[1]Электронный трекинговый браслет на пассажире в международном аэропорту Гонконга. Фотография: Рейчел Вонг/HKFP.
Автор материала — Шуйинь Шарон Ям, доцент кафедры письменности, риторики и цифровых исследований в Университете Кентукки. Статья впервые появилась на Hong Kong Free Press 24 марта 2020 года [1] [анг] и републикуется на Global Voices по соглашению об обмене контентом.
Читайте специальную рубрику Global Voices о всемирных последствиях COVID-19 [2].
С тех пор, как вспышка COVID-19 превратилась в пандемию, правительства всего мира стали внедрять новые практики, которые должы помочь замедлить распространение вируса.
В дополнение к закрытию границ для всех не граждан, многие правительства также мобилизовали технологии цифрового наблюдения, чтобы отслеживать и задерживать людей, будь то путешественник или гражданин страны.
В среду [25 марта] власти Гонконга объявили, что все прибывающие в город обязаны находиться на карантине две недели и в течение этого времени носить электронный браслет [3] [анг], который подключается к приложению в телефоне, отслеживающему местоположение гражданина.
Если приложение обнаруживает, что человек перемещается на значительные расстояния, оно отправляет сигнал тревоги в Министерство здравоохранения Гонконга и полицию. До введения этой новой политики только те, кто недавно посещал провинцию Хубэй в Китае, были обязаны во время карантина носить следящий браслет.
Хотя технологии слежения и подобного рода меры могут подарить обществу ощущение безопасности в борьбе с распространением вируса, мы должны оставаться объективными и сохранять бдительность в отношении их дальнейшего использования после спада пандемии.
Страны Европы и Северной Америки, как, например, Италия, Испания и Соединённые Штаты, в настоящее время сильно поражены коронавирусом. Тем временем азиатские страны получили высокую оценку международных СМИ за быстрое реагирование и использование технологий наблюдения для борьбы со вспышкой.
Правительство Сингапура, в частности, проводит политику, благодаря которой можно эффективно и жёстко отследить сложную цепочку контактов [4] [анг]. По состоянию на февраль, любой, кто входит в государственное или корпоративное здание в Сингапуре, должен предоставить свою контактную информацию.
Более того, правительство собирает значительный объём данных, куда включен не только каждый отдельный случай инфицирования, но также где такой человек живёт, работает и какова его сеть социальных контактов.
Хотя эти меры до сих пор, казалось, давали положительные результаты, они высветили технологический потенциал и возможности властей по контролю за перемещениями и жизнью каждого человека.
В Китае, где впервые был обнаружен COVID-19, правительство применило не только тактику тотальной блокады, но и использовало различные технологии наблюдения, чтобы гарантировать соблюдение общественностью правил карантина и самоизоляции.
В дополнение к использованию беспилотников [5] [анг] для отслеживания перемещений граждан и контроля над тем, что они остаются дома, полиция в пяти китайских городах принялась патрулировать улицы в «умных» шлемах, использующих технологию теплового скрининга, которая подаёт сигнал тревоги, если температура встреченного человека превышает пороговое значение.
Правительство также сотрудничает с компанией Hanwang Technology Limited [6] [анг] над усовершенствованием существующей технологии распознавания лиц. Это делается для того, чтобы распознавание срабатывало даже для людей, носящих маску.
При подключении к датчику температуры и существующей базе данных правительства Китая (а также к информации на уровне провинций) эта технология позволяет властям немедленно идентифицировать имя каждого человека, чья температура тела превышает 38 градусов по Цельсию.
По информации Hanwang Technology, эта усовершенствованная технология распознавания лиц может идентифицировать до 30 человек «за секунду».
В то время как такие технологии наблюдения позволяют снизить количество подтверждённых случаев заболевания в Китае, их использование не обходится без подводных камней.
Если вынести пандемию за скобки, и у китайского правительства, и у компании есть очевидные интересы в дальнейшем развитии и развёртывании технологии: правительство может использовать её, чтобы выслеживать и подавлять политических диссидентов, а компании это сотрудничество выгодно финансово.
Китайские службы по борьбе с терроризмом также могут использовать эту технологию, чтобы отслеживать и регулировать передвижения уйгурского народа, который местные власти причисляют к террористам и в настоящее время отправляют в лагеря массового содержания для принудительного труда.
За пределами Азии страны Ближнего Востока (как Израиль и Иран) также внедряют аналогичные технологии наблюдения [7] [анг], ссылаясь на необходимость контролировать распространение коронавируса.
В настоящее время правительство Израиля использует технологии, созданные для борьбы с терроризмом, чтобы собирать данные с мобильных телефонов. Таким образом власти могут отслеживать сеть социальных контактов разных людей и идентифицировать тех, кто нуждается в карантине.
Данные геолокации, собранные с телефонов, будут затем использоваться для предупреждения населения о том, куда не следует идти, исходя из схемы заражения.
Мало того, что Израиль беспрецедентно использует контртеррористические данные для борьбы с кризисом в области общественного здравоохранения, но о существовании этой информации также, по сведениям New York Times [7] [анг], до этого момента умалчивалось.
6 марта исследователь Нариман Гариб сообщил, что [8] [анг] правительство Ирана отслеживало телефонные данные своих граждан с помощью приложения, замаскированного под инструмент диагностики коронавируса.
Эксперт по безопасности Николаос Крисаидос подтвердил, что приложение собирало конфиденциальную личную информацию, не связанную со вспышкой заболевания, — например, приложение регистрировало движения пользователя так, как это бы делал фитнес-трекер.
С того момента Google удалил приложение из Google Play, но этот случай демонстрирует необходимость постоянного наблюдения общественности за тем, как правительство использует технологии слежки во имя защиты всеобщего здоровья.
Идея охраны общественного здоровья исторически использовалась ключевыми учреждениями и государственными органами в качестве оправдания стигматизации, слежки и регулирования жизни маргинализованного населения, как, например, иммигранты, расовые меньшинства, представители сообщества ЛГБТК+, а также люди, живущие за чертой бедности.
Если мы не начнём сдерживать рвение нашего правительства в области использования следящих технологий во время нынешней пандемии и после неё, мы подвергнем жизни тех, кто уже маргинализован, дальнейшему и большему риску регулирования, подавления и преследования.