Вооруженные силы Египта начали подготовку к развертыванию по всем египетским мухафазам, чтобы дать бой вспышке нового коронавируса (COVID-19). Скриншот YouTube-ролика Daily News Egypt.

Риторика тотальной войны, которая подает COVID-19 как «безликого врага», будучи инициированной в либеральных демократиях, теперь отзывается эхом на Ближнем Востоке и в Северной Африке (странах MENA). 

Глава Франции Эмманюэль Макрон одним из первых окрестил борьбу с COVID-19 тотальной войной. 16 марта он 8 раз употребил слово «война» [анг] в своем телевизионном обращении касаемо экстренных мер против COVID-19. Торжественным тоном он призвал к «всеобщей мобилизации» и уподобил медиков солдатам, бившимся с «невидимым врагом» во время Первой мировой войны.

Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон провозгласил себя [анг] главой «военного правительства», его примеру последовал и лидер США Дональд Трамп [анг].

В странах MENA военный нарратив вокруг COVID-19 обернулся массовой истерией, паникой и поляризацией граждан. СМИ, наблюдатели и политики подхватили военный дискурс, жонглируя понятиями в духе «военная экономика», «битва», «фронт» [араб], «комендантский час», «мученики» [араб] и «солдаты здравоохранения».

В их словах слышатся нотки глобального тренда на военную риторику, которая позволяет правительствам по всему миру прибегать к чрезвычайным полномочиям и драконовским мерам, которые в ином контексте были бы недопустимы.

Строгие режимы изоляции и комендантские часы

Системы здравоохранения в странах MENA, мягко говоря, перегружены и недофинансированы [анг]. Кроме того, во многих странах региона они разрушены войной или приватизированы.

В отличие от медучреждений богатых стран, множество больниц на территории MENA не в силах выдержать обильный приток пациентов. Если коронавирус продолжит распространяться, эти системы здравоохранения тотчас затрещат по швам. Что, в свою очередь, чревато массовыми вспышками во всех слоях населения, включая привилегированную элиту.

Неожиданно признав риск коллапса систем здравоохранения, власти некоторых стран MENA сразу же приняли драконовские меры — хотя число зараженных COVID-19 еще не было критичным.

Иордания оказалась одной из первых ласточек, введя карантин и комендантский час 19 марта. 20 числа за ней подтянулось Марокко, 22 марта — Тунис, 24 марта — Алжир.

Страны Персидского залива тоже решили не медлить с ограничениями. ОАЭ и Бахрейн ввели карантин 26 марта, а Саудовская Аравия, где по слухам заражены сотни членов королевской семьи [анг], объявила о соответствующих мерах 29 марта.

Страны по всему региону агрессивно насаждают эти меры, вменяя преступления всем, кто нарушает правила карантина.

Были задержаны тысячи людей [анг]. «Всякий, кто нарушит регламент безопасности, будет считаться преступником за пренебрежение правилами, что на фоне пандемии является преступлением», — заявил [анг] президент Туниса Каис Саид. 

Военное присутствие в «войне» против COVID-19

Тунисские солдаты позируют для фото. Снимок by Dennis Jarvis с Flickr / CC BY SA 2.0.

Невзирая на то, что пандемия COVID-19 не требует военных столкновений и реальных «боевых действий», чиновники некоторых стран MENA всерьез мобилизовали армии, чтобы поддержать «военные усилия» в сферах логистики, охраны правопорядка и ведения информационной кампании.

Иордания и Тунис первыми поручили своим армиям [анг] патрулировать улицы и следить за соблюдением карантина.

Полчища военных, мгновенно наводнившие улицы, являли собой сюрреалистическое зрелище. В Тунисе военный вертолет опустился на смешную высоту лишь для того, чтобы пресечь матч по дворовому футболу:

Scène surréaliste ! Un hélicoptère de l'armée de l'air en #Tunisie contraint de voler à très basse altitude pour arrêter un match de football de quartier #covid19tn pic.twitter.com/2VVThjQBYy

— Hamza (@Hamza_Zhiou) April 10, 2020

Это же сюр какой-то! Тунисский военный вертолет летает на очень низкой высоте, дабы разогнать футбольный матч во дворе

В Иордании [анг] и Марокко на блокпостах между городами разместили солдатов и танки. Есть видео, где показано, как военный самолет доставляет медицинские [франц] припасы.

В Египте власти пустили в ход мягкую пропаганду, отправив солдат мыть и обеззараживать [анг] главные улицы Каира.

Эти сцены иногда дополнял национальный гимн и развевающиеся флаги.

Патриотизм и патриархат

В этом почти военном контексте героев и злодеев отличает степень лояльности государственным директивам.

Пока медработников окрестили «героями», тех, кто нарушает постановления властей, — часто бедняков, которые не могут позволить себе сидеть дома — клеймят злодеями, а то и предателями.

В Тунисе, вслед за сообщением о новом пациенте с COVID-19 в его округе, представитель здравоохранения от города Татавин заявил [араб]: «Мы на войне, и те, кто не подчиняется, предатели». В речи о нехватке продовольствия и инфляции, вызвавших волну негодования в обществе, президент Туниса Саид назвал тех, кто закупает еду впрок [араб], «военными преступниками».

СМИ подлили масла в огонь призывов к войне и жертвенности, наставляя людей выполнять предписания и мобилизоваться.

В порой примитивном дискурсе, где главенствует страх, а не желание просветить, гражданам велят не выходить на улицу. 

В апреле 2020 года ведущий тунисского ток-шоу под названием «Adhak Maana» («Смейтесь с нами»), которое выходит на Attessia TV [араб], произнес такие слова:

“It is for your own good.… If you behave yourself well and stay home, you will be able to go out as you used to.”

«Это для вашего же блага… Если вы будете примерно сидеть дома, вскоре можно будет выходить, как и прежде».

Большинство местных телеканалов подали новое кредо «оставайтесь дома» под патриотическим соусом долга родине. Граждан призывают участвовать в этой «военной операции» посредством слежки за нарушителями и доносов.

В Тунисе власти создали бесплатную горячую линию и социальные сети для обличения тех, кто попирает указы правительства.

Этот военный нарратив — благодатная почва для эффекта «единения вокруг флага», когда люди сплачиваются под началом якобы сильных и решительных лидеров. Аналогия с войной будит в населении дух мужества и мужского героизма, а женщины, которых немало в каждой отрасли и среди ключевых работников, оказываются на вторых ролях.

Война сеет раздор. Неужели пандемия — это и впрямь «война»?

Аналогия влечет за собой патронизирующую и устрашающую риторику и интонации, которые способствуют раздору и стигматизации на фоне эпидемии COVID-19. Она настраивает людей друг против друга вместо того, чтоб взращивать в них чувства солидарности и гражданской ответственности.

В Тунисе страх вируса привел к экстремистским выходкам по отношению к телам жертв COVID-19. Местное население отказалось от похорон из-за мифа [фр], что трупы якобы заражают почву. Заручившись поддержкой армии, власти вмешались и заверили, что риска передачи вируса от трупов нет.

Пускать в ход военную лексику, дабы побороть угрозу здоровью граждан, — это не только контрпродуктивно, но и потенциально опасно для общества.

Жители Сирии, Йемена и Ливии не понаслышке знакомы со значением войны — несущей хаос и разрушение. Сейчас люди по всему миру призывают отринуть эту хищную риторику.

No, this pandemic is not a war. Nations do not oppose other nations nor soldiers against other soldiers. It is a test of our humanity. … [This crisis] brings out the best and the worst of people. Let us show others what is best in us.

Нет, эта пандемия — вовсе не война. Нации не противостоят друг другу, равно как и солдаты. Это испытание нашей человечности…. [Эта катастрофа] обнажает наши истинные лица, как прекрасные, так и чудовищные. Давайте же предстанем в наилучшем свете.