Скарлет Эстрада. Источник: Afroféminas. Используется с разрешения автора.

[Все ссылки статьи ведут на сайты на испанском языке, если не указано иное.]

Данная статья представляет собой переиздание интервью, подготовленного Валерией Ангола для онлайн-сообщества Afroféminas. Интервью переиздается в редакции Global Voices с разрешения создателей.

Скарлет Эстрада — женщина-антрополог из Мексики, она изучает журналистику в Национальном автономном университете Мексики. Её работа посвящена сексуализации темнокожих женщин в городе Мехико. Эстрада также принимала участие во многих встречах по правам человека и мероприятиях, посвященных самоопределению темнокожих народов страны. Кроме того, она участвует в борьбе за статистический подсчет темнокожего населения города Мехико и учет этих данных Национальным институтом статистики и географии Мексики при переписи населения в 2020 году.

В этом интервью Скарлет Эстрада расскажет, чего стоит признать свою принадлежность к темнокожим сообществам и как сложно это сделать в такой стране, как Мексика, где сограждане не замечают афромексиканцев и не считают их заметной частью общества.

Валерия Ангола: Когда ты начала признавать свою принадлежность к афромексиканским женщинам?

Scarlet Estrada: Reconocerse es un proceso inacabado. La gente siempre ha señalado la diferencia toda mi vida. Esto significa, claramente, que no soy igual a los demás. Recuerdo que desde chiquita me preguntaban de dónde era. Siempre me cuestionaban mi nacionalidad. Eso hace que este proceso de autoreconocerte sea constante, y más en México, donde las poblaciones afrodescendientes están invisibilizadas.

Скарлет Эстрада: Процесс признания еще не закончен. На протяжении всей моей жизни люди указывали мне на то, что я другая. И это, без сомнения, значит, что я не такая, как все. Я помню, как с самого детства меня спрашивали, откуда я. Мне задавали вопросы о моей национальности. Из-за этого процесс поиска своего места в обществе постоянно продолжается, а тем более это актуально в Мексике, где население африканского происхождения игнорируется обществом.

ВА: Когда ты стала задавать себе вопрос «почему»?

SE: Nunca me había puesto a reflexionar hasta que entré a estudiar antropología. En una de las clases de segundo semestre de antropología, el profesor llevó a una chica colombiana que hablaba sobre el cabello afro y el afrofeminismo. La chica comenzó a hablar sobre su cabello, sobre el significado de dejarlo suelto, de dejarlo rizo, dejarlo libre, porque dejarlo libre significaba para ella liberar una parte que estaba oprimida. Ella decía que siempre se había sentido obligada a cambiar su pelo para poder ser aceptada, para encajar en la sociedad. Yo también pasé por esto en la infancia y en la adolescencia.

СЭ: Я никогда не задумывалась об этом, пока не начала изучать антропологию. На одно из занятий во втором семестре преподаватель пригласил девушку из Колумбии, которая рассказывала об афроприческах и афрофеминизме. Девушка начала говорить о своих волосах, о значении распущенных вьющихся волос, о том, что, распуская волосы, она освобождала подавленную обществом часть себя. Она говорила о том, что ей всегда приходилось собирать волосы, чтобы был принятой в обществе. Я тоже испытывала подобные чувства в детстве и в подростковом возрасте.

ВА: Так ты узнала, что ты афро?

SE: Creo que siempre lo supe, pero nunca lo había nombrado. Veía las caricaturas de Barbie y siempre me identificaba con la más morenita, por el cabello chino. Veía cualquier serie y siempre me identificaba con los personajes negros. Más a fondo, creo que también tuvo que ver cuando la gente afromexicana comenzó a reconocerme. Tú sabes lo que eres porque te reflejas en los demás.

СЭ: Думаю, я всегда это знала, просто никогда не давала этому названия. Я смотрела мультики про Барби и всегда ассоциировала себя с самой темненькой, с кудряшками. При просмотре любого сериала я отождествляла себя с темнокожими персонажами. А если серьезно, то всё стало понятно, когда афромексиканцы стали принимать меня за свою. Ты знаешь кто ты, потому что видишь себя в людях вокруг.

ВА: И что значит признавать свое африканское происхождение в Мексике?

SE: Significa dar cuenta de poblaciones que han sido invisibilizadas por muchos años. Insisto, se debe abrazar y aceptar la diferencia, y empoderarse [con ella] también. No tratar de acoplar tu cuerpo a bellezas que no te corresponden. Además, creo que reconocerse implica no solo decir que eres afro. En lo personal, implica también tomar conciencia de las desigualdades, discriminaciones y racismos que se viven con lo afro y con el resto de las poblaciones indígenas de México.

СЭ: Это значит отдавать себе отчет в том, сколько людей игнорировались согражданами на протяжении многих лет. Я настаиваю, что мы должны принимать различия между людьми и также черпать силы из них. Не нужно стремиться подгонять своё тело под стандарты красоты, которые тебе не подходят. Кроме того, я считаю, что признать себя — это не просто заявить о том, что ты темнокожий. Это также влечет за собой осознание неравенства, дискриминации и расизма, которые сопровождают людей с афро-внешностью и других коренных народов Мексики.

ВА: Каково это — принимать себя?

SE: [Me siento] libre y empoderada. Ya no siento culpa de tener este traserote grande y hermoso, ya no tengo culpas porque mi cabello se rice. Me siento muy liberada, amando tener este cuerpo. A veces me conflictúa, pero es genial poder darle nombre a esas violencias que sufrimos específicamente las mujeres negras. Tengo la libertad y el poder de nombrar esas violencias y luchar contra ellas.

СЭ: Я чувствую себя свободной и сильной. Я больше не чувствую вины за свои пышные и красивые ягодицы, я не виновата в том, что у меня вьются волосы. Я свободна и люблю своё тело. Иногда у меня возникают конфликты с людьми, но радует, что мы можем говорить вслух о насилии, которому мы подвергаемся, особенно это касается темнокожих женщин. Я свободна и я могу говорить о насилии и бороться с ним.

ВА: Как проявляется расизм в Мексике?

SE: Si bien en México el racismo puede ser evidente de maneras muy explícitas —como cuando se arremete en las redes sociales contra Yalitza Aparicio cada vez que sale modelando en la portada de alguna revista—, también opera de forma muy silenciosa cuando se omite de la historia nacional la participación política, social y cultural de las personas negras. Se dice que en México no hay negros, pero esto no es cierto.

¿Para qué le sirvió el nacionalismo a México sino para acallar las voces y negar las pieles negras de las personas esclavizadas que llegaron de África? El silencio y la invisibilidad son violencias que se esconden bajo el embauco del mestizaje y la democracia racial. El mestizaje como biopolítica negó los cuerpos negros de este territorio.

Hoy, estos cuerpos rebeldes se levantan, hablan, se reúnen, discuten entre ellos y se organizan para reconfigurar las dinámicas discursivas populares que niegan su presencia. La gente negra de México existe, ¡aquí estamos!

СЭ: Кроме ярко выраженного расизма, как, например, атаки в социальных сетях на Ялицу Апарисио, которые начинаются каждый раз, стоит ей появиться на обложке какого-нибудь журнала, в Мексике также существует скрытый расизм, когда из истории государства стираются любые упоминания об участии афромексиканцев в политической, социальной и культурной жизни страны. Говорят, что в Мексике нет темнокожих, но это не так.

Зачем Мексике национализм, если не для того, чтобы заставить молчать людей, когда-то приехавших из Африки в качестве рабов, и не замечать их? Молчание и изоляция — это насилие, которое скрывается за политикой метисации и расовой демократии. Метисация как часть биополитики устранила напоминание о присутствии темнокожих людей на этой территории.

Теперь же эти люди-мятежники поднимаются, заявляют о проблемах, объединяются, обсуждают современную ситуацию и организуются в группы, чтобы преодолеть деструктивные тенденции, направленные на отрицание их существования. В Мексике есть темнокожие люди, мы здесь!

Перевод: Ксения Суровцева