Недавно две художницы из Ирана и Пакистана выставили в Нью-Йорке новые работы, в которых они представили взаимодействие между западной и восточной культурами. Своими работами они заставляют вспомнить об истории иконографии и том, как именно женщины представлены в канонической истории искусства.
В интервью Global Voices художницы Негин Шарифзаде и Кинза Наджм заявили, что с помощью таких современных инструментов, как фотография и анимация, они стремились «подвергнуть сомнению традиционные нарративы».
В каждой работе художницы апроприировали произведения западного канона, а затем помещали себя под давление противостояния и интеграции, диверсии и преклонения. Они заявляли о власти над собственным телом и праве занимать высокие посты в искусстве, истории и обществе.
«Обнажённая внешность»
Негин Шарифзаде, междисциплинарная художница и рассказчица, живущая в Бруклине, Нью-Йорк, в 2002 году получила степень бакалавра в области скульптуры в Тегеранском университете, Иран, и в 2010 году — степень бакалавра в области исполнительского искусства в школе Чикагского института искусств.
На выставке «Обнажённая внешность» Шарифзаде рассматривает концепцию европейского Ренессанса как изолированное явление, а не как период плавного взаимодействия с художественными движениями, начавшимися ранее на Ближнем Востоке.
В картинах периода итальянского Ренессанса, таких как «Благовещение» Пьерро делла Франчески и «Оплакивание Христа» Андреа Мантеньи, Шарифзаде появляется иногда в роли Марии, иногда в роли Иисуса, а иногда присутствует сама в качестве наблюдателя.
«Я поместила себя в фотографии, воссоздающие культовые картины итальянского Ренессанса, работая над произведениями, которые одновременно являются данью уважения и своего рода диверсией. Целью этой работы было изучить влияние более обширной средиземноморской культуры, искусства и идей, которые поспособствовали возрождению Европы», — рассказывает Шарифзаде.
Она добавляет: «Искусствоведы слишком часто возвышают европейское искусство, тем самым умаляя значимость искусства других частей средиземноморского региона. Посредством новой контекстуализации и присвоения я намерена бросить вызов самой идее различий между европейской и ближневосточной культурами». Реконтекстуализация и присвоение возможны благодаря тому, что Шарифзаде помещает свое тело, тело современной женщины с Ближнего Востока, в образ, иконографию и физическую географию итальянского Ренессанса.
Ее работа также представляет собой комментарий на современные культурные столкновения.
«Взгляд Негин, на который оказала влияние ее иранская идентичность и жизнь в Америке, удивителен, он способен вдохновить на диалог и примирение, что является очень ценным навыком, учитывая современные политические беспорядки, — говорит куратор Джулио Вераго, директор арт-резиденции Via Farini в Милане. — Использование иронии, особенно во времена великой депрессии и разочарования, прославляет свободу художественного самовыражения. Она принимает во внимание расхождения в представлении женского тела на Востоке и Западе. Например, влияние классического представления женской наготы повлияло на то, как мы сегодня видим женские тела, желания женщин и их амбиции».
Шарифзаде говорит, что поставила множество вопросов об обмене искусством и архитектурой между итальянским Ренессансом и его соседкой по Средиземноморью — Османской империей. «Надеюсь, что эти беседы вызовут у моей аудитории больший интерес к этой конкретной эпохе, и надеюсь, что они поймут, что мы были связаны через культуру и искусство на протяжении всей истории».
«И всё же я поднимусь»
Художница пакистано-американского происхождения Кинза Наджм родилась и выросла в Лахоре. Она изучала изобразительное искусство в Университете Бата в Великобритании, а также в Лиге студентов-художников Нью-Йорка. Вначале она училась на психолога, и для создания эмпатии и взаимопонимания между обществами и культурами использует перфомансы, видео, живопись и другие средства, обращаясь к глубочайшим социальным травмам.
Наджм использует огромное количество приемов, применявшихся в разные периоды истории искусства, чтобы «выйти за рамки». Например, ее «растянутые ковры» представляют собой персидские ковры, столь популярные почти на всем Ближнем Востоке, украшенные длинными женскими фигурами, которые указывают на противоречия и культурное столкновение между двумя мирами — современным и сопротивляющимся традиционным. Одной из самых ярких работ на выставке, основанной на более ранеем перфомансе, была «Вуаль из пуль». В этой работе Наджм заключена в 40-фунтовую вуаль из рыболовной сети и более 1100 пустых гильз. Работа посвящена как убийствам чести в Пакистане, произошедшим за прошлый год, так и 1100 детям и взрослым, ставшим жертвами массовых убийств в американских школах.
В другом проекте, “История Рашиды”, Наджм подробно рассматривает гендерное насилие и женскую субъектность, демонстрируя фотографии своей собственной матери, двоюродных сестер и подруг, в руках у которых обычные предметы из домашнего обихода: терки для сыра, ножницы и т. д. Эти предметы использовались в качестве орудий домашнего насилия в Пакистане, стране, где убийства чести всё еще широко распространены и санкционированы.
Название выставки «И всё же я поднимусь»” (Still, I Rise) отсылает к стихотворению Майи Энджелоу, которое посвящено женской силе в контексте рабства и черной культуры. Куратор Тами Кац Фрейман объясняет: «Наджм подобрала слова, которые обещают искупление, тем самым придавая своей личной истории универсальный феминистский контекст, а также уделяя внимание темам сочувствия, щедрости, трансформаций и перемен».
«На этой выставке мы наблюдаем, как плавно она „перемещается“ между различными дисциплинами, — добавляет Фрейман, — Здесь мы видим четыре работы, которые резонируют друг с другом».
«Меня интересует тело как материал и субъект — условия, в которых оно находится в пространстве; нормы и законы, которые управляют телами как политическими субъектами, и неравномерное бремя, которое эти нормы часто возлагают на женщин и меньшинства», — пишет Наджм в своем послании для выставки. Она также добавляет: «Основываясь на моем воспитании в Лахоре и взрослой жизни в Соединенных Штатах, мои скульптуры, инсталляции и перфомансы рассматривают вопросы гендерной политики, потери родного дома и культурной власти через призму географического положения и социальной идентификации».
Наджм утверждает, что в своих работах она часто использует «… растянутые, деконструированные, искаженные и бесформенные тела. Манипулируемое тело — это отражение того, как сила воздействует на наше существо. Однако меня больше интересует описание человеческого потенциала — вытянутое тело претендует на пространство, выходящее за пределы его ожидаемой роли, как физически, так и образно. В частности я ставлю своей целью поднять вопрос о том, как мы можем преодолеть и побороть культурные стереотипы, предрассудки, вытеснение и сексистские нормы».
В ходе интервью с Global Voices Наджм сказала, что тема насилия универсальна, и, возможно, она может объединить нас через сопереживание и сострадание, которые в настоящее время отсутствуют в международном диалоге между Востоком и Западом, в политических противоречиях и в репортажах СМИ, особенно когда дело заходит об отношениях между США и исламскими странами.
«Эта выставка и диалог, который стал результатом этого мероприятия, дают мне материал для дальнейшего развития этой диалога, — подчеркнула она. — Мне очень хочется увидеть, что из этого выйдет, и мне нравится удивлять саму себя, идя на большие риски и эксперименты».
И «Обнаженная внешность», и «И всё же я поднимусь» обращают нас к истории иконографии и того, как именно женщины представляются другими в канонической истории искусства. Художницы возвращают себя право на репрезентацию, наделяя её силой и используя современные инструменты, как фотографию и анимацию, чтобы подвергнуть сомнению традиционные нарративы. На обеих выставках художницы осветили роль женщин по разные стороны границы между западной и восточной культурами и заявили о своей власти над собственным телом и своем праве занимать руководящие посты в искусстве, истории и обществе.
Обе выставки прошли в октябре 2019 года в галерее A.I.R., Бруклин, Нью-Йорк.