Беларуские и советские флаги развеваются во время протестной акции против так называемого «сбора с социальных иждивенцев» в Минске, март 2017 года. Фото (c): Anton Matoĺka. Использовано с разрешения.

После выхода моей предыдущей статьи «Три наивных вопроса о Беларуси» возник ряд вопросов. Больше всего — о языке и национальной самоидентификации в Беларуси. Если отвечать кратко, ситуация уникальна. В худшем смысле этого слова.

Сегодня в Беларуси, 13-ой по величине стране в Европе, формально существует двуязычие. Однако это не такое двуязычие, где можно входя в кабинет просто указать язык общения и общаться с чиновником на одном из двух языков. Частая практика состоит в том, что чиновник трактует двуязычие не как обязательство отвечать на языке запроса (беларуском или русском), а как возможность отвечать на любом из двух. Благо, при письменных обращениях необходимость ответа на языке обращения закреплена законодательно.

Не такое двуязычие, где можно просто выбрать для ребенка язык обучения в школе или детском саду — для того, чтобы отправить ребенка в класс или группу на беларуском языке, родителям часто приходится объединяться в группы или возить детей в отдаленные школы. Нет, никто им не компенсирует транспортные расходы. Нет, в школе по месту жительства часто это право просто нереализуемо. Да, это все еще называется «двуязычием». Это такое двуязычие, в результате которого Беларусь стала самой русифицированной страной [анг] из всех государств, бывших под советской властью.

Держа это в голове, давайте подведём итоги многих деколониальных проектов, созданных в Беларуси с 2010 по 2019 год.

От «Будзьма!» до бизнес-инициатив

В начале декады стала заметной гражданская кампания «Будзьма беларусамі!» [бел] (русск. «Будем беларусами!»). После того, как протестные настроения нулевых разбились об «окончательное решение оппозиционного вопроса» — брутальный разгон мирных протестующих в 2010-ом году и последующие массовые обыски у активистов — многие впали в депрессию. На этом фоне идея кампании по усилению самоидентификации попала в благодатную почву.

Когнитивная психотерапия национального масштаба: подводим общество за ручку к зеркалу, показываем красоту его культуры и говорим, что беларуское — это успешное и модное. Шок для колониальной культуры, где всё самобытное десятилетиями маркировалось как вторичное. «Будзьмой» в этот период был запущен фестиваль Ad.nak! [бел], давший толчок моде на беларуское и беларуский язык в рекламе. Крупные игроки бизнеса стали воспринимать родной язык как действенный инструмент коммуникации. В начале тысячелетия подобное казалось невообразимым. И никому не нужным.

Анимация к песне «Будзьма беларусамі» — одна из самых вирусных из кампаний, упомянутых в этой статье.

Отношениям бизнеса с родным языком можно посвятить отдельную большую статью. Тенденция в том, что средние и малые беларусоцентричные бизнесы объединяются [бел], есть видные активности от бизнесов крупных. Так, переход на беларуский объявили заправки «А-100», в стране даже выпустили мороженое со вкусом василька (популярный национальный символ), а крупнейший мобильный оператор вписал развитие культуры в полиси и поддержал, например, инициативу молодёжного активиста Андрея Кима по показу кино с беларуским дубляжом. Несмотря на полные залы [бел] в 60-ти кинотеатрах страны, весь государственный кинопрокат по-прежнему ведётся на русском языке.

WTF is вышымайка?

Вместе с системной работой с медиа, которая тогда в кулуарах называлась «переносом культуры на первые полосы из места между погодой и спортом», «Будзьма!» создала и первый прототип одного из внутристрановых символов десятилетия — маек с национальными мотивами. Кампания не смогла заняться их массовым распространением, но свято место пусто не бывает, и в середине десятилетия Павал Белавус развил образ будзьмовских человечков в «вышымайку», фабричное изделие с народными узорами. Параллельно с его магазином symbal.by [бел] стал заметным ряд малых бизнесов, построенных на национальной тематике, иногда эстетически более сильных, чем сымбальбаевские маечки. Яркий пример – городской бренд LSTR [бел].

Беларусы в вышимайках. Изображения с budzma.by и symbal.by. Использовано с разрешения.

Вышимайка заняла своё место тренда номер один. Идею парада вышимаек экспроприировало государственное движение Беларуский республиканский союз молодёжи (аналог советской комсомолии). Некрасивый поступок, зато благодаря этому «взаимодействию» вопрос о беларуской самости попал на передовицы всех госмедиа и широкие слои населения получили простой и понятный сигнал. Помогла властям задуматься о самоидентификации прежде всего русско-украинская война, начавшаяся как раз под эгидой «единства» деукраинизированного востока страны с «русским миром».

Долгое время Павал и его коллеги занимались и магазином symbal, и гражданской инициативой «Арт-Сядзіба» [бел], разделив их лишь в 2017-ом году. Их путают до сих пор, и путаница эта легко объяснима, ведь инициативы долгое время работали совместно над рядом проектов. Главным из них стало празднование столетия Беларуской Народной Республики (БНР).

#БНР100

Уставная грамота Беларуской Народной Республики (1918-1919). Изображение находится в общественном достоянии.

25-го марта – дата подписания Третьей Уставной Грамоты Беларуской Народной Республики, первого беларуского государственного образования. Одна из дат общеевропейского «парада независимостей» 1918-ого года. После восстановления независимости Беларуси в 1991-ом дата возродилась, а в эпоху Лукашенко стала крупным неофициальным праздником — Днём Воли, сопровождаемым шествиями и разгонами разной степени брутальности.

На фоне русско-украинского конфликта к столетию БНР власти пошли на небывалое радушие — выделили для празднования площадку в сердце города. При экстренной мобилизации «Арт-Сядзібы» [бел], которая выступила техоператором ивента и волонтёрской части, коалиция организаторов смогла собрать более 50000 человек. Последний раз столько людей выходили на улицы во время протестов «Минской Весны» [бел] в 1996 году и «Плошчы-2010».

Массовость праздника сделала троицу Белавус-Матолька-Пальчыс новыми медийными героями. Ещё один участник коалиции, лидер партии «Беларуский Народный Фронт» Рыгор Кастусёу стал действенным переговорщиком с властями, чем сильно укрепил имидж партии, находившийся после успехов начала девяностых на обочине политического процесса. Уже на следующий год в рядах организаторов произойдет раскол и два Дня Воли пройдут без координации друг с другом. Это забавно с исторической перспективы, ведь в 1919-ом, ровно за сто лет до них, раскол произошел в самой БНР, когда два конкурирующих заседания Рады стали де-факто концом республики. В целом раз в сто лет у беларусов получается консолидированное действие; многие не достигли и этого.

Онлайн VS офлайн

После #БНР100 «Арт-Сядзіба» продолжила кропотливую горизонтальную деятельность: проведение концертов, творческих вечеров, обучающих конференций для молодежи. Был запущен видеоквест MovaChallenge [бел] в Instagram — все желающие получают задания и пытаются перейти на беларуский язык в ежедневном общении, побороть одну из самых мощных стигм в беларуском обществе. В виртуальном пространстве проще получить поддержку и найти сообщество, с ним же проще выходить в не всегда радушный оффлайн.

Зато в офлайне можно получить более крепкие социальные связи, построением которых занимаются языковые курсы «МоваНанова» [бел] (русск. «Язык по-новому»). Многие проекты кажутся далёкими от народа. «МоваНанова» оказался другим. Глеб Лабадзенка и Алеся Литвиноуская просто запустили франшизу неформального самообразования. За пять лет деятельности курсы стали частью городской жизни во всех областных центрах и десятке городов поменьше. При этом в стране нет ни одного ВУЗа, где образование велось бы целиком на национальном языке, и ни одного целиком беларускоязычного телеканала. Есть проект ВУЗа от Товарищества Беларуского Языка, но это пока лишь план без видимой заинтересованности со стороны государства.

Забавный факт: именно Алеся Литвиноуская научила беларускому языку шведского посла в 2008-2012 годах Стефана Эриксона, который снискал народную любовь беларусов за уважение к языку и тёплые публичные проявления. Некоторые его коллеги взяли этот стиль на заметку. Может, получили коммуникационные рекомендации, а может просто выросло поколение дипломатов, которые видят в Беларуси что-то большее, чем суммы контрактов и буферную зону.

Немного о партизанских традициях

Пытаясь разобраться в беларуской дихотомии «активисты-народные массы» многие грешат образами войны и разделения страны на два лагеря. Эти метафоры не всегда удачны, но для известного как «моўны інспектар» (русск. языковой инспектор) Игара Случака они подходят как нельзя лучше. На карте «боевых действий» он настоящий лесной брат, партизан-одиночка. Игар, юрист по образованию, начал с инициативы «Правоведение по-беларуски» [бел], в рамках которой методично принуждал чиновников к ответам на языке обращения. Штамп «один партизан держал в страхе весь округ» здесь вполне применим.

Карта, показывающая процент запросов граждан, получивших ответы на беларуском языке, основано на данных 2012-2018 годов. Изображение от Игара СЛучака / Аляксандра Арсёнау. Использовано с разрешения.

Параллельно с этим велась кампания по более широкому распространению беларуского языка в спорте. Клубы, за которыми стоит фан-база из народа, оказались к родному языку куда более чуткими, чем чиновенство советской закалки. С 2015-го по 2018-ый годы количество футбольных клубов высшей лиги, нанесших на форму фамилии игроков на родном языке, увеличилось с ноля до 12-ти (из 16-ти), стал традиционным рейтинг беларускости [бел] всех клубов.

К концу десятилетия Игар подошёл с перспективами масштабирования, вместе с активисткой Алиной Нагорной собрав все практики в сборник практических рекомендаций о защите языковых прав «Абаронім мову!» («Защитим язык!»).

Визуальная коммуникация проектов «инспектора» стала менее резкой, а в использовании «кнута и пряника» стало больше «пряников» и выделения позитива. Это здраво, ведь каждый функционер — это не просто бюрократическая машина по написанию ответов, но еще и живой человек. И от того, как ему доносятся малозначительные для него ценности, зависит его поведение завтра, когда не исключен донбасский сценарий.

Беларусь-2020

Однако все локальные успехи, описанные выше, не должны создавать иллюзию значительного прогресса для беларускости в целом. Действительно, национальный язык пусть робко, но появился в бизнесе, низовые инициативы не гасятся, но и не поддерживаются властями, появилось некоторое количество памятников князьям Великого княжества Литовского, куда входила Беларусь, и другим фигурам, которым не было места при советской власти. Однако о системной поддержке национального языка в образовании, культуре, государственной идеологии речи не идет.

Учитывая доминирование русскоязычных СМИ, многие беларусы считают, что рискуют оказаться целиком в чужом инфополе. Медиаактивисты уже начали кампанию за локализацию контента.

Без сомнения, в эту декаду интерес людей к усилению самоидентификации вырос. Вопрос следующего десятилетия в том, способны ли внешние угрозы и глобализация заставить беларуский госаппарат услышать низовой запрос и начать системный методичный выход из постколониального застоя.