[Ссылки ведут на страницы на русском языке, если не указано иное]

Розали Лопес выросла в семье из среднего класса в Рио-де-Жанейро в Бразилии; она смотрела «Звёздный путь», была очарована своим школьным телескопом и следила за всеми новостями о миссии «Аполлон». Когда «Аполлон-13» должен был вернуться на Землю в апреле 1970 года, её внимание привлекла история Френсис Норткатт [анг], женщины, которая отвечала за расчёты траектории возвращения космического корабля домой.

«Просто появление женщины в Хьюстонском [Техас, США] центре управления произвело на меня сильное впечатление», — сказала Лопес в телефонном интервью Global Voices (GV).

Спустя 48 лет после миссии Розали Лопес [анг] стала одним из ведущих мировых учёных. Будучи директором департамента планетарной науки в Национальном управлении по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА), она попала в Книгу рекордов Гиннеса в 2006 году за открытие рекордного числа вулканов — 71 — на спутнике Юпитера во время работы в миссии «Галилео».

Начиная с 2002 года, Лопес — среди тех, кто возглавляет исследование спутника Сатурна Титан, второго по величине в Солнечной системе, с помощью космического аппарата «Кассини». Именно на Титане она начала искать возможность жизни за пределами Земли.

В 2018 году Лопес стала первой женщиной-редактором журнала «Icarus» [анг]. Созданный знаменитым астрономом Карлом Саганом, журнал является ориентиром в планетарной науке. Она поговорила с GV о своих проектах и о том, как важно для будущих поколений видеть женщин на значимых позициях в науке.

GV: Как вы стали первой женщиной-редактором журнала «Icarus»?



Rosaly Lopes (RL): Carl Sagan started Icarus because at the time there was no scientific journal to publish works exclusively on planetary science. The editors all came from Cornell University because at the time the submissions were all sent there and passed from one professor to another. There were few editors, I think three or four. The last one stayed for more than 10 years. He and the American Astronomical Society, which has a division for Planetary Sciences, started to ask who would like to be a candidate. I presented myself as a candidate and they chose me.

Розали Лопес (РЛ): Карл Саган открыл «Icarus», потому что в то время не было научного журнала, работавшего исключительно с планетарной наукой. Все редакторы были выходцами из Корнеллского университета, потому что в то время все поступавшие статьи отправлялись туда и переходили от одного профессора к другому. Было несколько редакторов, я думаю, три или четыре. Последний оставался более 10 лет. Он и Американское астрономическое общество, которое имеет отделение планетарной науки, стали выяснять, кто желал бы стать кандидатом. Я представила себя в качестве кандидата, и они выбрали меня.

GV: Что вы думаете об идеях, которые подвергают соменению научные данные, факты и исследования?

RL: It is a small part of the population which think this. But there are people who do not want to believe that it is human activity which is causing [climate change]. This is because there are a lot of people who are afraid that our mode of life has to change. I am optimistic, I think that we will discover ways of using energy that do not cause global warming. The problem is that the question has become more political than scientific.

РЛ: Так думает лишь малая часть населения. Но есть люди, которые не хотят верить, что деятельность человека и есть причина [изменения климата]. Потому что многие боятся того, что наш образ жизни должен измениться. Я оптимист, я думаю, что мы отыщем способы использования энергии, которые не будут причиной глобального потепления. Проблема в том, что вопрос стал больше политическим, чем научным.

GV: В 2005 году вы получили медаль Карла Сагана за работу над доступностью образования, особенно для латиноамериканской молодежи и женщин. Можете рассказать больше о вашем взгляде на ситуацию?

RL: Inclusion is important because science needs talent, it needs dedicated people, and it does not matter it they are men or women, of different ethnicities, or anything. It is important to have youths aimed at a career in sciences and technology because it is our future. Medicine is also very linked to the area of technology. Science has to be a field prepared to include all.

РЛ: Доступность важна, потому что науке нужны таланты, ей нужны люди, готовые посвятить ей свою жизнь, и не важно, мужчины они или женщины, разных национальностей или чего-то еще. Важно иметь молодёжь, нацеленную на карьеру в науке и технологиях, потому что это наше будущее. Медицина также тесно связана с технологической отраслью. Наука должная быть сферой, готовой всё в себя включить.

GV: Говорят, что для женщин атмосфера на этом научном поприще тяжелее, что им необходимо больше проявлять себя? Вы согласны?

RL: I think that this is a little bit of a myth. I think that 50 or 30 years ago, yes. But, today, for example, in the area of Planetary Sciences, women constitute 30 or 35 percent. Now seeing a woman scientist is not a thing that people consider ‘different’. From the moment that you have 25 percent women in a scientific area, it starts to be something more normal.

РЛ: Я думаю, что это немножечко миф. Я думаю, что 50 или 30 лет назад это было так. Но сегодня, к примеру, в сфере планетарной науки женщины составляют 30% или 35%. В настоящее время увидеть женщину-учёного — это не то, что люди сочтут «отклонением». С момента, когда в вашей научной сфере 25% женщин, это становится чем-то более обыденным.

GV: Вы когда-нибудь сталкивались с предубеждениями?

RL: No and I never worried much about this. People should not lose time worrying about this. I was always of the opinion that, if somebody has a prejudice, the problem is theirs, not mine. It is better to go forwards and do the work in the best way that you can.

Р.Л.: Нет, и я об этом никогда сильно не беспокоилась. Людям не стоит терять время, волнуясь об этом. Я всегда считала, что если у кого-то есть предубеждения, то это их проблемы, не мои. Лучше идти вперёд и делать работу так хорошо, как только можешь.

GV: Как вы заинтересовались этой сферой деятельности?

RL: I grew up with the Apollo programme and it was that which inspired me a lot. I wanted to be an astronaut, at first, but I saw that I was a woman, Brazilian, and very short-sighted. So, really, it was not going to happen. I decided that I was going to help the space programme as a scientist. I decided this very early and never strayed from this path.

РЛ: Я выросла на программе «Аполлон», и во многом она меня вдохновила. Поначалу я хотела быть космонавтом, но я поняла, что я женщина, бразилианка и сильно близорука. Так что, по правде, этому не суждено было случиться. Я решила, что я буду помогать космической программе как учёный. Я приняла решение очень рано и никогда не изменяла ему.

GV: Что подумали ваши родители?

RL: Fortunately, they supported me a lot, because without this I could not have taken on anything. My mother was worried that I, as an astronomer, would not have a job. But she made a point of me learning English and French, for me to have a way of earning money, even if the profession did not give me money. They encouraged me a lot such that I studied abroad, they paid for everything, made sacrifices, because they saw that, especially at that time, there was no field of astronomy in Brazil. Now it is better.

РЛ: К счастью, они очень меня поддержали, потому что без этого я бы не смогла ни за что взяться. Моя мама беспокоилась, что я, будучи астрономом, не смогу найти работу. Но она сделала упор на изучении английского и французского языков, чтобы я могла зарабатывать деньги, даже если профессия не позволит мне этого. Они во многом способствовали тому, чтобы я училась за границей, они оплатили всё, шли на жертвы, потому что видели, что, особенно в то время, в Бразилии не существовало астрономии как сферы деятельности. Сейчас с этим получше.

GV: Люди из развивающихся стран — обычное явление в этой сфере? 

RL: It is not very common, but it is changing. When I started, really, it was not at all common. But now I am seeing more and more people. There are opportunities, especially if you are very dedicated and study a lot. We need talents working in those areas, so it is important to encourage all the people who really like the field.

РЛ: Это не распространено, но всё меняется. Когда я начинала,  это и правда было чем-то необычным. Но сегодня я вижу всё больше и больше людей. Перспективы есть, особенно если вы целеустремленны и много учитесь. Нам нужны таланты, которые работают в этих сферах, поэтому важно поощрять всех, кому действительно нравится эта область знаний.

GV: Бразильский журнал назвал вас «бразильянкой, которая преуспела в НАСА» [порт]. Что вы думаете об этом заголовке?

RL: (laughs) I did not know about that title, interesting. Everything in life is effort and a little luck, take advantage of the opportunities that appear. I took on some risks. At 18 years old, I left Brazil to study in Britain and it was difficult. My English was good, but not excellent for university level and I had difficulties. My preparation in Brazil was lower than the British students, although I had attended good schools. Afterwards, I was in Britain with a good job with the government, I worked at Greenwich Observatory, but decided that it was not what I wanted to do, because there was no chance of doing research. I took a risk, left the job and went to the USA to participate in JPL [Jet Propulsion Laboratory] with NASA, with a scholarship for two years’ duration. Fortunately, it worked out, but it was a risk, because I knew what I wanted. My father said that the most important thing life was to have a passion, go after it and don’t give up.

РЛ: (смеётся) Я не знала об этом заголовке, интересно. Всё в жизни — это трудолюбие и немного удачи, извлечение выгоды из появляющихся возможностей. Я пошла на некоторые риски. В 18 лет я уехала из Бразилии, чтобы учиться в Британии, и это было тяжело. Мой английский был хорош, но не достаточно для университетского уровня, и у меня были трудности. Моя подготовка в Бразилии была слабее, чем у британских студентов, хотя я посещала хорошие школы. После этого в Британии у меня была хорошая работа в правительственной организации, я работала в Гринвичской обсерватории, но решила, что это не то, чем я хочу заниматься, так как там не было возможности проводить исследования. Я рискнула, оставила работу и уехала в США, чтобы стать частью ЛРД (Лаборатории реактивного движения) в НАСА по двухлетней стипендиальной программе. К счастью, всё получилось, хотя и было рискованно, ведь я знала, чего хочу. Мой отец говорил, что самое главное в жизни — это иметь увлечение, следовать ему и не сдаваться.

GV: Вы участвовали в миссии «Кассини» и стали одним из ведущих мировых специалистов по активным вулканам. Над каким из проектов вам больше всего понравилось работать?

RL: That is difficult to know. I think that my work on the Galileo Mission, on the volcanic moons of Jupiter, was what most stands out even today. But, I hope that my most important work, I have not done it yet. That I still have time ahead.

РЛ: Трудно сказать. Я думаю, что моя работа над миссией «Галилео» с вулканическими спутниками Юпитера была самой выдающейся и по сей день. Но я надеюсь, что моя самая важная работа еще впереди. Что есть еще время.

GV: Какой проект следующий?

RL: I just received funding from NASA, a large project of mine was approved to study the moon Titan in more depth, which is a moon of Saturn. We want to do this study with a lot of researchers, spread over all the United States, in Hawaii, Chicago, Britain. We are conducting a study on the possibility of life developing on Titan.

РЛ: Я только что получила финансирование от НАСА, был одобрен мой крупный проект по более детальному исследованию Титана, спутника Сатурна. Мы хотим провести исследования с участием большого количества ученых, разбросанных по всем Соединенным Штатам, на Гавайах, в Чикаго, в Британии. Мы проводим исследование на предмет возможности развития жизни на Титане.

GV: Вы думаете, что мы близки к тому дню, когда сможем жить за пределами Земли?

RL: This is what we are going to study, not only the biological aspect, which already has a team of biologists in Chicago researching if life could develop in the ocean of liquid water underneath a layer of ice on Titan, but if organic material, which could serve as food for that life, that we know exists in the atmosphere and on the surface, could penetrate the ocean and after, with cryovolcnanism, ice-volcanic activity, if it could come to the surface and we could detect those signs of life.

РЛ: Это именно то, что мы хотим изучить, не только биологическую сторону, которой уже занимается группа биологов в Чикаго, исследуя, может ли развиваться жизнь в незамерзшей воде под слоем льда на Титане, но может ли органические вещество, которое, как нам известно, существует в атмосфере и на поверхности, стать подпиткой для жизни, проникнуть в океан и после этого с помощью криовулканических процессов, активности ледяных вулканов выйти на поверхность, где мы смогли бы зафиксировать признаки жизни.

GV: И все же, думаете ли вы, что близок тот день, когда мы сможем жить в тех условиях?

RL: I am talking about the possibilities of microscopic life, which is one of the fundamental questions to know if life developed in other planets and moons. The possibility of colonization, there are now plans to make a base on the Moon, but I think that will take a long time. If I have an opportunity to go to Space, I will go. My dream of being an astronaut is still there.

РЛ: Я говорю о возможных микроскопических формах жизни, что является одним из фундаментальных вопросов, который даёт узнать, развивалась ли жизнь на других планетах и спутниках. Что касается возможной колонизации, то сейчас есть планы по созданию базы на Луне, но, я думаю, до этого еще далеко. Если у меня появится шанс отправиться в космос, то я полечу. Моя мечта стать космонавтом никуда не делась.

GV: «Icarus» был создан Карлом Саганом, и он был его редактором какое-то время. Он был одним из тех, кто рекомендовал вас? Кто ещё?

RL: I knew Carl Sagan personally, because when I worked on the Galileo Mission, he was also working on it. He did very important things, not only for the field of sciences, but for having been the first scientist who stood out for publicizing sciences in a big way. At the time that he started doing this, with TV programmes and everything else, the majority of scientists thought that it was not a good thing. ‘A scientist should not waste time doing those things’. Carl Sagan broke this barrier. He showed that he could be a great scientist and publicize science at the same time. I always did a lot of publicizing, because I think it is very important to inspire the next generation. He helped me to do this, I won the medal (with his name) for exactly this. There are still people who have prejudices, but it is reducing.

РЛ: Я знала Карла Сагана лично, так как когда я работала на миссии «Галилео», он тоже над ней работал. Он сделал много важного, не только для этой научной сферы, но будучи первым ученым, который с энтузиазмом выступил за популяризацию науки. Во времена когда он приступил к этому, с передачами на телевидении и всем таким, большинство ученых считали это баловством. «Учёный не должен тратить время на подобное». Карл Саган сломал эту стену. Он показал, что он может быть великим ученым и в то же время популяризировать науку. Я всегда веду много просветительской работы, потому что важно вдохновлять следующее поколение. Он помог мне с этим, меня наградили медалью (с его именем) именно за это. Все еще существуют люди с предубеждениями, но их становится меньше.

GV: «Космос» (шоу Сагана на ТВ в 1980-х) все ещё памятно многим людям.

RL: It is. But, when I was a girl in Brazil I had not heard of it. There were few books about astronomy at that time. My father gave me ‘The Universe’ by Isaac Asimov, and this was very important. I remember that when I was growing up, there was the mission Apollo 13, which had to return to Earth. The reports of two newspapers that I got in Rio de Janeiro talked of a girl Francis Northcutt. Her nickname was Poppy. She worked for a company for an airspace company, calculating orbits for spaceships and she had been helping the calculations for Apollo 13 to return. Just showing a woman, in the Houston control centre, was a very big inspiration for me. Funny, I never met her in person. She left NASA soon after, went to study law and become a lawyer. It is important for women scientists to raise awareness to inspire today’s girls.

РЛ: Это так. Но я не слышала о нем, будучи девчонкой в Бразилии. Мой отец дал мне «Вселенную» Айзека Азимова, и это было важно. Я помню, что когда я росла, миссия «Аполлон-13» должна была вернуться на Землю. Репортажи в двух газетах, которые я достала в Рио-де-Жанейро, рассказывали о девушке по имени Френсис Норткатт. По прозвищу Поппи. Она работала на компанию, космическую компанию, рассчитывала орбиты для космических кораблей, и она помогала рассчитать обратный путь для «Аполлон-13». Просто появление женщины в Хьюстонском центре управления произвело на меня огромное впечатление. Забавно, я никогда не встречала её лично. Она вскоре покинула НАСА, оправилась изучать право и стала юристом. Для женщин-ученых важно повышать уровень осведомленности, чтобы вдохновить нынешних девчонок.