Президент России Владимир Путин во время пресс-конференции делится мыслями о возникновении интернета. Кадр из документального фильма Андрея Лошака «Холивар», YouTube.
Чуть более 25 лет назад появился домен первого уровня .ru, а с ним родился Рунет. Российский журналист Андрей Лошак отметил этот юбилей, выпустив «Холивар», семисерийный документальный фильм о развитии российского интернета. В круговороте интервью с предпринимателями, стоящими за такими известными российскими цифровыми брендами, как «ВКонтакте [1]», «Яндекс [2]» и Mail.ru [3], рассказывается о трансформации Рунета от нишевой субкультуры 90-х до неотъемлемой части российского общества, культуры и политики, каковой он является сегодня.
Первая серия из цикла [4] была показана 9 июня 2019 года на Beat Film Festival, международном фестивале документального кино, и была опубликована для широкой общественности [4] 5 сентября на Youtube-канале Current Time [5], принадлежащем «Радио Свободная Европа». Сериал получил признание критиков как в России, так и за рубежом, завоевав журналистские премии «Редколлегия» и «Профессия — журналист»:
Как будто смотришь фильм о медленном и мучительном умирании близкого друга и бессилен ему чем-то помочь.
— Комментарий к 6-й серии [6] «Холивара» на YouTube
История «задумчивого техно-утопизма»
Фильм Лошака одновременно отмечает важный этап и и прощается с тем российским интернетом, который когда-то знал журналист — а, похоже, он знал всех, и по пальцам можно пересчитать ныне здравствующих предпринимателей (или врагов) Рунета, не появившихся в документальной ленте. Хотя их рассказы могут показаться анахронизмом для жителей Европы и Северной Америки, эти люди повествуют об уникальной истории задумчивого техно-утопизма, который, похоже, очень далёк от сегодняшней политической и моральной паники по поводу безопасности данных или неконтролируемого влияния цифровых гигантов.
В этом пересказе Рунет был творением неких мятежных «крушителей устоев» (хорошие парни), и заложенные в него интернационализм и открытость теперь находятся под угрозой со стороны российского государства (плохие парни), настроенного на национализацию сети путём превращения её в «сплинтернет [7]» [анг]. История начинается и заканчивается в Калифорнии; открывается хиппи-зачинателем, который помогал строить советский интернет, и завершается восхваляемыми новаторами, которые переехали в Кремниевую долину, потому что России Владимира Путина они больше не были нужны.
После вступления в силу в ноябре российского закона о суверенном интернете [8] присутствует срочная необходимость напомнить о международной родословной российского интернета. Как хулители, так и сторонники законопроекта хорошо осведомлены об этой истории, причём первые подчёркивают роль Антона Носика [9] и российско-израильских технических инженеров, вернувшихся в Россию в 1990-х, а вторые (включая Владимира Путина [10]) утверждают, что интернет всегда был — и безусловно остаётся — проектом западных спецслужб.
Возможно, важнейший урок киноленты Лошака состоит в том, что несмотря на международное происхождение, Рунет «суверенен» уже давно — правда, не в том смысле, в каком предпочли бы власти.
Сегодня кажется удивительным, как мало Путин и российская элита интересовались интернетом на заре его появления. В одной памятной истории ныне покойный Антон Носик и инвестор Егор Шуппе [11] вспоминают встречу в 1999 году Путина — в ту пору премьер-министра — с ведущими представителями «сетевого сообщества». Шуппе рассказывает, что «подпольная задача была объяснить, что мы дети, ни на что не влияем и нам бы вот просто жить… и что самое смешное, [Путин] дал слово и его 15 лет держал».
Аналогичным образом в 2001 году, когда была проведена первая онлайн-конференция с участием Путина, журналистке Марине Литвинович [12] [анг], по её собственным воспоминаниям, пришлось объяснять президенту, что такое интернет. Путин, как сообщается, ответил, что ему не нужен интернет, так как есть масса других источников информации — это отношение, по некоторым сведениям [13], сохраняется по сей день:
Ну, в общем, я подумала, что поскольку он значит разведчик, кгбшник, то как бы ему рассказывать, что это просто большая база данных. База данных — понятный термин, в общем, в рамках которого можно найти всё, что угодно, и показывала сайты. Я помню, что я показала несколько поисковиков, я показала «Яндекс», «Рамблер», Yahoo. Не было много времени, но я помню, что в общем-то не проникся он как-то интернетом. Много раз узнавала у разных людей и узнавала, что нет, он не пользовался, не понимает зачем. И он много раз потом говорил, что это какая-то помойка
Разведка обстановки
Впоследствии Кремль проявил некий интерес к растущим возможностям присутствия онлайн. После уничтожения в первые годы правления Путина холдинга АО «Группа „Мост“», принадлежавшего оппозиционно настроенному олигарху Владимиру Гусинскому [14], команда нового президента совершила свой первый набег на онлайн-СМИ. Политтехнолог Глеб Павловский [15], на которого в то время работала Литвинович, помог запустить ранние новостные онлайн-платформы, как «Страна [16]» [анг], «Вести» и Lenta.ru [17], но из-за ограниченного успеха и жёсткой конкуренции со стороны популярных новостных агрегаторов власти постепенно потеряли интерес к этой инициативе.
Однако голь на выдумку хитра: столкнувшись с нехваткой инвестиций, предприниматели Рунета создали автономную цифровую экосистему со своими ведущими цифровыми брендами. Как отмечает российский инвестор Юрий Мильнер [18], уникальность Рунета заключается в том, что российские технологические компании всё ещё сохраняют значительные, а иногда и лидирующие позиции на рынке, без вмешательства государства или протекционизма (в отличие от Китая).
Некоторые из этих брендов, такие как Mail.Ru Мильнера, даже попали [19] [анг] на Лондонскую фондовую биржу и, несмотря на мировой финансовый кризис [20] [анг] десятилетие тому назад, влиятельные бизнесмены, такие как Алишер Усманов [21], продолжали инвестировать в Рунет.
К тому времени, когда Путин вернулся к президентству России в 2012 году, настроение было совсем другим. Мощь Арабской весны [22], обычно приписываемая влиянию социальных медиа, заставила представителей российской власти задуматься о революционном потенциале Рунета. После того, как были подчинены вещательные организации и печатные СМИ, Рунет стал пространством для боевой независимой журналистики, недоступным для государства.
К 2012 году «Яндекс.Новости» и Lenta.ru стали популярнее государственного Первого канала [23]. Нужно было что-то делать — и так и произошло. Возвращение Путина к власти сопровождалось протестами по поводу первых ограничительных законов, касавшихся Рунета. Они были лишь первой ласточкой.
Эти годы ознаменовали новый, активный подход Кремля к цифровому управлению. Когда «серый кардинал» Глеб Павловский [24], покинувший в 2011 году президентскую администрацию, присоединился к оппозиции, Кремль нашёл нового «интернет-директора» в Константине Рыкове [25]. В документальном фильме Павловский, похоже, забавляется над возникшими «демонстративными [проектами] с флажками трёхцветными». Они развивались настолько хорошо, что Рыков, который принёс этот стиль в Рунет, больше уже не нужен, считает Павловский. «Теперь это может каждый».
И «каждый» смог. Кремль и его сторонники вскоре осознали ценность организованного государством «гражданского общества». В 2011 году Константин Малофеев, российский олигарх, монархист и традиционалист, основал Лигу безопасного интернета [26]; его «цифровые отряды» мониторили интернет в поисках нежелательного контента во имя защиты семейных ценностей и ограждения детей от вредоносных онлайн-материалов. Таким образом растущий интерес Кремля к цифровому управлению оказался прочно связанным с «народным» консервативным поворотом, чему способствовали заявления таких ярких социальных консерваторов в Госдуме, как Елена Мизулина [27].
В этих инициативах можно увидеть и зародыш «Агентства интернет-исследований [28]», пресловутой петербургской «фабрики троллей», которая позже засыпала любой критический контент сердитыми комментариями сотрудников, изображающих из себя патриотически настроенных граждан.
С 2012 года вмешательства стали быстрыми и интенсивными. Был принят закон, породивший реестр запрещённых сайтов [29], изначально для того, чтобы бороться с сайтами, касающимися жестокого обращения с детьми и наркотиков; но в 2013 году сфера действия правового акта была расширена и теперь включает в себя «пропаганду экстремизма» и «призывы к незаконным собраниям».
В это же время правительство принудило сменить редакционное руководство «Газеты.ру [30]» и заблокировало независимый новостной сайт «Грани.ру [31]». В 2014 году, в преддверии присоединения Россией Крыма [32], большая часть редакционного состава Lenta.ru, включая редактора Галину Тимченко [33], уволилась в знак протеста против политического вмешательства, а затем основала независимое интернет-издание «Медуза [34]».
В этом же году крупнейшая российская социальная сеть «ВКонтакте» перешла под контроль российских властей, когда её основатель и генеральный директор Павел Дуров [35] отказался передать данные пользователей российским правоохранительным органам. Покинув страну, Дуров назвал Россию «несовместимой с интернет-бизнесом». «ВКонтакте» и «Одноклассники [36]» теперь принадлежат Mail.ru. Нынешний директор цифрового гиганта, что довольно показательно, — Борис Добродеев [37], сын Олега Добродеева, генерального директора российской государственной телерадиокомпании ВГТРК [38].
Попирая киберпространство
С назначением Германа Клименко [39] новым советником Путина по интернету (в конце 2015 года), Кремль ещё больше стал затягивать гайки в вопросах киберпространства. К 2016 году правительство обратило особое внимание на «Яндекс». Новый закон о новостных агрегаторах мог подорвать возможности развивающегося гиганта Рунета, который теперь был обязан индексировать только сообщения из СМИ, одобренных Роскомнадзором [40]. Кульминацией этих ограничений стал «пакет Яровой» [41], который расширил сферу применения существующего законодательства о противодействии терроризму, выдвинув дополнительные требования к сбору данных российских интернет-пользователей.
Собеседники Лошака подчёркивают, не колеблясь, насколько невыгодным эти ограничения сделали когда-то живой цифровой рынок России. Говорят, что «Яндекс», к примеру, в некоторых инновационных сферах обогнал Google, но, к сожалению, инвестиции в Рунет упали до уровня десятилетней давности. В то время как некоторые скучают по Рунету периода бурных 1990-х годов, как по пространству, где царила свобода слова, другие говорят об упущенных бизнес-возможностях; в сериале обе позиции по сути представляются как синонимичные.
Однако внимание Лошака к самопровозглашенным архитекторам Рунета заставляет его избегать ключевой категории «предпринимателей» Рунета — простых граждан, которые добивались успеха самостоятельно, зачастую в сложных обстоятельствах. Это инновационность, которой славится Рунет, и которая является частью всемирной дискуссии о цифровых свободах и творчестве.
За рубежом Рунет в первую очередь известен не своим инвестиционным потенциалом, а приверженностью пользователей бесплатному доступу к культуре и знаниям, что часто достигается на полулегальном уровне. Sci-Hub [42], Lib.ru [43] и Library Genesis [44] — примеры битвы в поле культуры и авторского права, которую не может полностью разрешить коммерческий или политический рассказ о проблемах Рунета.
На сегодняшний день Госдума [45] приняла более 20 законов, ограничивающих свободу интернета в России. Похоже, что депутаты не остановятся; Лошак предполагает, что следующей жертвой может стать YouTube, который, как и интернет-СМИ 2010-х годов, сложнее подчинить, чем традиционные телеканалы или газеты.
Как сказал Лошаку блогер Илья Варламов, подход Кремля к YouTube отражает попытки государства задавить блогеров в 2010-х. Тем не менее в 2019 году видеоблогеры находятся на переднем крае социального и политического диалога в гораздо более сложном и популярном Рунете, чем десять лет назад. Блогерское умение получать пожертвования от своих армий последователей представляет собой опасную финансовую, а также политическую автономию.
Как же будет выглядеть новая глава в истории рунета? По мнению Лошака [46], Рунет спасёт не профессионализм, а «глупость и коррупция», что, возможно, означает следующее: смелые планы государства не будут должным образом реализованы.Тем не менее, добавил журналист в интервью на «Эхо Москвы» 5 сентября 2019 года, нынешнее противостояние было неизбежным:
[Рунет] помогает людям объединиться горизонтально, а наша власть привыкла к строгой иерархичности, к этой пресловутой вертикали. Они входят в клинч, тут, правда, такой онтологический конфликт… Я не вижу как ещё власть может реагировать, кроме как пытаться взять всё полностью под свой контроль.