История, пейзаж и тело: беседа с пакистанским художником Али Казимом

Али Казим «Shah-Savar» [«Лучший ездок»]. Бумага васли, пигмент, 72смx108см.

Сейчас Али Казим, знаменитый пакистанский художник, занят своей персональной выставкой, которая запланирована на 2021 год в музее Эшмола в Оксфорде, и считает, что пандемия COVID-19 не помешала ему работать. Тем не менее Али признаёт, что сфера искусства сильно пострадает из-за экономики, которая сражается или разрушается из-за коронавируса, повлиявшего на все аспекты жизни.

46-летний Казим родился и вырос в Пакистане. В 2002 году он получили степень бакалавра в Национальном колледже искусств в Лахоре, а в 2011 году — степень магистра искусств в Школе изящных искусств Слейда в Лондоне, Великобритания. Сейчас Али живёт и трудится в Лахоре как многопрофильный художник и доцент в родном колледже.

Несмотря на то, что Казим работает в различных стилях и направлениях, наибольшую популярность имеют его портреты, люди на которых изображены на цветном фоне в реалистичной манере, но с элементами сюрреализма.

Творения Казима представлены на международных выставках по всему миру, в том числе и в Нью-Йорке на ярмарке современного искусств Frieze Art Fair, проходившей в 2019 году. Их также можно найти в музее искусств «Метрополитен» в Нью-Йорке, в музее Азии и Тихого океана, в Британском музее, в Художественной галерее Квинсленда и во многих других.

В интервью Global Voices Али Казим рассказывает об увлечении изображением человеческого тела; о том, как он вдохновляется пейзажем; как работает сейчас, и что мы должны знать о современном искусстве в Пакистане. Мы приводим некоторые выдержки из интервью:

Global Voices (GV): Ваше увлечение человеческим телом стало заметно в работах, начиная с 2002 года. Как это повлияло на ваше понимание искусства?

Ali Kazim (AK): I think the human body is such a fascinating form. It is complex both in its physicality and as a thematic concern. The body, which is core to performing everyday functions, keeps doing its tasks even most of the time without our conscious knowledge, while it goes through various emotional and spiritual stresses. The figurative works I’ve produced perhaps are glimpses of those moments it goes through.

Али Казим (АК): На мой взгляд, у тела невероятная форма. Оно сложно устроено как биологически, так и с точки зрения тематического содержания. Именно тело обеспечивает выполнение всех функций вне зависимости от нашего сознания, даже когда человек испытывает любого рода стресс. В моих работах запечатлены моменты, когда тело, возможно, проходит через эти испытания.

Untitle(ruins series) watercolour pigments on paper,206x 460cm,2018

Али Казим «Untitled (ruins series)» [«Без названия (серия руин)»]. Холст, акварель, 206см x 460см, 2018 год.

GV: Вы используете одну и ту же технику и вкладываете одинаковый смысл в изображения пейзажей и человеческого тела? Есть ли между ними связь?

AK: I wanted to make some portraits or images based on human figures. I wanted to start with my own explanations, but at that point I didn’t really know where to start until I came across a replica of the Priest King (a small, white, lo- fired steatite statue from the Indus Valley civilization) at Lahore museum.

That is probably the earliest example of a portrait that has survived in this part of the world. It gave me a reason to make sketches of it and then a portrait of the Priest King. I developed a new body of work from there. I wanted to create tales by placing one or two elements next to the portraits, whether it was a prayer cap, a parrot, or a shaving razor.

I fell in love with the watercolor wash technique. I was gradually discovering the possibilities of constructing the images by adding thin layers of colored washes, removing extra pigment from the surface and rendering it with tiny brushes. I guess in that way the formal aspects of the work became important for me.

In early 2013 I started visiting the excavated Harrapan sites near my hometown. The Ruins series landscapes are based on the mounds of the Indus Valley civilization. I think they are in a way collective portraits of the people who may have lived there. I was more interested in these sorts of historical connections.

АК: Мне хотелось писать портреты или изображения, на которых будут также присутствовать человеческие фигуры. Я не знал, как воплотить эту идею, но вскоре в музее Лахора увидел копию Царя—Жреца (маленькая, белая статуэтка из стеатита, слегка обожжённая, времён цивилизации долины Инда).

Вероятно, это самый первый портрет, сохранившийся в Азии. Поэтому я сначала сделал наброски, затем уже сам портрет Царя—Жреца. Так я смог осознать объём работы. Мне хотелось рассказывать истории, размещая несколько предметов рядом с изображением человека. Например, шапочка для молитвы, попугай или бритва.

Мне полюбилась техника акварельной размывки. Постепенно открывались новые возможности изображения, я наслаивал пигмент, удалял ненужный, при этом используя тонкие кисти. Так я понял, что технические аспекты работы важны.

В начале 2013 года я посетил раскопки около города Харрапа, Пакистан. Найденные руины восходят к цивилизации долины Инда. Мне кажется, это своего рода групповые портреты людей, живущих там когда-то. Такие исторические связи были для меня интересны.

Али Казим «Topi Walah II» [«Топи Валах II»]. Бумага васли, печать под давлением, 50смx75см.

GV: Ваши работы активно продвигаются в огромных городах и музеях, таких как «Метрополитен», Нью-Йорк. Как Вашу деятельность воспринимает творческое сообщество в Лахоре?

AK: It’s such an honor that some prestigious institutions around the world have acquired my work over a period of time. I’ve been actively exhibiting in Pakistan since the beginning of my career. I was invited to make a large human hair sculpture/drawing for the first edition of the Karachi Biennale in 2017.

The project was appreciated well; I received the jury’s prize at the very first biennale of Pakistan. Then the next year for the inaugural edition of the Lahore Biennale I made a large installation called “Untitled (Ruins of the lovers temple)” in a public garden with five thousand life-size terracotta hearts.

Towards the end of the biennale, people were allowed to pluck hearts from the walls of the ruins. I later traced this and was surprised to see how people showed so much care for the fragile terracotta hearts they picked up from the site or gifted it to their loved ones. The project is living its new life.

My recent large-scale watercolor drawing “The Conference of the Birds” was exhibited last year in the Karachi Biennale and this year I did two projects for the Lahore Biennale, including a large installation of 3,000 unbaked clay birds at an abandoned brick factory. The installation lasted until the rain fell. The process of the clay birds turning to earth was very beautiful and poetic.

АК: Для меня огромная честь, что мои работы находятся в таких престижных музеях. С самого начала карьеры я активно участвую в выставках в Пакистане. В 2017 году меня попросили сделать огромную скульптуру из человеческих волос для первой проходившей в Карачи биеннале [прим. переводчика: биеннале — художественная выставка, которая проходит раз в два года].

Работа получилась хорошей — мне вручили приз на первой биеннале в Пакистане. На следующий год для этого же мероприятия, проходившего уже в Лахоре, я создал в общественном парке огромную инсталляцию «Без названия (Руины храма влюбленных)» с пятью тысячами терракотовых сердец в натуральную величину.

К концу биеннале части инсталляции разрешили забирать посетителям. Позже я проследил за судьбой этих кусочков и был очень удивлен, узнав, что люди бережно относятся к хрупким терракотовым сердцам, многие из которых были подарены близким. Проект получил новую жизнь.

В прошлом году на биеннале в Карачи я представил масштабную акварельную картину «The Conference of the Birds» [«Собрание птиц»], а в этом году сделал два проекта для биеннале в Лахоре, включая большую инсталляцию из 3000 необожжённых глиняных птиц на заброшенном кирпичном заводе. Их установка продолжалась до тех пор, пока не пошел дождь. Процесс превращения глиняных птиц в землю получился очень красивым и романтичным.

GV: Что ещё должны знать люди об искусстве в Пакистане?

AK: Apart from contemporary art, the region has more to offer. There are fascinating cave engravings from the Paleolithic age in the north of Pakistan. The magical terracotta artifacts from the Indus Valley Civilization are amazing. The Gandhara sculptures, which truly are remarkable in their appearance. It’s hard to take your eyes off the Fasting Buddha at Lahore Museum. These Gandharan sculptures in many ways are the first examples of the earliest form of globalization.

It is fascinating to see how a new genre of sculpture developed when the Indo-Greek styles emerged. Then the Mughal miniature paintings are a visual treat. The two main cities, Lahore and Karachi, have successfully held two editions of the biennales each year since 2017. That has started a new era, with local people getting a chance to see some amazing works from Pakistani and international artists. This year the Lahore Literary Festival’s dates overlapped with the Lahore Biennale towards the closing week.

АК: Помимо современного искусства, здесь много интересного. На севере Пакистана в пещерах сохранилась удивительная наскальная живопись времен палеолита. Также притягивают к себе внимание невероятные терракотовые артефакты цивилизации долины Инда. Еще скульптуры Гандхары невероятно красивы. Невозможно оторвать глаз от статуи постящегося Будды в Лахорском музее. Эти гандхарские скульптуры являются первыми примерами ранней глобализации.

Интересно видеть, как развивался новый стиль скульптуры, когда появился индо-греческий стиль. От небольших картин великих монголов того времени получаешь истинное визуальное удовольствие. Два главных города — Лахор и Карачи дважды в год проводят биеннале, начиная с 2017 года. Так началась новая эпоха, когда местные жители смогли увидеть потрясающие работы не только местных пакистанских художников, но и художников международного уровня. В этом году дата проведения литературного фестиваля совпала с датой закрытия Лахорской биеннале.

Али Казим «Untitled» [«Без названия»]. Холст, акварель, 30смx35см, 2018 год.

GV: Кто из художников оказал на вас наибольшее влияние?

AK: There are many artists I admire very much. I am completely in love with Doris Salcedo, Kiki Smith, Louise Bourgeois, Cornelia Parker, Robert Gobber, and Vija Celmins’ work. I have just realized that most of my favorite artists are female. Their work is much informed, emotionally charged and very intelligently made with loads of patience. I think everything is there. They have produced immaculate works over the period of time.

My works on paper technique owe much to the Bengal School’s watercolorists. I’ve learned a lot by observing their paintings that are in public collections in Lahore, and have also seen some in Delhi.

Я восхищаюсь многими художниками. Мне очень импонируют работы Дорис Сальседо, Кики Смит, Луизы Буржуа, Корнелии Паркер, Роберта Гоббера и Вии Селминс. Сейчас я осознаю, что большинство моих любимых художников — женщины. Все дело в том, что их работы эмоционально наполнены, содержательны, в них вложено много терпения. Думаю, в их картинах есть всё, что нужно. Художницы постоянно создают безупречные произведения.

Своей техникой работы с бумагой я обязан акварелистам бенгальской школы. Внимательно изучив их картины, которые находятся в Лахоре и в Дели, я многому научился.

GV: После посещения художественных школ художниками могут стать немногие. Чего в этом случае могут ожидать учащиеся от процесса обучения?

AK: I think art schools provide an environment where one tests ideas and talks about them with the fellow striving young artists. Some of them will continue studio practice; others will advance in related fields such as art writing, curation, galleries, art fabrication etc. They also can create their own circle of creative people while going to the school. Schools offer graduates the ability to showcase their best to the world and take chances. They get connected with the art world. These are important steps to practically enter the art world.

АК: Мне кажется, художественные школы обеспечивают среду, где человек может тестировать идеи и беседовать о них с другими молодыми художниками. Некоторые из учеников будут продолжать творить в студии; другие будут продвигаться в смежных областях, таких как художественное письмо, кураторство, галереи, художественное производство и т. д. Также учащиеся могут создать свой собственный круг творческих людей. Школы предлагают выпускникам возможность продемонстрировать всему миру свои лучшие качества и рискнуть. Это важные шаги для того, чтобы войти в мир искусства.

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.