[1]Скриншот YouTube-видеозаписи с заседания парламентского комитета на тему «Умышленная ложб онлайн». Некоторые группы гражданского общества задавались вопросом, почему свидетели подвергались интенсивным допросам во время слушаний, как будто они были в чем-то виновны.
[Ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иного].
В январе 2018 года парламентом Сингапура был создан [2] комитет для решения проблемы «умышленной лжи онлайн» или дезинформации [3] [рус] в интернете.
Задачи комитета заключаются в изучении «причин, последствий и контрмер», связанных с распространением дезинформации. Что очень редко для Сингапура, комитет запросил мнения общественности и провел открытые слушания для обсуждения различных сторон этого вопроса.
Наряду со 170 письменными предложениями [4] комитет получил и заслушал сообщения 65 отдельных лиц и организаций в течение 50 часов открытых слушаний [5]. В письменных заявлениях представлялись мнения различных групп, в том числе медиа-организаций, технологических компаний, таких как Twitter [6], Facebook [7] и Google [8], ученых, политологов, религиозных групп [9], организаций гражданского общества [10], и даже иностранных представительств, таких как российское посольство [11].
Заместитель спикера парламента Чарльз Чонг подвел итоги [12] работы комитета после общественных слушаний, завершившихся 29 марта:
We heard how there is no one silver bullet and how we need a suite of different measures to address this complex problem, including public education, media literacy, fact checking, quality journalism, technology and legislation.
We heard evidence about how current laws had limits of scope, speed and adaptability and why we need new legislative levers…Some witnesses were opposed to any legislation at all, even if today’s laws were inadequate in countering the harms posed by deliberate online falsehoods.
Мы поняли, что нет универсального средства и что для решения этой сложной проблемы необходим комплекс различных мер, включая образование населения, медийную грамотность, проверку фактов, качественную журналистику, технологии и законодательство.
Мы слышали доказательства того, что действующие законы имеют ограничения по сфере применения, скорости и приспособляемости, и поэтому нам нужны новые законодательные рычаги… Некоторые высказавшиеся были против любого законодательства вообще, даже если сегодняшние законы неспособны бороться с вредом, причиняемым преднамеренной ложью в интернете.
В резюме Чонга затрагивается одна из ключевых моментов спора, однако в нем прямо не описывается отношение комитета к членам гражданского общества, которые выступают против разработки нового законодательства.
Членов гражданского общества на слушаниях «подвергали травле» и «угрозам»
Несмотря на то, что множество голосов было принято во внимание, члены гражданского общества [13], выступавшие против нового законодательства, сообщили [14], что они «подвергались преследованиям, травле, угрозам, а их мнения искажались» в ходе слушаний.
В отличие от официальной сводки, артист Альфиан Саят предоставил это наблюдение [15]:
What I see are some activists and academics trying to give their views in good faith. But rather than being listened to like citizens representing the spectrum of political views in Singapore society, they are instead treated with sneering hostility, as if they were not witnesses giving evidence but the accused.
It seems as if the effect is to intimidate those with contrary views from making submissions to the government in the future. How can this ever be good for Singapore?
Я вижу, что некоторые активисты и ученые пытаются добросовестно высказать свои мнения. Но вместо того, чтобы прислушаться к мнению граждан, представляющих спектр политических взглядов в сингапурском обществе, с ними обращаются с насмешливой враждебностью, как если бы они были не свидетели, дающие показания, а обвиняемые.
Создается впечатление, что результатом этого является запугивание тех, кто придерживается противоположных взглядов, чтобы больше они представлений правительству не подавали. Что хорошего может быть в этом для Сингапура?
Некоторые участники даже использовали слушания как возможность непосредственно подорвать работу гражданского общества и научных кругов.
Сингапурская сеть общественного действия сообщила [14], что доктора исторических наук Тум Пин Тзиня допрашивали в течение шести часов «по поводу его трудов по истории Сингапура и того, были ли там доказательства заговора Объединенного фронта коммунистов в 1950-х и 1960-х годах». Хотя историк представил рекомендации по смягчению онлайн-дезинформации, комитет не просил или не позволил ему выступить с этим.
Группа также описала [14] проведенный комитетом допрос писательницы Кирстен Хан, которая также является участником Global Voices.
Kirsten Han was questioned over an article she had written for an online news publication. It was suggested that she had presented a misleading picture within the article. It was not clear how this was relevant to the Select Committee’s Terms of Reference. The exchange ended with Committee member Edwin Tong issuing a veiled threat that Ms Han had “not yet” been sued or jailed.
Кирстен Хан была допрошена по поводу статьи, которую она написала для публикации в интернете. Было высказано предположение о том, что в этой статье она представила вводящую в заблуждение картину. Неясно, насколько это находится в компетенции специального комитета. Ситуация завершился тем, что член комитета Эдвин Тун выступил с завуалированной угрозой, что г-жа Хан «еще не» была в суде или в тюрьме.
Некоторые предложения на слушаниях были аналогичными. В документе, представленном [16] Политическим форумом партии «Народное действие» (связанным с правящей партией, которая находится у власти с 1960-х годов), основное внимание уделялось опровержению доклада [17] организации Human Rights Watch за декабрь 2017 года об упадке свободы слова в Сингапуре. Он утверждал, что доклад основан на преднамеренной лжи из интернета.
Должный процесс, общественное образование… или «совет по проверке фактов»?
В то время как некоторые утверждают, что правовая база Сингапура уже достаточно оснащена для решения правовых аспектов по этому вопросу, другие (многие из них законодатели) утверждают, что необходимо новое законодательство или меры регулирования.
Старшие редакторы Channel News Asia, крупной медиа-компании, предложили Сингапуру создать «совет по проверке фактов [18]»:
It will be useful to establish a “fact checking” council, committee or body made up of diverse representatives to assess and thereafter designate ‘deliberate online falsehoods’ as specifically defined. This council should be independent, transparent and be able to react to emergent ‘deliberate online falsehoods’ quickly.
It should include Singaporean representatives from academia, NGOs, civil society, including from the legal community, and other social groups that are representative of Singapore society. Its mandate must include identifying ‘deliberate online falsehoods’ and thereafter recommending appropriate remedial actions.
Было бы полезно создать совет, комитет или орган по «проверке фактов», состоящий из различных представителей, для оценки и последующего определения «преднамеренной лжи онлайн», как это конкретно определено. Этот совет должен быть независимым, прозрачным и иметь возможность быстро реагировать на возникающую «преднамеренную ложь онлайн».
Он должен включать сингапурских представителей науки, НПО, гражданского общества, в том числе юридического сообщества, и других социальных групп, представляющих сингапурское общество. В обязанности совета должно входить выявление «преднамеренной лжи онлайн» и составление рекомендаций по принятию соответствующих мер для исправления положения.
В Singapore Press Holdings, ведущей медиа-компании страны, утверждают [19], что для борьбы с «фейковыми новостями» необходима качественная журналистика:
The best antidote to “fake news”, or deliberate online falsehoods, is quality journalism – journalism that is accurate, objective, purposeful, credible and reliable.
Лучшим противоядием от «фейковых новостей» или преднамеренной лжи онлайн является качественная журналистика — журналистика, которая является точной, объективной, целенаправленной, надежной и достоверной.
Компания предположила, что если парламент будет разрабатывать законодательство по этому вопросу, новый закон должен сосредоточиться на «нерегулируемой сфере онлайн-контента» и его распространителях в социальных сетях:
Legislation that restricts the investigative and reporting power of the media would hit the wrong target, as newsrooms already have rigorous and effective mechanisms to check and counter falsehoods. It might also inadvertently curb the media’s ability to fulfill its critical role in informing society, or to remain credible in the eyes of its readers.
Законодательство, которое ограничивает СМИ, занимающиеся расследованиями и предоставлением информации, попало не в ту цель, ведь в редакциях уже есть жесткие и эффективные механизмы проверки и противостояния фейкам. Оно может также непреднамеренно ограничить способность средств массовой информации выполнять свою важнейшую роль в информировании общества или сохранять доверие в глазах своих читателей.
Еще одной мерой защиты от чрезмерно широкого законодательства было бы участие судебных органов в борьбе с дезинформацией. Ассоциация «Женщины за активность и исследования» затронула этот вопрос в своих комментариях [20]:
To prevent the measure from being overbroad, it is important that such restrictions must always be dependent on a judicial finding of that harm materializing. The involvement of the judiciary is a vital check and balance for this purpose.
Для того, чтобы эта мера не была чрезмерной, важно, чтобы такие ограничения всегда зависели от судебного решения о материализации такого ущерба. Участие судебных органов является для этой цели жизненно важной мерой контроля и сбалансированности.
Одна из популярных рекомендаций касалась содействия просвещению общественности в качестве меры противодействия дезинформации. В Национальном совете церквей Сингапура разъяснили [21] [анг] свою позицию:
…the most important way to counter fake news is public education. Helping the public to acquire media literacy and learn how to spot fake news can counter their harmful effects in ways that legislation alone is unable to do…Such education should also be provided in schools and universities to enable young people to be more judicious in their consumption of media.
… самый важный способ противостояния фейковым новостям — это общественное образование. Помощь общественности в приобретении медийной грамотности и обучение распознавать фейковые новости может противостоять их пагубным последствиям таким образом, что одно законодательство не в состоянии сделать…Такое образование должно также предоставляться в школах и университетах, с тем чтобы молодые люди могли более рационально использовать СМИ.
В тандеме с несколькими организациями гражданского общества независимый новостной веб-сайт The Online Citizen утверждает, что Сингапур имеет адекватные законы для борьбы с «преднамеренной ложью онлайн». Он также сослался [22] [анг] на существующие правила регулирования СМИ, заявив, что они уже представляют значительную угрозу для демократии:
…the biggest threat to the stability and growth of the democratic process in Singapore is the government’s control of the media and information.
…самой большой угрозой стабильности и росту демократического процесса в Сингапуре является контроль правительства над СМИ и информацией.
Вместо этого на сайте настоятельно призвали правительство обеспечить большую прозрачность.
To combat falsehoods online or spread through social networks, legislation is not the way forward but a few steps back. The best way is to allow citizens to gain access to more sources of information and for them to develop a questioning and critical mindset on what is true or false, whether the information is from official or independent sources.
Использование законодательства для борьбы с ложью в интернете или её распространением через социальные сети — это не развитие, а несколько шагов назад. Наилучшим способом является предоставление гражданам доступа к большему числу источников информации и формирование у них критического мышления относительно того, что является правдой или ложью, независимо от того, поступает ли информация из официальных или независимых источников.
Кирстен Хан подчеркнула, что она выступает против [23] мер, которые могли бы кодифицировать централизованную практику цензуры и запросы на удаление контента (частным компаниям социальных сетей):
I am opposed to measures that would give a sole body the power and authority to decide what content can or cannot be accessed by the population. It is my view that such censorship — enacted, for example, via executive takedown orders that would compel a social network to remove content — would curb freedom of expression and have a chilling effect on public discourse in Singapore.
Я выступаю против мер, которые предоставили бы единственному органу власть и полномочия решать, какой контент может или не может быть доступен населению. По моему мнению, такая цензура — принятая, например, через указы, обязывающие удалять контент в социальных сетях — ограничивала бы свободу выражения и оказывала негативное влияние на публичную дискуссию в Сингапуре.
Парламент возобновит обсуждение этого вопроса в следующем месяце.