковь оказалась втянута в текущий политический конфликт намного глубже, после событий у Красного костёла в столице Беларуси. Во время протестов 26 августа ОМОН заблокировал вход в церковь почти на 40 минут, так как некоторые демонстранты и журналисты пытались найти убежище внутри. Архиепископ Кондрусевич, комментируя инцидент из-за границы, назвал его «неприемлемым и незаконным».
31 августа была предпринята чрезвычайная мера: гражданину Беларуси Кондрусевичу без какого-либо объяснения не позволили вернуться в Беларусь. На следующий день, во время визита в Барановичи, Лукашенко весьма загадочно обвинил [4] [рус] архиепископа Кондрусевича в том, что тот «влез в политику», «внезапно отправился в Варшаву на консультацию» и получил «задачи» для выполнения по возвращению в Беларусь. При этом никаких доказательств в поддержку этой теории заговора не было предоставлено. [Прим.ред.: большинство католиков в Беларуси проживают в Гродненской области на западе страны, граничащей с Польшей, с католическим большинством и имеющей натянутые отношения с властями в Минске.]
Запрет на въезд для архиепископа Кондрусевича шокировал общественность в Беларуси. Многие, включая представителей разных религиозных сообществ, выразили возмущение по поводу этого государственного решения. На службу [5] [бел], проведённую в Красном костёле 5 сентября, пришло несколько тысяч человек.
В своей проповеди [6] [бел] епископ Юрий Кособуцкий решительно осудил «преследование католической церкви в Беларуси» (около 12 процентов белорусов — католики, согласно докладу Исследовательского центра Пью от 2017 года) и помолился за жертв государственного насилия. «Что, противостояние пыткам приравнивается к участию в политике?» — обратился он с риторическим вопросом.
Перемены в Православной церкви
Ситуация с митрополитом Павлом схожа с историей, рассказанной выше: власти ожидают безусловной лояльности от него, как от человека, и от Белорусской православной церкви [7] [рус] (БПЦ) в целом, но не проявления солидарности по отношению к жертвам и критики насилия, которые продемонстрировала церковь.
Однако БПЦ не сразу определилась со своей позицией в политическом кризисе. Несмотря на то, что митрополит Павел официально поздравил [8] Александра Лукашенко с переизбранием, через пару дней он заговорил в другом тоне. Он извинился за «преждевременную реакцию», которая «вызвала возмущение у многих православных верующих» в стране.
Во время встречи с журналистами 12 августа митрополит Павел признал, что белорусы «имеют право на разногласия, но проблемы не должны решаться сопротивлением». Скорее всего, дальнейшее давление со стороны белорусских верующих, а также, по всей вероятности, со стороны православного духовенства, вынудило церковь принять более твёрдую позицию. 15 августа синод БПЦ строго осудил [9] как жестокую реакцию государственных структур, так и некоторые случаи провокаций со стороны протестующих. Потом митрополит Павел посетил больницу [10] [рус], чтобы встретиться с пострадавшими от жестоких разгонов.
Вскоре после этих событий митрополит Павел внезапно оставил свой пост (возможно при определённой поддержке) и синод Русской православной церкви (БПЦ является её частью) избрал его преемника [11] — впервые им стал белорус, епископ Борисовский Вениамин.
Лишь только вступив в должность, новый митрополит уже начал комментировать происходящее в стране. 26 августа он обратился к православным верующим (некоторые из них работают в государственном аппарате), подчеркивая духовную и моральную, а не политическую сущность конфликта. «Изменение мышления, изменение сердец от зла к добру, от лжи к истине, от раздоров к единству […] — это те перемены, которые нужны нашему обществу прежде всего», — заявил он.
Цепь покаяния
Многие протестанты, которые присоединились к выступлениям или поддержали их, впоследствии оказались задержанными и обвинёнными. 14 августа пятидесятники и харизматы официально обратились к властям с просьбой о прекращении насилия, освобождении всех задержанных и начале мирного диалога с людьми.
Более того, члены одной минской общины выступили с инициативой «От Куропат до Окрестина. Никогда снова» [12] [бел/рус], которая привела тысячи людей на улицы, образовав пятнадцатикилометровую цепочку. Многие участники мероприятия держали в руках Библии, кресты и бело-красно-белые флаги [прим.ред.: флаги, ставшие всеми принятым символом протеста].
Дмитрий Дашкевич — активист и протестант, один из инициаторов «цепи покаяния», подчеркнул для Belarus Digest, что причины текущего кризиса и требования людей носят главным образом моральный, а не экономический характер, как в 1990-х годах. Белорусы считают, что их голоса были украдены, и поэтому требуют правды. По мнению Дашкевича, церкви — это естественные институты, которые могут прийти на помощь в решении политического конфликта без пролития крови и внести духовное обновление в белорусское общество.
Важно отметить, что Куропаты и Окрестина уже стали символами в публичном пространстве и дискурсе. Первое место, под Минском, увековечивает память наижесточайшего злодеяния, совершенного советским режимом против белорусов. Окрестина, с другой стороны, — находящийся в Минске изолятор, стал печально известен недавно, за содержание в нём политических заключённых (таких как Павел Северинец от Белорусской христианской демократической партии), а также протестующих, зачастую в жестоких условиях.
Что могут сделать церкви?
Оказывая давление на католических лидеров, власть чётко дала понять всем нынешним и потенциальным критикам, что независимо от занимаемого ими положения в обществе, их могут ждать серьёзные последствия за участие в выступлениях (включая риск потери гражданства). Пока государственные власти нацелены на большее, надеясь сломить солидарность среди белорусов и в гражданском обществе, включая церкви.
Похоже, что солидарность представляет самую серьёзную угрозу государственному аппарату. Власти осознают роль религиозных организаций в обществе и подрывают их эффективность, используя превентивные меры. Однако вмешательство в церковные дела вряд ли поможет уничтожить дух протеста. Наоборот, многие, независимо от их конфессиональной принадлежности, могут посчитать инцидент с архиепископом Кондрусевичем неприемлемым и незаконным, что неизбежно приведёт к дальнейшим действиям и укреплению солидарности в гражданском обществе.
По-видимому, даже небольшие проявления поддержки со стороны церквей (к протестующим и друг к другу) серьёзно беспокоят стоящих у власти, которые в идеале хотели бы видеть раздробленное гражданское общество, не влезающее в их дела. Это помешало бы дальнейшей солидарности и ослабило бы моральную основу протестов. По сути, учитывая уровень жестокости государственных сил, любое выражение солидарности с протестующими (и друг к другу) со стороны церквей будет иметь большое значение, особенно в ближайшие дни.