Президент России Владимир Путин во время пресс-конференции делится мыслями о возникновении интернета. Кадр из документального фильма Андрея Лошака «Холивар», YouTube.

Чуть более 25 лет назад появился домен первого уровня .ru, а с ним родился Рунет. Российский журналист Андрей Лошак отметил этот юбилей, выпустив «Холивар», семисерийный документальный фильм о развитии российского интернета. В круговороте интервью с предпринимателями, стоящими за такими известными российскими цифровыми брендами, как «ВКонтакте», «Яндекс» и Mail.ru, рассказывается о трансформации Рунета от нишевой субкультуры 90-х до неотъемлемой части российского общества, культуры и политики, каковой он является сегодня.

Первая серия из цикла была показана 9 июня 2019 года на Beat Film Festival, международном фестивале документального кино, и была опубликована для широкой общественности 5 сентября на Youtube-канале Current Time, принадлежащем «Радио Свободная Европа». Сериал получил признание критиков как в России, так и за рубежом, завоевав журналистские премии «Редколлегия» и «Профессия — журналист»:

Как будто смотришь фильм о медленном и мучительном умирании близкого друга и бессилен ему чем-то помочь.

— Комментарий к 6-й серии «Холивара» на YouTube

История «задумчивого техно-утопизма»

Фильм Лошака одновременно отмечает важный этап и и прощается с тем российским интернетом, который когда-то знал журналист — а, похоже, он знал всех, и по пальцам можно пересчитать ныне здравствующих предпринимателей (или врагов) Рунета, не появившихся в документальной ленте. Хотя их рассказы могут показаться анахронизмом для жителей Европы и Северной Америки, эти люди повествуют об уникальной истории задумчивого техно-утопизма, который, похоже, очень далёк от сегодняшней политической и моральной паники по поводу безопасности данных или неконтролируемого влияния цифровых гигантов.

В этом пересказе Рунет был творением неких мятежных «крушителей устоев» (хорошие парни), и заложенные в него интернационализм и открытость теперь находятся под угрозой со стороны российского государства (плохие парни), настроенного на национализацию сети путём превращения её в «сплинтернет» [анг]. История начинается и заканчивается в Калифорнии; открывается хиппи-зачинателем, который помогал строить советский интернет, и завершается восхваляемыми новаторами, которые переехали в Кремниевую долину, потому что России Владимира Путина они больше не были нужны.

После вступления в силу в ноябре российского закона о суверенном интернете присутствует срочная необходимость напомнить о международной родословной российского интернета. Как хулители, так и сторонники законопроекта хорошо осведомлены об этой истории, причём первые подчёркивают роль Антона Носика и российско-израильских технических инженеров, вернувшихся в Россию в 1990-х, а вторые (включая Владимира Путина) утверждают, что интернет всегда был — и безусловно остаётся — проектом западных спецслужб.

Возможно, важнейший урок киноленты Лошака состоит в том, что несмотря на международное происхождение, Рунет «суверенен» уже давно — правда, не в том смысле, в каком предпочли бы власти.

Сегодня кажется удивительным, как мало Путин и российская элита интересовались интернетом на заре его появления. В одной памятной истории ныне покойный Антон Носик и инвестор Егор Шуппе вспоминают встречу в 1999 году Путина — в ту пору премьер-министра — с ведущими представителями «сетевого сообщества». Шуппе рассказывает, что «подпольная задача была объяснить, что мы дети, ни на что не влияем и нам бы вот просто жить… и что самое смешное, [Путин] дал слово и его 15 лет держал».

Аналогичным образом в 2001 году, когда была проведена первая онлайн-конференция с участием Путина, журналистке Марине Литвинович [анг], по её собственным воспоминаниям, пришлось объяснять президенту, что такое интернет. Путин, как сообщается, ответил, что ему не нужен интернет, так как есть масса других источников информации — это отношение, по некоторым сведениям, сохраняется по сей день:

Ну, в общем, я подумала, что поскольку он значит разведчик, кгбшник, то как бы ему рассказывать, что это просто большая база данных. База данных — понятный термин, в общем, в рамках которого можно найти всё, что угодно, и показывала сайты. Я помню, что я показала несколько поисковиков, я показала «Яндекс», «Рамблер», Yahoo. Не было много времени, но я помню, что в общем-то не проникся он как-то интернетом. Много раз узнавала у разных людей и узнавала, что нет, он не пользовался, не понимает зачем. И он много раз потом говорил, что это какая-то помойка

Разведка обстановки

Впоследствии Кремль проявил некий интерес к растущим возможностям присутствия онлайн. После уничтожения в первые годы правления Путина холдинга АО «Группа „Мост“», принадлежавшего оппозиционно настроенному олигарху Владимиру Гусинскому, команда нового президента совершила свой первый набег на онлайн-СМИ. Политтехнолог Глеб Павловский, на которого в то время работала Литвинович, помог запустить ранние новостные онлайн-платформы, как «Страна» [анг], «Вести» и Lenta.ru, но из-за ограниченного успеха и жёсткой конкуренции со стороны популярных новостных агрегаторов власти постепенно потеряли интерес к этой инициативе.

Однако голь на выдумку хитра: столкнувшись с нехваткой инвестиций, предприниматели Рунета создали автономную цифровую экосистему со своими ведущими цифровыми брендами. Как отмечает российский инвестор Юрий Мильнер, уникальность Рунета заключается в том, что российские технологические компании всё ещё сохраняют значительные, а иногда и лидирующие позиции на рынке, без вмешательства государства или протекционизма (в отличие от Китая).

Некоторые из этих брендов, такие как Mail.Ru Мильнера, даже попали [анг] на Лондонскую фондовую биржу и, несмотря на мировой финансовый кризис [анг] десятилетие тому назад, влиятельные бизнесмены, такие как Алишер Усманов, продолжали инвестировать в Рунет.

К тому времени, когда Путин вернулся к президентству России в 2012 году, настроение было совсем другим. Мощь Арабской весны, обычно приписываемая влиянию социальных медиа, заставила представителей российской власти задуматься о революционном потенциале Рунета. После того, как были подчинены вещательные организации и печатные СМИ, Рунет стал пространством для боевой независимой журналистики, недоступным для государства.

К 2012 году «Яндекс.Новости» и Lenta.ru стали популярнее государственного Первого канала. Нужно было что-то делать — и так и произошло. Возвращение Путина к власти сопровождалось протестами по поводу первых ограничительных законов, касавшихся Рунета. Они были лишь первой ласточкой.

Эти годы ознаменовали новый, активный подход Кремля к цифровому управлению. Когда «серый кардинал» Глеб Павловский, покинувший в 2011 году президентскую администрацию, присоединился к оппозиции, Кремль нашёл нового «интернет-директора» в Константине Рыкове. В документальном фильме Павловский, похоже, забавляется над возникшими «демонстративными [проектами] с флажками трёхцветными». Они развивались настолько хорошо, что Рыков, который принёс этот стиль в Рунет, больше уже не нужен, считает Павловский. «Теперь это может каждый».

И «каждый» смог. Кремль и его сторонники вскоре осознали ценность организованного государством «гражданского общества». В 2011 году Константин Малофеев, российский олигарх, монархист и традиционалист, основал Лигу безопасного интернета; его «цифровые отряды» мониторили интернет в поисках нежелательного контента во имя защиты семейных ценностей и ограждения детей от вредоносных онлайн-материалов. Таким образом растущий интерес Кремля к цифровому управлению оказался прочно связанным с «народным» консервативным поворотом, чему способствовали заявления таких ярких социальных консерваторов в Госдуме, как Елена Мизулина.

В этих инициативах можно увидеть и зародыш «Агентства интернет-исследований», пресловутой петербургской «фабрики троллей», которая позже засыпала любой критический контент сердитыми комментариями сотрудников, изображающих из себя патриотически настроенных граждан.

С 2012 года вмешательства стали быстрыми и интенсивными. Был принят закон, породивший реестр запрещённых сайтов, изначально для того, чтобы бороться с сайтами, касающимися жестокого обращения с детьми и наркотиков; но в 2013 году сфера действия правового акта была расширена и теперь включает в себя «пропаганду экстремизма» и «призывы к незаконным собраниям».

В это же время правительство принудило сменить редакционное руководство «Газеты.ру» и заблокировало независимый новостной сайт «Грани.ру». В 2014 году, в преддверии присоединения Россией Крыма, большая часть редакционного состава Lenta.ru, включая редактора Галину Тимченко, уволилась в знак протеста против политического вмешательства, а затем основала независимое интернет-издание «Медуза».

В этом же году крупнейшая российская социальная сеть «ВКонтакте» перешла под контроль российских властей, когда её основатель и генеральный директор Павел Дуров отказался передать данные пользователей российским правоохранительным органам. Покинув страну, Дуров назвал Россию «несовместимой с интернет-бизнесом». «ВКонтакте» и «Одноклассники» теперь принадлежат Mail.ru. Нынешний директор цифрового гиганта, что довольно показательно, — Борис Добродеев, сын Олега Добродеева, генерального директора российской государственной телерадиокомпании ВГТРК.

Попирая киберпространство

С назначением Германа Клименко новым советником Путина по интернету (в конце 2015 года), Кремль ещё больше стал затягивать гайки в вопросах киберпространства. К 2016 году правительство обратило особое внимание на «Яндекс». Новый закон о новостных агрегаторах мог подорвать возможности развивающегося гиганта Рунета, который теперь был обязан индексировать только сообщения из СМИ, одобренных Роскомнадзором. Кульминацией этих ограничений стал «пакет Яровой», который расширил сферу применения существующего законодательства о противодействии терроризму, выдвинув дополнительные требования к сбору данных российских интернет-пользователей.

Собеседники Лошака подчёркивают, не колеблясь, насколько невыгодным эти ограничения сделали когда-то живой цифровой рынок России. Говорят, что «Яндекс», к примеру, в некоторых инновационных сферах обогнал Google, но, к сожалению, инвестиции в Рунет упали до уровня десятилетней давности. В то время как некоторые скучают по Рунету периода бурных 1990-х годов, как по пространству, где царила свобода слова, другие говорят об упущенных бизнес-возможностях; в сериале обе позиции по сути представляются как синонимичные.

Однако внимание Лошака к самопровозглашенным архитекторам Рунета заставляет его избегать ключевой категории «предпринимателей» Рунета — простых граждан, которые добивались успеха самостоятельно, зачастую в сложных обстоятельствах. Это инновационность, которой славится Рунет, и которая является частью всемирной дискуссии о цифровых свободах и творчестве.

За рубежом Рунет в первую очередь известен не своим инвестиционным потенциалом, а приверженностью пользователей бесплатному доступу к культуре и знаниям, что часто достигается на полулегальном уровне. Sci-Hub, Lib.ru и Library Genesis — примеры битвы в поле культуры и авторского права, которую не может полностью разрешить коммерческий или политический рассказ о проблемах Рунета.

На сегодняшний день Госдума приняла более 20 законов, ограничивающих свободу интернета в России. Похоже, что депутаты не остановятся; Лошак предполагает, что следующей жертвой может стать YouTube, который, как и интернет-СМИ 2010-х годов, сложнее подчинить, чем традиционные телеканалы или газеты.

Как сказал Лошаку блогер Илья Варламов, подход Кремля к YouTube отражает попытки государства задавить блогеров в 2010-х. Тем не менее в 2019 году видеоблогеры находятся на переднем крае социального и политического диалога в гораздо более сложном и популярном Рунете, чем десять лет назад. Блогерское умение получать пожертвования от своих армий последователей представляет собой опасную финансовую, а также политическую автономию.

Как же будет выглядеть новая глава в истории рунета? По мнению Лошака, Рунет спасёт не профессионализм, а «глупость и коррупция», что, возможно, означает следующее: смелые планы государства не будут должным образом реализованы.Тем не менее, добавил журналист в интервью на «Эхо Москвы» 5 сентября 2019 года, нынешнее противостояние было неизбежным:

[Рунет] помогает людям объединиться горизонтально, а наша власть привыкла к строгой иерархичности, к этой пресловутой вертикали. Они входят в клинч, тут, правда, такой онтологический конфликт… Я не вижу как ещё власть может реагировать, кроме как пытаться взять всё полностью под свой контроль.