Эта статья написана на основе видеорепортажа [ара] медиа-платформы Megaphone News. Видео адаптировано в текстовую форму редактором Global Voices по Ближнему Востоку и Северной Африке (MENA) Джои Айюбом в рамках соглашения о совместном использовании контента.

Правительство Ливана настаивает на возвращении сирийских беженцев в истерзанную войной родную страну, несмотря на сообщения о том, что многих вернувшихся насильно призывают в армию — а некоторых даже подвергают пыткам [анг] и убивают.

В Ливане на сегодняшний день зарегистрировано около миллиона сирийских беженцев [анг], наибольшее в мире число на душу населения.

Одним из самых горячих сторонников возвращения сирийских беженцев на родину в ливанском правительстве стал министр иностранных дел и лидер Свободного патриотического движения (СПД) Джебран Басиль. 13 июля 2018 года СПД учредило [анг] центральный комитет по возвращению беженцев (хотя принцип его работы пока не ясен).

В день учреждения комитета Басиль назвал беженцев «угрозой для идентичности и экономики Ливана». В мае же Басиль объявил, что поддерживает декрет о предоставлении натурализации [анг] нескольким сотням сирийцев, преимущественно, бизнесменам, что привело к еще более широкому распространению мнения [анг] о том, что гражданство Ливана предоставляется выборочно.

Между тем, ливанская партия «Хезболла», ключевой союзник режима Башара Асада и ливанского СПД, открыла девять отделений [анг] в Южном Ливане и в Бейруте, чтобы, как утверждается, «помогать беженцам возвращаться в Сирию». Помимо прочего, в отделениях «Хезболлы» беженцам помогают заполнять заявления, которые потом направляются на одобрение непосредственно сирийским властям.

Басиль также обвинил Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) в «запугивании беженцев» и отговаривании их от возвращения в Сирию, и 8 июня заморозил поданные агентством [анг] ходатайства о предоставлении права на проживание сирийским просителям убежища.

Статья 33 Конвенции и протокола, касающихся статуса беженцев, запрещает странам высылать беженцев в родные страны, где их жизни или свободе угрожает опасность.

Между тем, на юге Сирии от 270 000 до 330 300 сирийцев [анг] были принудительно перемещены из удерживаемого повстанцами города Даръа из-за интенсивных бомбардировок. С середины июня они идут к оккупированным Израилем сирийским Голанским высотам и к границе с Иорданией. На момент написания этой статьи, правительства Иордании [анг] и Израиля не пускают беженцев на свои территории, где они будут в относительной безопасности.

Этим событиям предшествуют аналогичные сценарии: интенсивные бомбардировки и масштабные переселения на территориях Сирии, ранее находившихся под контролем повстанцев, таких как Восточная Гута, Алеппо, Дарайя и Хомс.

Но даже крайне опасная обстановка в Сирии не мешает представителям наиболее влиятельных слоев ливанского общества, среди которых политики и большинство основных СМИ, заниматься тем, что многие считают поиском козла отпущения. Такая тактика вполне сопоставима с тем, как в Ливане задолго до этого относились к беженцам из Палестины.

Вся собственность беженцев в Сирии может быть конфискована

Страхи беженцев еще больше усиливает новый закон о недвижимости, дающий правительству право конфисковывать земельные участки и передавать их другим лицам под застройку без соблюдения каких-либо процессуальных норм.

Принятый 10 апреля Закон № 10 [анг] «разрешает создавать на территории Сирии зоны перепланировки, предназначенные для новой застройки».

Суть нового закона поясняет [анг] организация Human Rights Watch:

The law does not set out any criteria for which areas can be designated as redevelopment zones or a timeline. Instead, redevelopment zones are to be designated by decree. Within one week after a decree is issued, local authorities are to request a list of property owners from the area’s public real estate authorities. Public real estate authorities must provide the lists within 45 days.

Новый закон не предусматривает ни критериев, на основании которых те или иные территории могут быть признаны зонами перепланировки, ни временных сроков. Вместо этого зоны перепланировки будут определяться по указу. В течение недели после издания указа местные власти должны будут запросить у органов, отвечающих за учет недвижимого имущества в регионе, список владельцев такого имущества, и эти списки должны быть предоставлены не позднее, чем через 45 дней.

Тем, чьих имен не будет в списках, предоставляется 30 дней, чтобы доказать, что они являются собственниками участка на территории зоны перепланировки. В противном случае права собственности на землю возвращаются муниципалитету. Те же, кто сумеет подтвердить свои права на собственность на такой территории, получат долю в новой застройке.

С учетом того, что обстановка в Сирии остается крайне опасной, и многие не хотят возвращаться из страха перед возможными репрессиями, у беженцев почти нет возможности доказать свои права на имущество. Правозащитные организации и активисты считают этот закон фактически еще одной попыткой правительства отговорить беженцев от возвращения.

Судя по всему, даже Басиль был ошеломлен – он направил правительству Асада требование [анг] пересмотреть закон, опасаясь, что это может помешать его планам репатриации сирийских беженцев, на данный момент живущих в Ливане.

Это особенно справедливо с учетом того, что более 70% сирийских беженцев прибыли в Ливан из разрушенных войной районов Алеппо, Хомса, Идлиба и сельских пригородов Дамаска — территорий, в первую очередь подпадающих под действие закона о «перепланировке».

В Палестине сирийский Закон № 10 сравнивают с законами, принятыми Израилем в 1948 году для предотвращения возвращения палестинцев на родину.

This sounds so familiar https://t.co/WYy56iSZbq

— (((YousefMunayyer))) (@YousefMunayyer) April 8, 2018

Звучит очень знакомо

Марота-Сити

Стоит отметить, что у Закона № 10 в Сирии есть своего рода предшественник — Указ №66 от 2012 года [анг], который, помимо прочего, предусматривал строительство микрорайона «Марота-Сити» на территории двух районов Дамаска.

Хотя вложения в проект «Марота-Сити» официально поступают от принадлежащего государству Коммерческого банка Сирии [анг], широко распространено мнение о том, что в числе инвесторов присутствуют связанные с режимом Асада миллиардеры. Как пишет Арон Ланд из новостного агентства IRIN News [анг], среди них — двоюродный брат Асада Рами Махлуф, который «происходит из той же семьи, что и министр местной администрации, и известен как спонсор лоялистских ополченцев», и живущий в Кувейте богатый сирийский инвестор Мазен аль-Тарази. Одним из будущих собственников называют [анг] сирийско-турецко-ливанского бизнесмена Самира Фоза.

В марте 2016 года Асад самолично посетил «Марота-Сити» [анг] и принял участие в официальной церемонии запуска проекта. Официальное сирийское информационное агентство SANA утверждает, что на территории проекта [анг] «будет построено 12 тысяч жилых домов, в которых поселятся около 60 тысяч человек», и что проект «дает возможность трудоустройства 110 тысяч человек и создает 27 тысяч постоянных рабочих мест».

Хотя правительственный режим называет проект доступным, Арон Ланд в своей статье для агентства IRIN News отмечает [анг], что в действительности все совсем иначе:

Syrian authorities present the Decree 66 redevelopment projects as an unmitigated success story, but even pro-government media has noted the absence of alternative housing for people evicted from Basatin al-Razi [where Marota City is being built]. Former residents were recently told they may get new apartments in the coming three years.

Сирийские власти представляют проект перепланировки в рамках Указа №66 как историю абсолютного успеха, но даже проправительственные СМИ пишут об отсутствии альтернативного жилья [ара] для людей, выселенных из квартала Басатин Ар-Рази [там идет строительство «Марота-Сити»]. Бывшим жильцам квартала недавно пообещали [ара] новые квартиры в течение трех лет.

А теперь, спустя шесть лет, после принятия Закона №10 многие сирийцы, покинувшие свои дома из-за войны, добавили «перепланировку» в длинный список причин, почему возвращение невозможно.

Здесь можно процитировать слова из интервью с беженцем, взятым Махой Яхья для BBC:

Хассан — молодой беженец из Сирии, он живет в Бейруте, но официального статуса беженца у него нет. «Сейчас любой, кто уезжает из Сирии, рассматривается [режимом] как предатель», — говорит он.

Как и многие бежавшие из Сирии юноши его возраста, Хассан боится, что его обвинят в уклонении от службы в армии и подвергнут репрессиям.

А также:

Он также боится, что его могут отправить в армию против его воли. Он знает про некоторых своих сверстников, которые, вернувшись в Сирию, были отправлены в армию и погибли в боях.

Стоимость освобождения от воинской повинности доходит до 8 тысяч долларов, и для большинства сирийцев это неподъемная сумма.

Если беженцам в Ливане придется разделить такую участь, страшные истории будут продолжаться еще долго. В марте 2018 года об этом написала Саския Баас:

New research among returnees shows that most were pushed home by the harsh living conditions in neighboring countries, and did not find safety or dignity upon return.

Новые исследования, проведенные среди вернувшихся беженцев, свидетельствуют о том, что большинство из них были вынуждены вернуться домой из-за тяжелых условий жизни в соседних странах, и по возвращении их не ждали ни безопасность, ни достойное отношение.