[1]Шавкан пользуется свободой днем, но ночью снова попадет в тюрьму. Фото сделано Ваэлем Аббасом и размещено в аккаунте фотожурналиста в Twitter.
[Ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иного.]
Египетский журналист Махмуд Абу Зейд, известный также как Шавкан, провел [2] [ру] пять лет в тюрьме только за то, что выполнял работу журналиста.
Он был задержан 14 августа 2013 года во время фотографирования беспощадного разгона сидячей забастовки у мечети Рабаа аль-Адавия, устроенной сторонниками бывшего египетского президента Мухаммеда Мурси, которые собрались в знак протеста против военного переворота, положивший конец его президентству 3 июля того же года. Согласно докладу Human Rights Watch, во время разгона забастовки египетские службы безопасности убили по крайней мере 817 человек [3], а покалечили еще больше.
Шавкан, в то время работавший на Demotix, был арестован и до следствия почти четыре года содержался [2] [ру] в камере предварительного заключения вместе с другими 739 участниками дела, получившего название «Дело о разгоне Рабаа». В сентябре 2018 года каирский уголовный суд признал его виновным [4] по подложным обвинениям в убийстве и сговоре с «Братьями-мусульманами», а спустя несколько месяцев он вышел на свободу [5] [ру].
Сторонники Шавкана были рады снова увидеть его на свободе, вернувшимся к родным и близким 4 марта. Но на самом деле журналист свободен лишь частично. Каждый вечер в 6 часов он обязан явиться в местный полицейский участок, где должен провести ночь до своего освобождения в 6 утра следующего дня. Шавкану придётся делать это каждый день в течение пяти лет после освобождения.
«Я хочу быть свободным, чтобы вернуться к нормальной жизни», — сообщил [6] Шавкан Deutsche Welle по поводу своего испытательного срока.
В Twitter [1] и Instagram [7] журналист размышляет и публикует посты о своей жизни при таких ограничениях, а также о своей ежедневной свободе с 6 утра до 6 вечера.
31 марта он опубликовал пост о посещении пирамид в Гизе.
الاهرامات من ورا ..
فسحة قريبة من مكان المراقبة عشان الوقت.#pyramids [8] #Egypt [9]#halffreesom [10]#from6to6 [11] pic.twitter.com/wS1iGfoUxd [12]— Shawkan (@ShawkanZeid) March 31, 2019 [13]
Пирамиды сзади.
Поездка неподалеку от места содержания [полицейский участок, где он должен провести ночь] из-за [нехватки] времени
6 апреля он выложил фото [14] в Instagram, используя хэштег نص_حرية# [15] («полусвобода»), сделанное с сидения мотоцикла. Он объяснил, что для того, чтобы вовремя приехать к полицейскому участку каждый вечер, он ездит на мотоцикле, чтобы избежать пробок.
История Шавкана не уникальна для Египта. Известный египетский блогер и активист Алаа Абдель Фаттах, освобожденный [16] [ру] из тюрьмы 28 марта, тоже проходит испытательный срок. Алаа провел пять лет в тюрьме за нарушение запрета на несанкционированные митинги и, как и Шавкан, должен проводить ночи в полицейском участке последующие пять лет.
[17]«Свободу для Алаы». С момента своего «освобождения» Алаа высказывается против условий своего испытательного срока. Фото кампании Freedom for Alaa.
Алаа также размышляет о своей жизни в рамках испытательного срока.
«Я счастлив, что вы рады тому, что меня освободили, но, к сожалению, я не на свободе, — написал [18] [араб] Алаа в Facebook через несколько дней после своего освобождения. — Каждый день я вынужден подвергаться унижению [полицейского] контроля».
В другом посте он написал [19] [араб]: «Я не знаю, как описать это удивительное чувство, которое я испытываю, когда вижу первый урок плавания [своего сына] Халеда. Я также не знаю, как описать жестокость, когда я оставляю его посередине урока, чтобы вовремя успеть к наблюдателям».
Сестра Алаы, Мона Сеиф, которая тоже является защитником прав человека, сравнила [20] условия еженощного заключения брата с «одиночным заключением».
Alaa has to turn himself in to Dokki police station every day at 6 pm and they let him go at 6 am.
When he turns himself in, they keep him isolated from all others in a small wooden kiosk within the police station. They lock him in for 12 hrs.
These are worst conditions than the ones he had to endure in prison for five years. Alaa is practically now spending half his day in solitary confinement in the police station, and he is looking at five years more of this nightmare
Алаа вынужден являться в полицейский участок Докки каждый день в 6 вечера, а в 6 утра его отпускают.
Когда он поступает туда, его изолируют от остальных в маленьком деревянном киоске на территории полицейского участка. Его запирают там на 12 часов.
Такие условия еще хуже тех, в которых он содержался в тюрьме предыдущие пять лет. Алаа теперь практически проводит половину дня в одиночном заключении в полицейском участке, и ему предстоит еще пять лет такого ночного кошмара.
Алаа также узнал, что, выступая против таких условий, он рискует получить дополнительный срок заключения. Ночью 9 апреля сотрудники службы безопасности пригрозили [21] отправить его обратно в тюрьму, если он будет продолжать разглашать условия своего испытательного срока.
Ахмед Махер, политический активист молодежного Движения 6 апреля, провел за решеткой три года за участие в нелегальной демонстрации. Он был освобожден [22] в январе 2017 года и оставлен [23] [ру] под наблюдением полиции на время, равное тому, что провел в тюрьме. Он описал условия этого срока в Twitter:
في المراقبة، بيكون مكان النوم أكثر قذارة من السجن، والتعسف بيكون اكتر، رغم إن بالقانون مش من حقهم يحبسونا في القسم ولا يحرمونا من عيالنا وشغلنا ودراستنا وحياتنا الطبيعية.
بالقانون ممكن المراقبة تكون ألطف وأكثر آدمية، لكن واضح إن المحرك هو الرغبة في التنكيل والإذلال ليس إلا. https://t.co/vIARjRLS3K [24]— ِAhmed Maher (@Ahmed_Maher08) April 4, 2019 [25]
Под полицейским наблюдением, где мы спим, намного грязнее, чем в тюрьме, и больше произвола, хотя по закону они не имеют права держать нас в полицейском участке или лишать нас доступа к нашим детям, работе, учебе и нормальной жизни. По закону наблюдение должно быть более мягким и гуманным, но понятно, что ими движет лишь желание унизить и оскорбить.
Такая практика изоляции на ночь бывших заключенных является злоупотреблением властью. Правовые аналитики [26] [араб] и правозащитные НПО считают, что тот, кто был направлен под наблюдение, должен иметь возможность проводить ночь у себя дома. Только тот, кто не имеет места жительства поблизости от местного полицейского участка, обязан проводить ночь под стражей.
Ясмин Омар и Маи эль-Садаби из Института ближневосточной политики Тахрир пишут [27]:
After an individual is sentenced to a probation period decided by the judge at sentencing, the law empowers the sentenced individual to designate a residence at which to serve his or her probation period. However, the law additionally authorizes authorities to select a location for probation if no residence is provided, as well as to determine whether or not a location selected by the defendant is appropriate for police surveillance. This discretion has been used [28] to systematically erode the right of individuals to complete their probation periods at their stated residence—a right guaranteed to them under law—and instead force individuals who have residences where police surveillance can clearly occur to spend them at police stations.
После того, как человек приговаривается к испытательному сроку на определённый период судьей, выносящим приговор, закон позволяет осужденному указать место проживания, где он будет находиться на время условного освобождения. Однако закон также уполномочивает власти выбрать место отбывания срока, если оно не указано, а также определить, подходит ли место, выбранное подсудимым, для полицейского наблюдения. Эта поправка использовалась [28] [араб] для систематического нарушения права личности отбывать испытательный срок в указанном им самим месте проживания — права, гарантированного ему законом, — а вместо этого принуждения граждан, имеющих место жительства, за которым очевидно возможно наблюдение полиции, проводить время в полицейском участке.
Но до сих пор каждый вечер многие египтяне вынуждены забиваться в маленькую камеру в полицейском участке далеко от родных и близких и всего остального мира: они не в тюрьме, но и не полностью на свободе. Многие из них являются активистами, участниками протестов, журналистами, чье единственное преступление заключается в том, что они пытались воспользоваться своим основным правом на свободу слова, собраний и протеста.