Слежка — основная проблема иностранных журналистов в Китае, как показывает исследование

[Все ссылки в тексте — на английском языке, если не указано иное].

Оригинальная версия следующего материала была подготовлена Дженнифер Крири (Jennifer Creery) и опубликована ^[1] Hong Kong Free Press 29 января 2019 года. Воспроизводится на основании соглашения о партнёрстве.

Условия работы иностранных корреспондентов в Китае ухудшились в 2018 году, по информации ежегодного доклада ^[2] Клуба иностранных корреспондентов Китая (FCCC). Слежка — как уличная, так и посредством коммуникационных сетей — стала доминирующей проблемой.

Из 204 журналистов, принявших участие в опросе для доклада, 48 процентов заявили, что за ними следят, и 91 процент — что обеспокоены безопасностью телефонной связи.

Более половины респондентов считают, что вмешательство правительства стало жёстче за последний год, — это самая значительная доля опрошенных с 2011 года и 10-процентный прирост ^[3] с прошлого года. FCCC добавил, что ни один из корреспондентов не считает, что условия работы за год улучшились.

Среди участников исследования — представители СМИ 31 страны и регионов. Не все респонденты отвечали на каждый из вопросов. Кроме того, в доклад вошли интервью с главами девяти международных организаций по сбору новостей.

Препятствия в Синьцзяне

Из 27 респондентов, посетивших Синьцзян — северо-западный регион Китая, населённый, главным образом, мусульманами тюркского происхождения, — 24 заявили, что столкнулись с «препятствиями», находясь там. Синьцзян стал свидетелем массовых репрессий по отношению к этническим меньшинствам, включая произвольные задержания уйгуров и их отправку во внесудебные лагеря «перевоспитания», с тех пор, как в 2014 году президент Си Цзиньпин претворил в жизнь жёсткую политику борьбы с социальными волнениями.

Пресс-клуб, не признанный Пекином, добавил, что наблюдение и иные помехи распространены в регионе. Из 204 респондентов:

• за 96 процентами открыто наблюдали,
• 79 процентов власти вынудили удалить материалы репортажей,
• 58 процентов были задержаны, либо аресту подверглись их коллеги,
• 10 журналистов рассказали, что их интервью прервали,
• семерым было отказано в гостиничном номере,
• у троих конфисковали или повредили оборудование.

Натан ВандерКлиппе (Nathan VanderKlippe), корреспондент канадской газеты The Globe and Mail, пояснил FCCC, что стал объектом интенсивного наблюдения, когда вёл репортажи о регионе:

I was followed and tracked for nearly 1,600 kilometres, by at least 9 cars and 20 people – most of whom refused to identify themselves or their organisations…I was detained numerous times. A police officer seized my camera and deleted pictures without my consent.

За мной следовали и следили на протяжении 1600 километров по меньшей мере 9 автомобилей и 20 человек — большинство из которых отказались назваться или сообщить организацию, на которую работают… Много раз меня задерживали. Полицейский схватил мою камеру и удалил снимки без моего на то согласия.

Отказы в выдаче виз

Опрос показал, что китайские власти отказывались выдавать или продлевать визы журналистам, что может быть местью за негативное освещение в новостях. Мегху Раджагопалан (Megha Rajagopalan), бывшую главу китайского отдела Buzzfeed, заставили покинуть страну ^[4] в прошлом году, так как её запрос на пресс-визу был отклонён без объяснения причин. Раджагопалан занималась новостями азиатского региона с 2012 года, а её репортаж о технологиях слежения ^[5] в Синьцзяне получил признание на вручении премии 2018 года Human Rights Press Awards ^[6].

Визы с урезанным сроком пребывания также явно выдавались властями тем журналистам, чьи репортажи не угодили чиновникам. Репортёр радиостанции «Голос Америки» (VOA) Ибин Фэн получил шестимесячную визу вместо обычной годовой; журналисту газеты New York Times была выдана трёхмесячная виза. Билл Айд, руководитель корреспондентского пункта VOA, рассказал FCCC:

It’s harassment…They’re trying to send a message, but it’s unclear really what the message is, because we have asked them repeatedly to tell us specifically what led to the shortened visa and they have not given us any clarity.

Это притеснение… Они пытаются передать нам сообщение, однако совершенно непонятно, каково это сообщение, потому что мы много раз просили их объяснить конкретно, что вызвало сокращение срока действия визы, но они ничего не смогли прояснить.

Около половины респондентов побывали на собеседовании в Министерстве иностранных дел до получения удостоверения журналиста. Каждый десятый отметил, что у него были проблемы при обновлении документов.

Местные репортёры и источники

Китайские сотрудники зарубежных СМИ также оказались в зоне особого риска, о чём говорится в докладе. 37 процентов респондентов заявили, что их местные коллеги подвергались преследованиям и запугиванию со стороны властей, в числе прочего их насильно отделяли и осуждали как «предателей».

Кроме того, в докладе высказывались опасения по поводу безопасности источников внутри Китая, которые также страдают от запугивания и преследований. 34 процента респондентов утверждают, что их источники хотя бы один раз подвергались преследованиям, были задержаны или допрошены властями.

В докладе также указаны области, где наметились улучшения. Меньшее число корреспондентов были вызваны на заседания Министерства госбезопасности. Также было меньше сообщений о том, что китайские дипломаты оказывали давление на штаб-квартиры новостных служб, и 84 процента респондентов отметили, что процедура получения визы для них прошла гладко. В итоге, в докладе FCCC делается вывод, что правительство избрало более гибкий подход к контролю иностранных медиа.

Наблюдение и «гибкий» контроль

Как физическое, так и цифровое наблюдение стали ключевой проблемой иностранных журналистов. Наряду с теми, кого на улице сопровождал «хвост» (48 процентов респондентов), 22 процента знали, что власти следят за ними, используя общественные системы наблюдения.

В докладе FCCC собран ряд дел ^[8], показывающих, как наблюдают за журналистами и их источниками. В интервью для доклада Мэтью Карней (Matthew Carney) из Австралийской радиовещательной корпорации сказал:

I have witnessed files been moved in my laptop, also in my phone I have actually seen them in my Gmail opening and closing files. This instance was at 2 a.m. in the morning. I had a very high level of surveillance in my home and office, on phone, all communications apps: Wechat, Gmail, ABC email, malware in my phone, etc.

Я был свидетелем того, как файлы перемещались в моём ноутбуке, также в собственном телефоне я реально видел, как в моей почте открывались и закрывались файлы. Это случилось в два часа ночи. Меня поместили под наблюдение очень высокого уровня, дома и в офисе, по телефону, во всех коммуникационных приложениях: Wechat, Gmail, ABC email, вредоносные программы в моём телефоне, и так далее.

Юань Ян (Yuan Yang) из Financial Times заявил:

Police officers told me they know about a social event I was organizing that I had privately invited friends to using Wechat.

Полицейские сказали мне, что они знают о социальном мероприятии, которое я организовывал и куда в частном порядке приглашал друзей, используя Wechat.

Президент FCCC Ханна Зальберг (Hanna Sahlberg) написала, что обеспокоена ухудшением медиа-среды в Китае:

The wider monitoring and pressure on sources [to] stop journalists even before they can reach the news site…There is a risk that even foreign media will shy away from stories that are perceived as too troublesome, or costly, to tell in China.

Более развёрнутый мониторинг и давление на источники, чтобы остановить журналистов ещё до того, как они смогут добраться до новостного сайта… Есть риск, что даже иностранные медиа начнут избегать историй, которые кажутся слишком беспокоящими или дорогостоящими, чтобы рассказывать их в Китае.

Она добавила, что поступают сообщения ^[9] о китайских чиновниках, которые предлагают покупать дома журналистов, базирующихся в Гонконге, от имени правительства Малайзии, так как работники СМИ расследуют мультимиллиардный коррупционный скандал ^[10] в Куала-Лумпуре, в который вовлечён ныне бывший малазийский премьер-министр Наджиб Разак ^[11] [рус].