Cerasee — всего лишь одно из многих лекарственных растений, которые можно использовать для приготовления кустового чая, в высушенном виде. Фото Сэмми Дэвис, любезно предоставлено Аннели Дэвис, используется с разрешения автора.
[Ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иного.]
Ройбуш — настой [1]из местных растений и трав, который, как считается, обладает целебными свойствами и до сих пор довольно широко употребляется в странах Карибского бассейна [2]. Барбадосская художница [3] и деятельница культуры [4] Аннели Дэвис выводит эту концепцию на новый уровень благодаря своей работе с этим хорошо известным напитком [5].
В регионе, всё ещё борющемся с последствиями колониализма и рабства, глубоко укоренившейся травмой, проект Дэвис — «Перспективы чая ройбуш [6]» — направлен на разработку стратегий восстановления в самых разных сферах. Результатом этого является прогрессивное переплетение сельского хозяйства, экономики, искусства и истории, которое может не только заставить жителей Карибского бассейна переосмыслить прошлое, но и укрепить эту устойчивость, чтобы создать обнадёживающее будущее, решая такие проблемы, как смягчение климата и COVID-19.
Тот факт, что студия Дэвис расположена на молочной ферме, которая раньше была сахарной плантацией XVII века, делает её открытия ещё более осязаемыми, поскольку её искусство и творчество буквально взаимодействуют с осколками этой истории.
Делоникс королевский в Уолкерс Дайри, Сент-Джордж, Барбадос, вид из дома и студии художницы. Фото (2019) Аннали Дэвис, используется с разрешения автора.
В прямом эфире YouTube [7] 14 мая 2020 года Дэвис поговорила с Кейшей Фарнум о некоторых из этих концепций, управляющим директором Института исследований и разработок в области регенерации Волкерс [8]. Затем она сразу же связалась со мной по электронной почте и WhatsApp, где мы дополнительно рассмотрели некоторые интригующие вопросы.
Барбадосская художница Аннели Дэвис обсуждает свои работы. Фото Тима Боудича. Изображение предоставлено Дэвис, используется с разрешения автора.
Жаннин Мендес-Франко (ЖМФ): Ройбуш — безопасный способ уничтожить разрыв между общей историей нашего региона и его коллективным будущим. Вы сознательно выбрали такой подход, который перевернул с ног на голову идею употребления напитка наших бывших колонизаторов, или он возник органически?
Annalee Davis (AD): This particular landscape and the context of the plantation have formed the baseline of my work for decades. I tend to ruminate on an idea for quite some time, maybe years, until it coalesces into something more tangible. (Bush) Tea Services [9] [a related project] evolved from the Wild Plant drawings on ledger pages [10] and from the land in an organic way. Walking the fields, as Rebecca Solnit [11] suggests, is a way to measure our bodies against the land and I am constantly measuring my body against this land during my roaming dawn ritual where ideas reveal themselves and later manifest in the studio.
Аннели Дэвис (АД): Этот конкретный подход и контекст, который создаёт плантация, сформировали основу моей работы на протяжении десятилетий. Я склонна размышлять об одной идее довольно долго, может быть, годы, пока она не превратится в нечто осязаемое. «Ройбуш. Чайный сервиз» [9] [серийный проект] родился из рисунков диких растений на страницах конторской бумаги [10] и из земли, органическим способом. Прогулка по полям, как предлагает Ребекка Солнит [11], это способ измерить наши тела относительно земли и я постоянно измеряю своё тело относительно этой земли, когда следую своему ритуалу блуждать на рассвете. Именно тогда раскрываются идеи, чтобы позже проявиться в студии.
ЖМФ: Когда карибские народы берут под свой контроль наше историческое повествование, насколько важно говорить о травме, чтобы произошло коллективное исцеление, — и насколько важно искусство для этого исцеления?
AD: I have been concerned with how shared historical suffering reveals itself communally and how individuals and nations manage trauma and the desire for self-fulfilment in small places like Barbados, where social life and kinship are predominantly experienced in separate social spheres.
Art is pivotal in the curative space because it registers beyond the intellect at a sensorial level. However, before we heal, difficult conversations analysing the past, facilitating opportunities to broaden identities, and expressing solidarities to shape the future are essential.
A virtual slaughterhouse sits beneath our soil, sowing the seeds of contemporary issues with which we grapple today. These legacies emanate from the subterranean layers of this land as living ghosts from our collective past. There is so much work to do and artists are critical to the conversations as we have the power to envision alternative futures for us all.
АД: Я была озабочена тем, как общие исторические страдания проявляются в сообществе, как отдельные люди и народы справляются с травмой и воплощают желание самореализоваться в таких небольших местах, как Барбадос, где социальная жизнь и родство главенствуют в определённых социальных сферах.
Искусство играет ключевую роль в исцеляющем пространстве, поскольку оно воспринимается на сенсорном уровне, за пределами интеллекта. Однако, прежде чем мы исцелимся, необходимы сложные разговоры, анализирующие прошлое, способствующие возможностям для расширения идентичности и выражающие солидарность для формирования будущего.
Невидимая бойня скрывается под нашей землёй, порождая семена проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Это наследие из подземных слоёв этой земли, как живые призраки нашего коллективного прошлого. Нам предстоит проделать очень много работы, и художники играют важнейшую роль в наших беседах, поскольку именно они способны вообразить альтернативное будущее для всех нас.
ЖМФ: Недавно я объясняла кому-то за пределами этого региона, что Барбадос, сильно зависящий от туризма, является, пожалуй, самой ухоженной из всех карибских территорий. Ройбуш, с другой стороны, это совсем дикое растение. Как этот проект помог вам примирить их?
AD: I’m not sure I have. If anything, bush reminds me [12] how fake the polished tourist environment is — from which I’m quite removed. Bush is wild and has taught me so much more about myself and the way in which I was (mis)educated. As a young child I learned that ‘weeds’ were not valued and were removed manually or eradicated chemically. Much later, I understood the importance of bush, and the significant role played by wild botanicals in regenerating the soil.
АД: Я не уверена, что это так. Во всяком случае, ройбуш напоминает [12] мне, насколько фальшива полированная туристическая среда, от которой я очень далека. Дикий ройбуш помог мне в самопознании, и понимании того, насколько недостаточным может быть образование. Ещё маленьким ребёнком я узнала, что «сорняки» не ценятся и их удаляют вручную или уничтожают химическим путем. Гораздо позже я поняла значение кустарника и ту важнейшую роль, которую играют дикорастущие растения в регенерации почвы.
Выставка Аннели Дэвис «Wild Plant Series» («Серия диких растений»), художественная галерея в Black Studies, Остин, 2015. Латексное изображение, нанесённое на страницы бухгалтерских книг с плантаций, @ 22” x 13″. Фото Марка Доробы. Изображение предоставлено Дэвис, используется с разрешения автора.
ЖМФ: Я знаю, что вы обеспокоены деградацией почв и потерей биоразнообразия в регионе, где ряд отраслей придерживается идеи работы с монокультурой [13], будь то сахарный тростник в XVII веке или туризм сейчас. Можете ли вы объяснить, как ваша серия «Дикие растения» [10] помогла создать переход от деградации к фиторемедиации [14] [рус] — от кустарника как сорняка к кустарнику как драгоценному ресурсу?
AD: I now see wild plants as active agents in the process of decolonising fields, performing quiet revolutions by asserting themselves against an imperial, monocrop landscape. A proliferation of wild plants and trees growing in abandoned sugar cane fields now contribute to greater biodiversity in Barbados since the late 17th century. Walking these fields at Walkers and directing my attention toward plants often ignored, reorients my understanding of this land and our history away from dominant narratives. Phytoremediation — the capacity of some plants to remove toxins from the soil through their roots — has become a conceptual springboard for this series of drawings and a powerful way to instrumentalise the bush.
АД: Теперь я рассматриваю дикие растения в качестве активных агентов в процессе деколонизации полей, совершающих тихие революции, утверждая себя против имперского, монокультурного ландшафта. Распространение диких растений и деревьев на заброшенных полях сахарного тростника в настоящее время способствует увеличению биоразнообразия Барбадоса, которым он не мог похвастаться с конца XVII века. Прогулки по этим полям в Уолкерс и фокусировка внимания на обычно игнорируемых растениях сдвигают моё понимание этой земли и нашей истории в сторону от доминирующих повествований. Фиторемедиация — способность некоторых растений выводить токсины из почвы через свои корни, которая стала концептуальным трамплином для этой серии рисунков и мощным способом инструментализации кустарника.
Аннали Дэвис «Серия диких растений» (детали): леуцена светлоголовчатая/Myamosee, река Тамаринд. Фото Марка Кинга. Изображение предоставлено Дэвис, используется с разрешения автора.
ЖМФ: Когда вы работали над серией, рисуя изображения на реальной конторской бумаге плантаций (методология бухгалтерского учета, используемая Британской Империей) — две вещи поразили вас. Цвет страниц викторианской розы, который заставил вас задуматься о гендере, и упорядоченность, с которой велись все записи, маскируя лежащий в основе хаос и травму системы плантаций. Каким образом ваше искусство предлагает альтернативную историю?
AD: My inscription of other images, like delicate shards, the Queen Anne’s Lace [10] pattern, botanicals or the woman’s body, encourages us to think differently about this loaded context. I decolonise the ledger by repopulating and complicating these fiscal substrates as a kind of civic negotiation, exposing gaps in Barbados’ plantation history buried in the soil, in the public imagination and inadequately documented in the archives. This complicates the single story written through the voice of the white male planter about the economics of the sugar industry. Black, white, and biracial women also lived and worked on the plantation, lands previously inhabited by the indigenous. What was their relationship to wild plants, I wonder?
АД: Мои записи на других материалах, как тонкие осколки, кружево королевы Анны [10], растения или женское тело, побуждает нас иначе взглянуть на контекст. Я деколонизирую бухгалтерские книги, перенаселяя и усложняя эти финансовые субстраты, как своего рода гражданские переговоры, обнажая пробелы в истории плантаций Барбадоса, погребённых в почве, в общественном воображении и недостаточно документированных в архивах. Это усложняет единственную историю, написанную голосом белого плантатора-мужчины об экономике сахарной промышленности. Женщины чернокожие, белые, мулатки — также жили и работали на плантациях, землях, ранее заселённых коренными жителями. Интересно, как они относились к диким растениям?
Аннели Дэвис «Перспективы чая ройбуш — исцеляющая деколонизация», 2019. Фото Дондре Тротмана. Изображение предоставлено Дэвис, используется с разрешения автора.
ЖМФ: Ваша работа «Bush Tea Plots – A Decolonial Patch» («Перспективы чая ройбуш — исцеляющая деколонизация») включает в себя искусство, ландшафтную архитектуру и духовное исцеление. Можете ли вы объяснить, каким образом это является живым свидетельством устойчивости региона?
AD: Commissioned by the World Bank Group [15] for their Risk and Resilience conference at a conference at [The University of the West Indies] Cave Hill campus [16], I collaborated with Kevin Talma [17] and Ras Ils [18], linking art practice, landscape architecture, and botany for this permanent installation at the Errol Barrow Centre for Creative Imagination [19].
Thinking about forming new relationships with the land, I envisaged this work as a living restorative plot or apothecary of resistance confronting the historical imposition of Barbados’ monocrop, sugarcane, recognising nature as a radical agent of resistance against the model of the plantation. Observing how the natural world is threatened and degraded, the work looks to nature as a regenerative biosphere with tools for healing at the agricultural, botanical and psychological and spiritual levels.
Comprising a glass planter [20] showing the soil profile and a specially curated selection of 12 medicinal plants with healing properties, it increases knowledge of medicinal plants [21] through a dedicated website while teaching resilience by using what’s readily available in our environment rather than only relying on imported pharmaceuticals.
АД: По заказу Всемирного банка [15] для их конференции по рискам и устойчивости в кампусе Кейв-Хилл [16] [университет Вест-Индии] я сотрудничала с Кевином Талмой [17] и Рас Илс [22], связывая художественную практику, ландшафтную архитектуру и ботанику для постоянной инсталляции в Центре творческого воображения Эррола Барроу.
Размышляя о формировании новых отношений с землей, я представляла себе эту работу как живой восстановительный участок или даже аптеку, противостоящую историческому навязыванию барбадосской монокультуры сахарного тростника, признавая природу радикальным агентом сопротивления против модели плантации. Наблюдая за тем, как природный мир подвергается угрозе и деградации, в своей работе я показываю природу, как регенерирующую биосферу с инструментами для исцеления на сельскохозяйственном, ботаническом, психологическом и духовном уровнях.
Инсталляция включает в себя стеклянный вазон [20] с почвенным профилем и специальной подборкой из 12 растений с целебными свойствами. [21] Через специальный веб-сайт проект помогает расширить знания о лекарственных растениях и одновременно учит жизнестойкости, используя то, что легко доступно в нашей среде, а не только полагаться на импортные фармацевтические препараты.
Обратите внимание на вторую часть интервью [23] [рус], в которой Аннели обсуждает другую концепцию чая ройбуш, «Чайный сервиз. Ройбуш», и объясняет, какое отношение её теории имеют к насущным глобальным проблемам, таким как климатический кризис и пандемия COVID-19 [24].