[1]Внутреннее убранство Португальской синагоги в Амстердаме, картина Эмануэля де Витте. Находится в публичном доступе на Wikimedia Commons.
[Все ссылки ведут на страницы на английском языке]
Автор: Карен Као
Когда я переехала в Нидерланды, мой муж, голландец, и я только что поженились. Я обещала потерпеть один год. Он обещал, что если я к этому времени всё ещё буду ненавидеть Амстердам, мы переедем обратно в Штаты.
Муж сделал всё, что мог, чтобы подготовить меня к переезду. Он дал мне почитать несколько книг — в список вошли описания взлетов и падений голландской истории. Золотой век [2]. Колония в Батавии [3]. Немецкая оккупация [4] в годы Второй мировой войны. Современный Амстердам [5].
Миф о создании Голландии
Я тогда не знала, что эти книги познакомят меня с мифом о сотворении Голландии, гласящем, что краеугольным камнем в основании Нидерландов стала религиозная терпимость.
Когда лоскутные голландские земли отвоевали свою независимость у католической Испании в 1648 году, из испанских Нидерландов хлынула первая волна беженцев, чтобы свободно исповедовать свою протестанскую веру. Следом последовали новые волны. Евреи, изгнанные из Португалии, и протестантские гугеноты из Франции. Анна Франк [6], еврейка немецкого происхождения, бежавшая в Амстердам от нацистов, стала символом голландской толерантности.
За все мои годы жизни в Нидерландах я редко слышала, чтобы голландцы говорили о прошлом. Например, о том факте, что все эти беженцы были нужны, чтобы поддержать развивающуюся экономику. Или о том факте, что большинство этих евреев умерло в концентрационных лагерях [7], включая ту самую Анну Франк. Возможно, голландцы просто забыли свою историю и греются в лучах своей исторической терпимости.
В наши дни, однако, ультраправая ксенофобная голландская Партия Свободы (PVV) является второй по величине политической партией в Нидерландах. Её лидеру, Герту Вилдерсу [8], единолично удалось сдвинуть вправо и политический баланс в стране, и общественное мнение. Сегодня довольно часто можно услышать, как голландские политики обсуждают возможность закрытия границ Нидерландов.
«allochtonen»
У голландцев сложились непростые отношения с общинами иммигрантов, так называемыми «allochtonen». Голландское Центральное бюро статистики [9] (ЦБС) даёт такое определение слову «иммигрант»: это человек, у которого хотя бы один из родителей родился за рубежом. Согласно такому определению, не имеет значения, родился ли этот самый человек в Нидерландах. Ребенок allochtoon тоже считается allochtoon.
На улицах же термин allochtoon обретает совсем другое значение. Его практически исключительно используют для обозначения людей турецкого или марокканского происхождения. Его применяют ко всем поколениям, и к иностранцам, и к жителям, рождённым уже на территории страны. Это настолько уничижительное [10] определение, что я неоднократно запрещала обращаться к себе таким образом. В 2016 [11] году правительство Нидерландов официально отказалось от использования термина allochtoon и его антонима autochtoon, используемого для обозначения коренных жителей. Но, несмотря на это, ЦБС продолжает разделять западных [12] иммигрантов (США, Канада, Евросоюз, Индонезия, Океания и Япония) и всех остальных. Первые рассматриваются положительно, последние — нет.
Так что даже если границы закроют, ультраправым всё равно будет этого недостаточно. В Нидерландах проживает примерно 800.000 иммигрантов турецкого и марокканского происхождения. Голландские политики-центристы и ультраправые рассматривают эту группу населения как проблемную.
Форум за демократию
Форум за демократию (FVD) — новая политическая партия, вышедшая на голландскую политическую арену во время национальных выборов 2017 года. Ее лидер, Тьерри Боде [13], это такой человек, каких американцы называют «богатенький сынок». Происхождение и образование позволяют спокойно причислить его к представителям верхних слоев среднего класса Нидерландов. Он один из нас. Некоторые аналитики называют FVD «облегченная PVV». Ксенофобия, скрытая под внешним лоском показной социальной вежливости.
Основная «фишка» Боде — взывать к националистской гордости. Он сетует, что голландцы, со всей их толерантностью, утратили связь со своим великим культурным наследием. Боде считает, что пришло время вернуться к корням, до того как чужаки полностью их уничтожат. Перестаньте давать пристанище этим людям. Они угроза нам.
Они — это турки и марокканцы. Они все считаются мусульманами, вне зависимости от того, исповедуют они эту религию или нет. Их можно увидеть на улицах. Женщины в платках или, что еще хуже, паранджах. Мужчины с неухоженными бородами (по хипстерским стандартам), одетые в «суповые платья», как их называют голландцы.
Толерантность
Недавно вечером за ужином я слушала, как один наш друг возмущается насчёт всех этих мусульман. Он думает, что мы сделали для них уже достаточно. Как доказательство голландской толерантности он привел тот факт, что в последнее время за прилавками большинства продуктовых магазинов можно увидеть женщин в платках. Но, как говорит наш друг, этого довольно. Надо запретить паранджу, потому что никогда не знаешь, кто там под ней может прятаться.
Что касается новой волны нетерпимости, голландцы вовсе не оригинальны. Франция, Австрия и Венгрия — во всех этих странах появились свои лидеры ксенофобного движения. Не говоря уже о Соединённых Штатах. Я не хочу сказать, что голландцы хуже американцев. Я хочу сказать, что они ничем не лучше.
Таким образом распадается миф о республике, основанной на религиозной терпимости. С тех пор, как я заключила сделку со своим мужем, прошло уже 29 лет. Очевидно, мне здесь нравится. Я стала гражданкой Нидерландов в 2013 году, потому что мы вполне можем остаться здесь до конца нашей жизни. И если так, я хочу иметь право голоса.
Но я также стала голландкой и в гораздо более неочевидных вещах. Теперь я сама нетерпима. Я не могу принять исламофобию во имя сохранения культуры. И я больше не куплюсь на миф о прогрессивных, толерантных голландцах. Теперь, если до этого дойдет, я готова выйти из-за обеденного стола или прекратить дружбу [14]. Это те неудобные факты о Нидерландах, с которыми я больше не готова мириться.
Карен Као — поэт, беллетрист и автор эссе, живет в Амстердаме. Это эссе изначально было опубликовано [15] в Inkstone Press [16].
Переводчик: Светлана Брыкова
Помощь в редактировании: Анастасия Пестова [17]