[1]Чёрный Пит, помощник Синтерклааса, персонаж, без которого нельзя обойтись во время празднования Дня святого Николая в Нидерландах 6 декабря. Фотография: Hans Pama (CC BY 2.0)
Впервые я отмечала День святого Николая с друзьями из Нидерландов, когда училась в Нью-Йорке. Помню хорошие стихи, загадки, шуточные подарки и забавные обычаи. Я была очарована. Каким чудесным был праздник!
Единственное, что отсутствовало на этом празднестве, — Zwarte Piet [2] (Чёрный Пит), загримированный под чернокожего слуга Синтерклааса. В Бруклине его бы вряд ли приняли хорошо, и, казалось, никто по этому поводу не расстраивался. Когда я впервые увидела Чёрного Пита в Нидерландах в 2002 году, то страшно возмутилась фигуре с «блэкфейсом», бросавшей конфеты веселящейся толпе. Меня немедленно назвали «слишком чувствительной», «чрезмерно политически корректной» и «слишком американкой».
[Прим. ред: в статье неоднократно упоминается «блэкфейс [3]», что можно перевести как «чёрное лицо». Это разновидность грима, используемого для карикатурного и пародийного изображения чернокожего человека; была особенно популярна в США в первой половине XIX века, но сейчас может считаться политически некорректной].
«…есть шутки, которые не могут быть невинными…»
Так вышло, что я не первая и не последняя американка, шокированная этим персонажем. В 1944 году чернокожие солдаты из США, разместившиеся в Лимбурге, выступили против Чёрного Пита. Горожанам пришлось объяснять, что это всё всего лишь шутка. Однако солдаты не нашли ситуацию забавной, если верить пересказу этого инцидента в материале Geschiedenis van de Zwarte Piet-kritiek [4][нид] (История критики Чёрного Пита) Йопа Ёвейка (Jop Euwijk) и Франка Ренсена (Frank Rensen):
Men moest den protesteerenden [de zwarte Amerikaanse soldaten] duidelijk maken, dat Pietermanknecht een hoogst onschuldige grap is. Men moest Nederlanders uitleggen, dat er grapjes zijn, die anderen met den besten wil van de wereld niet onschuldig kunnen opvatten, hoe goed ook bedoeld.
Люди объяснили протестующим [чернокожим американским солдатам], что гримированные слуги Питы — всего лишь невинная шутка. В ответ жителям ответили, что есть шутки, которые не могут быть невинными, вне зависимости от того, насколько хорошими были намерения.
«Если вы хотите понять Нидерланды, посмотрите, кто имеет право выступать»
![Naomi Pieter: "If you want to understand the Netherlands, look at who has the right to demonstrate. Nazis, Pegida [right wing political group from Germany]…Instead of blocking Nazis, you block people struggling for inclusive societies. We receive threats of violence from the right and the police shut down our march and let the Nazis march. They give them the whole stage.”](https://globalvoices.org/wp-content/uploads/2018/11/naomi-1-800x400.png)
Если вы хотите понять Нидерланды, посмотрите, кто имеет право выступать. Нацисты, ПЕГИДА [правая политическая группа из Германии]… Вместо того, чтобы изолировать нацистов, вы блокируете людей, борющихся за полностью открытое общество. Мы получаем угрозы насилием от правых, а полиция запрещает нашу демонстрацию и позволяет выступать нацистам. Уступают им всю сцену. — Наоми Питер, активистка и художница.
В последние годы выступления против Чёрного Пита снова стали актуальными. Люди выходят на улицы. В 2016 году около 200 человек были арестованы, большая часть из них — чернокожие. Активисты становятся мишенью для издевательств и угроз смертью. Художница и активистка Наоми Питер (Naomi Pieter) описывает этот день как один из самых травматичных в её жизни:
The police surrounded us, they caged us. And then they pulled black people into our circle, even those who were not part of our group. That’s what happened to Jerry [Jerry King Luther Afriyie]. He wasn’t part of our group…First they [the police] singled him out. He was standing across the street. Then they loaded him onto the arrest bus. Then they pulled him out. Then they beat him…It was the most traumatic experience of my life.…
If you want to understand the Netherlands, look at who has the right to demonstrate. Nazis, Pegida [right wing political group from Germany]…Instead of blocking Nazis, you block people struggling for inclusive societies. We receive threats of violence from the right and the police shut down our march and let the Nazis march. They give them the whole stage.
Полиция окружила нас со всех сторон. Затем они втащили чернокожих в наш круг, даже тех, кто не являлся частью группы. Вот что произошло с Джерри [Джерри Кинг Лютер Африйи]. Он не был частью нашей группы… Сначала они [полиция] выбрали его. Он стоял напротив. Затем они погрузили его в машину, но снова вытащили наружу. Они избивали его… Это был самый травматичный опыт в моей жизни.…
Если вы хотите понять Нидерланды, посмотрите, кто имеет право выступать. Нацисты, ПЕГИДА [правая политическая группа из Германии]… Вместо того, чтобы изолировать нацистов, вы блокируете людей, борющихся за полностью открытое общество. Мы получаем угрозы насилием от правых, а полиция запрещает нашу демонстрацию и позволяет выступать нацистам. Уступают им всю сцену.
В коллаже сравниваются рисунок Джима Кроу и изображение Чёрного Пита. Переведённый текст взят из статьи 1945 года, опубликованной в голландской газете: «До тех пор, пока афро-солдаты находятся в Нидерландах, на улицах не будет раскрашенных в чёрный цвет мужчин и женщин».
«Глупые голландцы с их странными обычаями»
Для этой статьи я побеседовала с более чем тридцатью людьми, которые живут в Нидерландах, но для которых эта страна не является родиной. Мы обсудили их первые впечатления от Чёрного Пита и то, как эти впечатления со временем трансформировались. Вместе с большинством респондентов, Карл Вебстер (Karl Webster) был «испуган и сконфужен», когда впервые столкнулся с Чёрным Питом. Многие не могли поверить своим глазам, описывая увиденное, как сон или мираж, глупый и расистский. Прочие рассказывали, что были просто в ужасе и очень сердиты.
Респонденты являлись, в основном, выходцами из англоговорящих стран.
Вот подборка их ответов.
Шона Сноу (Shawna Snow):
Our first experience was coming outside seeing the parade of when Saint Nicholas coming to Spain. I was with my five kids and my mother-in-law and we had no idea what was going on. We’re walking around going, what is going on. And then we see these white people in black faces throwing cookies with this really pious and sad looking Santa Claus on this white horse. And they’re screaming and the cookies are flying, and I’m thinking: this would never fly in the States…
“My mom was an antique collector, so I recognized the blackface, the mammy faces, from turn of the century [early 1900s] Vaudeville, and I knew this was a really racist presentation.
Наш первый опыт: парад, когда святой Николай прибывал в Испанию. Я была с моими пятью детьми и свекровью, и мы не имели представления о том, что происходит. А потом увидели, как эти белые люди с чёрными лицами бросают печенье рядом с выглядящим набожно и печально Санта Клаусом на белой лошади. И они кричали, и печенье летало повсюду, и я думала: это никогда не взлетело бы в Штатах…
Моя мама была коллекционером антиквариата, поэтому я представляю себе и «блэкфейс», и макияж под «мамушку [5]» [анг] [прим. ред.: ещё одна версия «блэкфейса»] — водевиль начала века [начало 1900-х] — и знаю, что увиденное мной было расистским представлением.
Анна-Мари Рош (Anne-Marie Roche) была озадачена, впервые увидев Чёрного Пита в Амстердаме:
I was taking my baby daughter to creche on one of the coldest mornings I have ever experienced in Amsterdam and I spotted some people who appeared to have painted their faces black running around with sacks. It felt more like a strange dream. A few years later I attended my first Sinterklaas intocht [welcoming ceremony] and realised it was not a dream. This really happened in Holland.
Я вела свою маленькую дочку в ясли утром, в один из самых холодных дней, которые я только переживала в Амстердаме, и вдруг заметила людей, разрисовавших чёрным лица. Персонажи бегали вокруг с мешками. Это было больше похоже на странный сон. Несколько лет спустя я присутствовала на моей первой Синтерклаас-intocht [церемония приветствия] и поняла, что это вовсе не сон. Это действительно случилось в Голландии.
25-летняя респондентка обсудила свой дискомфорт по поводу традиции, с которой она впервые столкнулась, будучи ещё ребёнком:
I couldn't understand why white people, especially adults, would purposefully paint themselves fully black with exaggerated red lips, wear big afros, and then pretend that this happened to the piets going down the chimney (while sinterklaas was white as can be), who prior to that were fully white people with blond hair. I recall white kids (and through their silence, white parents) wickedly “joking around” that Black and Brown classmates were piets who should stick to helping (read serving) and picking up after Sint (read white people).
Я не могла понять, почему белые люди, особенно взрослые, намеренно красят лица в чёрный, рисуют огромные красные губы, надевают афропарик, а затем притворяются, что такое случается с питами, спускающимися в дымоход (тогда как синтерклаас как был белым, так им и остаётся), и которые раньше были белыми людьми со светлыми волосами. Я помню белокожих детей (и молчащих белых родителей) недобро «подшучивающих», что чернокожие и темнокожие одноклассники были питами, которые должны помогать (читай, служить) и держаться позади Синтерклааса (читай, белых людей).
Чёрный Пит часто описывается как слуга, на нидерландском «knecht».
Knecht/Слуга.
Во многих пословицах слово имеет негативную окраску. Люди приравнивают «knechting» [на русском — «поступление на службу» или «рабство»] к рабству, хотя слугам платили.
Использование фразы «ничей хозяин, ничей слуга» показывает открытую гордость тем, что человек никого не угнетает и сам не угнетаем.
«Избавьтесь от расистской ностальгии, которая не подходит нашей современности»
Как и многие другие респонденты, Фатен Бушери (Faten Bushehri) встречается с голландцем. Первый раз, когда она увидела в продаже печенье Чёрный Пит, она заявила, что объявляет пекарне бойкот.
I had a good conversation with my Dutch fiance about it, and he also heard many other perspectives of some of my friends. I heard the Dutch arguments about preserving culture and traditions, and my response was, if your tradition is to be racist you should change your tradition. Children don't care whether Piet is black or green or white, they are not going to miss it. Get rid of racist nostalgia that does not fit our modern time.
У меня был долгий разговор с моим женихом-голландцем об этом, и он также сталкивался с другими точками зрения от моих друзей. Я слышала голландские аргументы о сохранении культуры и традиций, и моим ответом на это было следующее: если ваша традиция быть расистами, вы должны поменять традицию. Детям всё равно, будь Пит чёрным, или зелёным, или белым, они не буду по нему скучать. Избавьтесь от расистской ностальгии, которая не подходит нашей современности.
Для Лары вся эта история «не более, чем когда я вижу эльфов Санта-Клауса. Культурный феномен. И должна сказать, что я слышала все дебаты перед Синтерклаасом».
66-летний респондент столкнулся с этой традицией в 1985 году:
I first saw Zwarte Piet thru the eyes of 3-year-old twins, so a naive sense of wonder and joy overrode my own thoughts. However, I’d heard a story about how he beat bad children with sticks and whisked them off to Spain in a sack. This created an unsettling ambivalence. Foreshadowing?
Впервые Чёрного Пита мне удалось увидеть глазами моих трёхлетних близнецов, и их наивное ожидание чуда и радость опрокинули мои собственные мысли по этому поводу. Но мне известна история о том, как он бьёт детей палкой и засовывает их в мешок, чтобы увезти в Испанию. Это создаёт ненужную двусмысленность. Предвосхищение?
Теперь он задаётся вопросом, как эти близнецы преподносят традицию Синтерклааса своим детям.
37-летний респондент вспоминает свой первый раз с персонажем по имени Чёрный Пит:
I thought it was a racist stereotype. I'm from the US (Texas) and the first time I saw a Piet was in Utrecht, in the centrum [center]. There were a few Pieten hanging in the window of a shop and because I had never heard of this I actually stood outside the show for ten minutes waiting for someone to react to what I thought was a reference to lynching and blackface.
Я считал, что это расистский стереотип. Я из Техаса (США) и впервые увидел Пита в Утрехте, в центре города. Там было несколько Питов в окне магазина, и так как я никогда не слышал о традиции, то натурально стоял там около десяти минут, ожидая, что кто-то отреагирует на то, что мне виделось отсылкой к линчеванию и «блэкфейсу».
«Я не хочу, чтобы мои дети считали нечто настолько токсичное нормой»
Несколько респондентов затронули тему влияния проблемы на собственных детей, в настоящем и будущем. Дети Криса Сакса (Chris Saxe) растут в двух культурах: американской и голландской:
Maybe because I have children now, but I’m even more aware of its continued – and more muscular – prevalence. I don't want my kids to accept something so toxic as normal – and not just because my children have their feet in two cultures (USA & NL). That there are lots of white Dutch willing to defend Zwarte Piet with the arguments (“Heritage! Tradition!”), vitriol, and suppression of dissent that the American South uses to defend the Confederate flag and statuary comes as no surprise at all.
Может быть это потому, что у меня есть дети, но я более обеспокоен, чем прежде, по поводу продолжающейся – и усиливающейся – традиции. Я не хочу, чтобы мои дети считали нечто настолько токсичное нормой — и не только потому, что они растут в двух культурах (США и Нидерланды). Здесь много белых голландцев, защищающих Чёрного Пита с аргументами («Наследие! Традиция!»), сарказмом и подавлением инакомыслия, прямо как американский Юг защищает флаг и статуи Конфедерации, так что мне это не кажется удивительным.
Холли придерживается такой же точки зрения:
My child went to a Dutch school when we first arrived in the country and he came home confused and we had to undo that damage – seeing blackface being normalised… I am so disappointed that there is any one arguing to retain this ritualistic humiliation of people of colour. I'm angry enough that my kids have been exposed to stereotypical images and black caricatures but then I speak to black friends whose children are hurt by this every year, and my having to undo damage to my (white) children is nothing to what they put up with. I'm also appalled at the police brutality wrought on protesters last year, that's not the country to which I thought I was moving. And then after all this, seeing the willful denial and ignorance of those defending Zwarte Piet is a horror show of white privilege in action. It's a huge scar on the character of my adopted country.
Когда мы впервые приехали в страну, мой ребёнок отправился в местную школу и вернулся домой озадаченным. Нам пришлось успокаивать его — видя, что блэкфейс считается нормальным… Для меня огромное разочарование встречать людей, которые выступают за сохранение ритуального унижения человека из-за цвета кожи. Я достаточно злюсь из-за того, что мои дети сталкиваются со стереотипными изображениями и чёрными карикатурами, но когда я поговорила с моими чернокожими друзьями, чьи дети страдают от этого каждый год, то поняла, что то, что мне пришлось утешать моего (белого) ребёнка, не идёт ни в какое сравнение с тем, через что приходится пройти им. Я также потрясена жестокостью полиции по отношению к протестующим в прошлом году, это совсем не та страна, в которую я думала, что переезжаю. И после всего этого мы видим умышленное отрицание и невежественность тех, кто защищает Чёрного Пита, — ужасная демонстрация о белых привилегиях в действии. Это чудовищный шрам на теле принявшей меня страны.
Фатен говорит: «Если этот праздник посвящён прославлению колониализма и рабства, то мы должны его переосмыслить». Она задаётся вопросом, почему не использовать другого персонажа? Почему не кролика?
My partner is Dutch, I’m going to make sure my kids don’t participate in this phenomena, I’m not going to send them black man cookies. I’m not going to dress them up as Zwarte Piet.
Isn’t this a time of joy and inclusiveness? For some kids this is the most stressful time of the year. That’s not fun.
Мой жених — голландец, я хочу быть уверенной в том, что мои дети не будут участвовать в этом и я не буду посылать им печенье чёрного человека. Не буду одевать их в костюм Чёрного Пита.
Разве это не момент счастья и единения? Для некоторых детей это самое стрессовое время года. Это не смешно.
«Жизнеспособность и динамизм любой культуры отражают её способность к принятию»
Многие защищают Чёрного Пита с комментарием: «Подумайте о детях». Тамми Шелдон (Tammy Sheldon) напоминает нам, что дети даже не заметят, что традиция изменилась:
Kids have a supple imagination; the fun will not be lost. I mean, K3 (the very popular children’s pop group) has changed its lineup several times over the years, with no harm done to its fans. I mention this as the constant refrain of objection is “think of the kids!” Obviously, different folks have different rationales for not changing. At the end of the day however, what is being asked is on every level reasonable, and does not take away from a kid’s party, nor from the foundational culture of a society. The vibrancy and dynamism of any culture are reflected in its capacity for inclusivity.
У детей гибкое воображение, веселье никуда не исчезнет. Я имею в виду, что, например, K3 (очень популярная детская поп-группа) несколько раз меняла состав, что никак не повлияло на фанатов. Говорю об этом из-за постоянных отсылок к аргументу «Подумайте о детях!». Очевидно, что у разных людей есть свои поводы не меняться. В конце концов, то, о чём мы говорим, разумно и не отнимается ни у детского праздника, ни у фундаментальной культуры общества. Жизнеспособность и динамизм любой культуры отражают её способность к принятию.
Скриншот из документальной ленты Zwarte is Roet (Чёрный это сажа) [6] [анг] Санни Бергман (Sunny Bergman).
Вы не можете бросить это в лицо людям, которых угнетали, которые были рабами, и сказать: вот что мы думаем о вас.
«Это чудовищный шрам на теле принявшей меня страны»
Австралийский респондент заявляет:
After the Dutch were told repeatedly that this was a racist caricature some rethought the story. I loved the multi colored piets that came into being — but many Dutch complained at the loss of their heritage and persisted with Blackface Piet and sooty Piet. That means I can no longer think they are casual racists who don’t know better. Now I know that they put their racist childhood fantasy traditions ahead of respect and empathy. And I am ashamed of myself if I go into a shop with a Piet doll. It’s awful.
После того, как голландцам неоднократно повторили, что это расисткая карикатура, некоторые из них переосмыслили историю. Мне понравились появившиеся разноцветные питы, однако многие голландцы стали жаловаться на утрату наследия и настаивали на Пите с чёрным лицом или Пите в саже. Это означает, что я больше не могу считать их случайными расистами, которые просто не знают, что всё может быть по-другому. Теперь я знаю, что они ставят свои расистские детские фантазийные традиции выше уважения и эмпатии. И мне стыдно, если я захожу в магазин с куклой Пита. Это ужасно.
Елена изучала национализм и изобретённые традиции. Она рассматривает аргументы за Чёрного Пита как «классическое исследование сконструированной идентичности»: «В начале я просто не могла оправдать такую близорукую позицию, как эта, когда люди смотрят на Чёрного Пита как на некую необсуждаемую черту собственного бытия».
Она добавляет:
Then I explained it to my parents, who are politically engaged and highly educated people, and they said: ‘aren’t you exaggerating? It's just a tradition’. That made me think of when I had first come to the Netherlands and not given attention at first to its real meaning. Compassion for me and them and everyone else, you can say. And I got the idea we need to talk more with each other, listening to each other’s stories, in order to go beyond a pointless polarisation.”
Затем я объяснила всё это моим родителям, политически вовлечённым и хорошо образованным людям, и они сказали: «А ты не преувеличиваешь? Это всего лишь традиция». Это заставило меня задуматься о том, когда я впервые попала в Нидерланды и не обратила внимания на её реальное значение. Сострадание ко мне и всем остальным, можно так сказать. И у меня появилась идея, что нам надо больше разговаривать друг с другом, слушать истории друг друга, чтобы выйти за пределы бессмысленной поляризации.
56-летняя женщина из Великобритании описывает историю Чёрного Пита как «безобидную, очень приятную традицию, которую в расовый вопрос превратили люди, преследующие некие политические цели».
Респондент, родом из Сан-Франциско, пишет:
As an American, I find the blackface tradition tone deaf to the horrors of Dutch colonialism (slavery). Yet everyone around me, both native Dutch and Dutch people with immigrant backgrounds, all love Black Pete.
Как американец, я нахожу эту традицию «блэкфейса» совершенно глухой к ужасам голландского колониализма (рабства). Тем не менее, все вокруг меня, как коренные голландцы, так и иммигранты, все любят Чёрного Пита.
«…скрытое во внешности и обязанностях по отношению к святому Николаю, — это исторически несправедливое обращение и эксплуатация людей, отличающихся цветом кожи»
Как и у многих, первая реакция Эрика Аспа (Eric Asp) была шоком. Но со временем его позиция изменилась, став более глубокой и тонкой:
I think I developed a deeper understanding for how most Dutch people experience the various festivities surrounding Sinterklaas and all the warm memories they attach to their traditions (including Zwarte Piet) — but the American side of me always recognized an element of racism with Zwarte Piet, and I learned to more gently push back against that particular tradition.
Думаю, что я глубже поняла, как многие голландцы воспринимают праздник вокруг Синтерклааса, какие тёплые воспоминания связывают их с традициями (включая Чёрного Пита) — но американская часть меня всегда распознаёт элемент расизма в Чёрном Пите, и я научился более мягко отказываться от этой конкретной традиции.
Бен Фалкенмир (Ben Falkenmire) соглашается:
“I understand Dutch affection for Zwarte Piet is born out of a warm, and well-meaning Christmas tradition. But I cannot excuse it. The very sight of Zwarte Piet I still find offensive because implicit in his appearance and his duties to Saint Nik is the historical unjust treatment and exploitation of people of colour.”
Я понимаю, что привязанность голландцев к Чёрному Питу родилась из тёплой и доброй рождественской традиции. Но я не могу это оправдать. Один вид Чёрного Пита я нахожу оскорбительным из-за того, что скрыто в его внешности и обязанностях по отношению к святому Николаю, — это исторически несправедливое обращение и эксплуатация людей, отличающихся цветом кожи.
И последнее слово сказал активист Джерри Кинг Лютер Африйи (Jerry King Luther Afriyie) в интервью голландской газете Het Parool [7] [нид]:
De intocht. Wat is daarmee? Als je nu nog aankomt met Zwarte Piet, ben je zelf de demonstrant. Dan wil je ons kennelijk duidelijk maken dat zwarte mensen hier niet thuishoren.
Церемония приветствия? Ну и что из того? Если вы все ещё приходите, нарядившись, как Чёрный Пит, значит, вы демонстрант. Вы даете нам понять, что чёрным людям здесь не место.