Одиночный пикет перед зданием ФСБ в Москве, 14 февраля 2020 года. Фото (c): Марк Беннетс. Использовано с разрешения.

В Пензе подошло к концу одно из самых тревожных уголовных дел в России последних лет. В понедельник, 10 февраля, семь анархистов и антифашистов приговорили к длительным тюремным срокам по статье 205.4 Уголовного кодекса РФ об «участии в террористическом сообществе» и нескольким обвинениям, связанным с наркотиками и хранением оружия. Самому младшему, Илье Шакурскому, всего 23 года; старшему, музыканту Василию Кускову, 31 год. Приговоры варьируются от шести до 18 лет лишения свободы. Сумма полученных сроков — 87 лет; суровость судебного решения шокировала страну — 18 лет, полученных Дмитрием Пчелинцевым, превышают некоторые приговоры осуждённым убийцам.

Дело «Сети», названное по террористическому сообществу, к которому якобы принадлежали молодые люди, вызвало национальную дискуссию об использовании пыток российскими правоохранительными органами. Известные правозащитники заявляют, что ключевые свидетельства существования «Сети» были получены под пытками. На прошлой неделе сотни протестующих провели одиночные пикеты перед зданиями ФСБ в Москве и других городах. В интернете публикуются посты под хештегами #делосети, #мывсевсети, #судебныйбеспредел и #НетПыткам.

Пыточное дело “Сети” – история о страхе. Напугавшееся до истерики ФСБ хочет этими дикими сроками напугать кого-то, кого себе там в ужасе напридумывала. Но в реальности лишь убеждает народ, что ФСБ сейчас – дикая истеричка, нестабильная, недалекая и злобная

— Олег Козырев (@oleg_kozyrev) February 10, 2020

Такие истории не являются чем-то необычным для современной России. Согласно опросу, проведённому в прошлом году «Левада-центром», один из десяти россиян заявил, что сталкивался с пытками от рук сотрудников правоохранительных органов, а анализ судебной практики в 2018 году показал, что большинство виновных получают только мягкие наказания. Дело «Сети» омрачалось заявлениями о пытках с самого начала, что сообразуется с жёсткими преследованиями анархистов и антифашистских групп в последние годы.

В середине октября 2017 года был арестован студент из Пензы Егор Зорин; ему предъявили обвинения в террористической деятельности. Его знакомые предположили, что после задержания Егора пытали, и именно тогда появились первые заявления о существовании «Сети». Позже, в январе 2018 года, в Санкт-Петербурге пропали два антифашиста, Виктор Филинков и Игорь Шишкин. Филинков заявил, что сотрудники ФСБ потребовали, чтобы он признался в участии в террористической группировке под названием «Сеть» вместе с несколькими знакомыми из Пензы, которых арестовали в 2017 году. Позже он подробно рассказал о пытках и отказался от признательных показаний. Шишкин, с другой стороны, не делал никаких заявлений против властей, хотя медицинское освидетельствование показало признаки пыток. Он признал себя виновным и согласился с версией следствия. Его приговорили к трём с половиной годам лишения свободы. К 2019 году «Сеть» официально объявили экстремистской организацией.

Молодые люди из Пензы, которые упоминались в признаниях Филинкова, были группой местных активистов анархистской и антифашистской сцены. Как пишет «Новая газета», есть причины полагать, что некоторые члены группы не были знакомы друг с другом. Другие обвиняемые сняли на видео, как играют в страйкбол, что прокуратура представила как доказательства военизированной подготовки к терактам. Следствие также заявило, что организация с ячейками в Беларуси, Санкт-Петербурге и Москве планировала теракты во время Чемпионата мира по футболу и президентских выборов 2018 года — в итоговую версию дела эти обвинения не попали.

Некоторые из приговорённых, как Илья Шакурский, Дмитрий Пчелинцев и Илья Капустин, также подробно рассказали о пытках сотрудниками ФСБ — все заявляют о тяжёлых побоях и пытках электричеством. Тем не менее Следственный комитет РФ несколько раз отказался возбудить дело для расследования заявлений о пытках; в 2018 году следователь даже заключил, что синяки и следы от электрошокера на теле Капустина были укусами клопов.

Эти красочные и пугающие показания глубоко отозвались в обществе, которое уже серьёзно обеспокоено неподотчётностью госслужащих. Политические убеждения осуждённых также побудили оппозицию к определённой переоценке значения солидарности. В марте 2018 года корреспондент «Новой газеты» Ян Шенкман призывал россиян осознать, что, вне зависимости от политических разногласий, дело «Сети» должно вызвать тревогу у всех граждан:

В Петербурге и Москве есть выработанные механизмы помощи. Есть независимые журналисты, правозащитники. В Пензе ничего похожего нет. Имеет значение и среда. «Болотное дело», по которому село много леваков, в том числе я, было важным для всей либерально-демократической оппозиции. Это история, понятная среднестатистическому журналисту из столицы. А тут люди, которых обвиняют по очень жестким статьям. Не либералы. Не московские активисты. Нужно прорывать предубеждение по отношению к ним […] Но это дело не про анархизм и даже не про антифашизм, а про то, что завтра могут прийти и за тобой — по любому поводу. Электрошокер не отличает своих от чужих.

Солидарность проявилась не сразу. Но за два года с момента публикации колонки Шенкмана дело приобрело больший общественный резонанс. В декабре 2018 года «Театр.Doc» поставил пьесу на основе показаний о пытках обвинённых из Пензы. 12 февраля известные учёные опубликовали открытое письмо против «сфабрикованного» дела, а на следующий день известный оппозиционный деятель Алексей Навальный  жёстко раскритиковал «чудовищный» приговор на своём популярном YouTube-канале. Следующий пост Дмитрия Бавырина, журналиста газеты «Взгляд», хорошо показывает настроение российской онлайн-оппозиции:

Я не пытался разобраться в деле “Сети”, так что присяжным могу быть только на поверхностном уровне.

Верите ли вы, что компания “антифашистов” и анархистов обсуждала на пьянках и в мессенджерах гипотетическую возможность насильственного свержения государственного строя? Да, легко верю.

Верите ли вы в то, что фсбэшники могли применять к задержанным по этому делу пытки? Да, легко верю.

Что, по вашему мнению, представляет большую общественную опасность – разговоры студентов про свержение режима или пытки в СИЗО? Разумеется, второе.

— Дмитрий Бавырин, Facebook, 14 февраля 2020 года

Популярный видеоблогер Юрий Дудь озвучил похожие чувства, публикуя фильм, снятый о деле Евгением Малышевым, журналистом независимого издания 7×7. В ленте содержатся интервью с более чем 40 знакомыми осуждённых.

И обязательно посмотрите вот этот фильм. Никакой героизации подсудимых (среди них были вполне проблемные чуваки), просто пошаговое исследование дела. От этой пошаговости волосы на голове шевелятся еще сильнее https://t.co/NECTn4nTsR

— Юрий Дудь (@yurydud) February 10, 2020

Неудивительно, что некоторые из самых громких голосов, бьющих тревогу по поводу приговора, доносятся из левого крыла российской оппозиции — например, от активиста Сергея Удальцова и вокалиста Кирилла Медведева. На плакатах акции перед зданием ФСБ в Москве часто можно было увидеть логотип оппозиционного РСД — Российского социалистического движения. Приговор по делу «Сети» также вынесен в знаковое время для российских антифашистов — через месяц после 11-й годовщины убийства правозащитника и антифашиста Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой.

Реакция на приговор также показывает, что российская оппозиция понимает: вне зависимости от политических разногласий, угроза (а иногда и опыт) пыток объединяет всех. Часто встречаются сравнения с показательными процессами сталинских времён. Девятого февраля независимый политик Алексей Миняйло опубликовал фотографию с плакатом, вопрос на котором гласил: «А в чём под пытками признался бы ты?» Вскоре он получил ответ от Ильдара Дадина, который в 2015 году стал первым россиянином, приговорённым к лишению свободы за неоднократное нарушение драконовского закона о мирных протестах. Дадин, вышедший на свободу в 2017 году, сообщал о жестоких пытках от рук сотрудников карельской исправительной колонии. Отвечая, он вспоминает о той травме:

Во-первых, я бы слово “признался” поставил в кавычки. Так как лжеоговаривать себя под пытками в том, к чему тебя принуждают преступники-террористы, в том, чего ты не совершал, вряд ли можно назвать признанием.
Во-вторых, я – тоже сломался. В карельской пыточной колонии, во время дикой физической пытки […] В итоге скажу лишь, что под страшными, сопровождающимися долгой, дикой, сводящей с ума болью, уверен, абсолютное, подавляющее большинство не только скажет чего угодно, чего не было на самом деле, но и готово будет прямо предать, оговорить САМЫХ БЛИЗКИХ (как бы это дико для нормальных людей не звучало). Так как когда ты испытываешь дикую, непрекращающуюся боль в тебе выключается все человеческое, выключаются все человеческие принципы, понятия, нормы морали – они просто тонут во все нарастающем под этой болью животном инстинкте, который требует, орет, кричит лишь одно – прекратить эту дикую, невыносимую, сводящую с ума, буквально выключающую разум, боль. Все человеческое в этот момент в вас скорее всего выключит эта боль, причиняемая нелюдями-садистами.

Попытки российского общества осознать этот суровый приговор указывают на напряжённость в отношениях с государством. Как пишет политолог Екатерина Шульман, драконовские меры во имя «борьбы с экстремизмом» бессмысленны и скорее убедят обычных россиян, что законных путей выразить недовольство не существует.

Возможно, в этих обстоятельствах, власти просто решили напомнить оппозиции, что правда часто такова, какой её хотят видеть власть имущие, вне зависимости от того, какими методами она выбивается.