[1]Планисфера Кантино отражает состояние знаний во времена Великих географических открытий. Эти знания появились благодаря четырём путешествиям: Колумба — на Карибы, Педру Альвариша Кабрала — в Бразилию, Васко да Гамы, затем Кабрала — в Восточную Африку и Индию, а также братьев Корте Реал — в Гренландию и Ньюфаундленд. Общественное достояние [1].
Оригинал [2] [анг] статьи опубликован на странице автора в Facebook.
Статуи, по своей сути, предполагают нечто монументальное и значимое. Чаще всего нам приходится смотреть на них снизу вверх. Разница в высоте, без преувеличения, важна: при самом создании учитывается, что их мы видим на возвышении, прикреплёнными к постаменту, защищёнными золотыми цепями.
Вы можете спросить любого приверженца католицизма или индуизма (двух самых распространённых в Тринидаде и Тобаго религий) о значении статуй: здесь — улыбающегося Кришны в цветочной гирлянде, там — божественного Христа с «плачущими» свечами у пробитых ног. Мы тоже видим их и в миниатюре: божков для наших комнат для пуджи [прим. переводчицы: пуджа — это религиозный обряд, предназначенный для почитания Божества или Гуру в индуистской традиции] и молитвенных гротов, сводим их в одну точку, чтобы им поклониться. Конечно, мы понимаем, что они лишь помогают нам установить связь с богами, сами ими не являясь.
Статуя Христофора Колумба — это бог? Конечно, нет. И всё же.
В 1984 году ямайская писательница Мишель Клифф [3] [анг] описала в своём полуавтобиографическом романе «Абенг [4]» [анг] полумонстров, которые, по мнению Колумба, должны были водиться в Новом Свете:
«Существа, у которых собачья голова и человеческий торс. Крылатые, но нелетающие люди. Существа с одной ногой, что растёт у них на макушке с единственной целью — защитить от палящего тропического солнца».
«Абенг» — это контримпериалистический текст, за которым стоит зафиксированная история белой европейской империи. Роман радикально противостоит формированию истории Ямайки в ключе этой белой истории. Возникает вопрос, похожий на заданный барбадосским поэтом Камау Брейтуэйтом [5] в «Разбитой матери» — это произведение было опубликовано в 1973 году в «Приезжих: трилогии нового мира»:
«Как будут составляться новые карты?
Кто скажет, где пройдут новые робкие границы?
Каким теперь будет рассвет?»
В широком смысле «Приезжие», книга, где нас просят противостоять внутренним границам, которые мы, карибский народ, возвели внутри себя как оборону/ответ на границы, которые силы империи провели, чтобы определить нам место, одомашнить и подчинить нас, поднимает этот вечный вопрос: кто нарисует наши новые карты? Кто обозначит нас для самих себя?
Последние недели я слушала, как граждане убеждали меня в важности наших статуй Колумба. Эти мужчины и женщины говорили мне, что благодарны прекрасному мореплавателю Колумбу: дескать, он — один из отцов-основателей истории нашей нации, создавший сам генезис её корней. Потом мне говорили, что если мы снесём его статую, то где же нам остановиться? Нам придётся демонтировать всё сделанное руками колониалистов как в нашей стране, так и во многих странах Карибского бассейна.
Для многих из нас разобрать статуи бывших империй, снять их мраморные головы и сбросить алебастровые, покрытые голубиным помётом тела в наши гавани — новый и пробный рубеж. Местные почитатели Колумба вряд ли когда-нибудь представляли себе подобную акцию протеста или самоисследования: они считают, что старая карта не только сейчас, но и всегда должна властвовать над ними, сколько бы крови её ни пропитало. Их глубоко расстраивает это, по их мнению, неприятное зрелище современного активизма, а особенно потому, что это молчаливая попытка создать проект новой карты… и если бы проколумбовцы стольких споров за обеденным столом выступили в поддержку таких движений, это неявно отразило бы изначальное несовершенство их старых систем.
Кому хочется верить, что карты, которыми они и их родители пользовались всю жизнь, были очень плохо составлены? Чтобы начать принимать этот факт, нужно принять ещё и мысль об изъянах постколониальной легенды «работай не покладая рук, соблюдай законы, пусть дети твои будут врачами и юристами, и ты добьёшься успеха, а то и на пенсии будешь жить во Флориде». Начать думать, что твоя концепция истории могла бы навредить тебе, — значит не без неудовольствия признать, что тебе плохо — и было плохо и раньше — под пристальным взглядом одного-двух истуканов.
Христофор Колумб в качестве награды своим людям отдавал им девушек в сексуальное рабство. Вот что он сам говорил по этому поводу: «Сто кастельяно также легко выручить за женщину, как и за ферму. Это обычное дело, и многие торговцы ищут девочек; сейчас пользуются спросом те, кому девять-десять».
Так и воображаемый — с собачьей головой и бесполезными крыльями — монстроподобный человек из отдалённых районов империи в руках завоевателя превращается в объект купли-продажи: он становится рабочим, местным гидом (не по своей воле), кожаной подушкой, которую можно безжалостно проткнуть. Да и многие из нас говорят, что такова цена нашей истории: нужно не только знать её, но и возводить каменные исполины, чтобы сохранить её страшные страницы. Мне было бы достаточно, чтобы мы не сохраняли статуи насильника-капиталиста, сколько бы времени ни прошло. Другие считают, что цели оправдывают сломанные кости и реки крови — уточню, я не спорю с ними. Я просто размышляю над вопросом: что для них, по собственному признанию, история?
Пока продолжаются эти прения, в 2020 году в перестрелках на нашем острове гибнут младенцы. В заброшенных домах убивают подростков. Женщины, дети и мужчины умирают от домашнего насилия. Мальчиков вытаскивают из дома и избивают трубой из ПВХ, пока их органы не вздуются, как гнилые фрукты. Мы — большинство из нас — делаем как всё возможное, так и самый минимум, нужный для выживания. Предвыборная лихорадка начинается с первыми нотами комариной песни, таящей в себе вирус денге.
А Христофор Колумб продолжает наблюдать со своего пьедестала.