Сирийские беженцы в Ливане продолжают играть в переселение

Самир, уроженец Сирии, в своем доме в импровизированном сирийском лагере беженцев ливанской долины Бекаа. Фото Дариана Трейнора. Использовано с разрешения автора.

[Все ссылки ведут на сайты на английском языке, если не указано иное]

«Лагерь сейчас стал намного лучше», — поделился с Global Voices Абу Идэй. В качестве неформального лидера небольшой группы сирийских беженцев в Центре-укрытии Аль-Рихания в Аккаре (северный Ливан) Идэй добавляет: «Хотя это всё ещё как тюрьма».

Переселение — единственная надежда на лучшую жизнь для приблизительно миллиона сирийских беженцев в Ливане, но к ней обычно прилагается бессрочное ожидание в плачевных обстоятельствах, с непредсказуемым финалом.

Пока работает электричество, беженцы должны набрать воды через дорогу и воспользоваться общественным туалетом. Несмотря на то, что около 1000 жителей находятся в этом месте несколько лет, они всё ещё живут в импровизированных тентах, предоставленных Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ). Теоретически, резиденты могут покинуть центр, но сначала им нужно пройти досмотр служб безопасности.

Абу Идэй рассказывает следующее:

One resident went out and got stopped at a checkpoint near Tripoli [Lebanon] and put in jail for three days because he didn’t have the proper ID. On his way home after his release, he got stopped at the same checkpoint in the other direction and spent another three days in jail.

Один из резидентов вышел из лагеря, был остановлен перед блокпостом около Триполи [Ливан] и помещен в тюрьму на три дня, так как у него не было надлежащего удостоверения личности. На обратном пути по дороге домой после освобождения его остановили на том же блокпосту, и он провел еще три дня в тюрьме.

Сирийские беженцы в Ливане обычно испытывают что-то вроде описанного в пьесе «В ожидании Годо» [рус]. В то время как многие хотят вернуться в Сирию, другие сбежали от обязательной воинской повинности или ранее испытывали проблемы с нынешним режимом, что усложняет возможность возвращения даже в случае завершения войны.

У большинства сирийских беженцев в Ливане нет идентификационных пропусков, что ограничивает их свободу, несмотря на предполагаемые плюсы официальной политики УВКБ по предоставлению альтернатив лагерям беженцев. На деле многие переселенцы не получают помощи без официального адреса и должны вносить немыслимую арендную плату за жильё отвратительного качества или небольшой участок земли, чтобы поставить свой тент. Места, в которых собираются семьи беженцев (от нескольких человек до сотен), известны просто как «объединения».

Несколько лет назад семьи получали пособие в размере 260.000 ливанских фунтов (около 175 долларов США) на семью в месяц от УВКБ. Но финансирование УВКБ так сильно урезано, что беженцы больше не получают наличных, только продуктовый паёк. Деньги на оплату медицинских услуг или топлива для необходимых зимой обогревателей должны поступать из их кошельков.

Дети играют в импровизированном сирийском лагере беженцев в ливанской долине Бекаа. Фото Дариана Трейнора. Использовано с разрешения автора.

Ожидая переселения, отсрочка за отсрочкой

«Мы бы поехали куда угодно», — говорит Абу Адел, резидент Аль-Рихании. Около 18 месяцев назад он и его семья были приглашены на интервью УВКБ для переселения.

Через два долгих дня собеседований в отделениях УВКБ а Триполи, где были раскрыты все детали их жизни в Сирии, члены семьи воодушевились, когда власти сообщили им, что их история прошла проверку и отвечает критериям для переселения во Францию.

Последовали поздравления от работников отделения УВКБ, и семья вернулась в Аль-Риханию, чтобы получить ещё больше поздравлений и попрощаться с соседями и друзьями. Прошло несколько дней, затем недель, потом и месяцев, но семья не услышала больше от УВКБ ни слова о переселении.

Через пять месяцев ожидания Абу Адел наконец дождался звонка: «Приносим извинения за задержку, но Франция не приняла ваше досье». Прошло около года, и семья всё ещё ожидает рассмотрения дела для переселения в другие страны.

Абу Адел и его жена Уму Адел сидят в своем тенте в импровизированном сирийском лагере беженцев на севере Ливии. Фото Дариана Трейнора. Использовано с разрешения автора.

Процесс переселения зачастую связан с подобными затруднениями.

Самир, родом из города Хама в Сирии, теперь живет в неофициальном объединении в долине Бекаа. Его свадебная ночь в 2012 году была прервана службой охраны правопорядка правительства Башара аль-Асада, которая пришла арестовать Самира по подозрению в участии в восстании.

Военные сжалились над Самиром и дали ему отметить свадьбу, но предупредили, что вернутся на следующий день. После бракосочетания Самир и его жена Хиба сбежали в Ливан. Через пять лет после этих событий, в марте 2017 года, супруги приняли участие в серии интервью для УВКБ, а также получили одобрение на переселение.

Однако у Самира есть 17-летний сын от предыдущего брака, который также живет с ним и Хибой. Чтобы добиться совместного переселения с несовершеннолетним ребёнком, Самир сначала должен получить одобрение от его матери, тоже беженки в лагере Заатари в северном Иордане. Оформление полного набора документов оказалось слишком сложным.

Несколько недель назад сыну Самира исполнилось 18 лет, и он больше не нуждается в материнском разрешении на поездку. Самир и его семья надеются, что предложение УВКБ по переселению еще в силе.

Сара, иракская беженка из Мосула, проживающая в Ливане, рассказала похожую историю о брате Ахмеде, которого переселили в Австралию около 18-ти месяцев назад. С того момента она ждет в Ливане ответа на заявку о миграции по схеме воссоединения семьи.

«Многих уже переселили, — говорит она. — Мы также подали заявку в Австралию, но прождали уже больше 18 месяцев».

Неделю назад Сара узнала, что почти полгода назад брат получил письмо с отказом на заявку её семьи, но из-за слабого английского не понял сообщения.

Разочарованная и расстроенная, Сара ждёт, чтобы повторить попытку обращения через другой канал переселения беженцев правительства Австралии — проверенную Программу социальной поддержки (CSP). Программа по сути заставляет беженцев с обоснованными заявками платить за переселение сумму в размере 50.000 австралийских долларов (36.500 американских долларов) за человека.

«Доработка пересмотренной Программы социальной поддержки должна была быть закончена в июле 2017 года, — сообщил сотрудник Братства Сэн-Лоренс (одобренная в Австралии организация по принятию беженцев). — Но мы не слышали никаких подробностей о программе до марта 2018 года».

Эта отсрочка помешает многим беженцам в Ливане подать заявку куда-либо ещё.

«Поторопитесь и ждите!»

Беженцы вроде Сары, Самира, Абу Аделя и тысячи других в Ливане продолжают «поторапливаться и ждать» целой серии отсрочек и фальшивых обещаний.

С момента прибытия в Ливан беженцы чувствуют давление, вынуждающее их как можно скорее зарегистрировать свой статус и начать процесс переселения. Но всё это только для того, чтобы пережидать неопределенные промежутки времени, в то время как где-то осуществляются бюрократические процедуры высшего класса.

В это время многие беженцы испытывают глубокую, приводящую в бешенство пустоту ожидания, которое кажется обязательным мрачным атрибутом самого процесса переселения.

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.