[1]Аватары большой сети прокремлёвских аккаунтов в Twitter. Автор изображения — Лоуренс Александр.
После того, как Федеральное бюро расследований США (ФБР) обвинило 13 россиян [2] [анг] во вмешательстве в президентские выборы США в 2016 году, Global Voices (GV) пересмотрели свои обширные исследования в отношении вмешательства России в онлайн-сферу, подчеркивающие важность сведений из открытых источников и их исследований для понимания его масштабов.
«Эхо Рунета [3]», инициатива Global Voices, начало освещать темы российских автоматизированных ботов, троллей и платных блогеров, которые хотели повлиять на онлайн-новости, дискурс и политические кампании, уже в 2011 году. Основная цель «Эха Рунета» — «расширить и углубить понимание работы русскоязычного интернета (Рунета [4]) и связанных онлайн-сообществ».
GV первыми опубликовали данные о существовании сетевых троллей и ферм ботов, работающих скоординированным образом с целью искажения общественного дискурса, установив рамки для большей части последующего освещения событий.
Благодаря исследованию Лоуренса Александра [5], GV первыми продемонстрировали, используя инструменты из открытых источников, такие как NodeXL [6] [анг] и Gephi [7][анг], что определенные бот-сети, существовавшие в Twitter, были связаны с российской «фабрикой троллей», управляемой Агентством интернет-исследований, работающим скоординированным образом из определенных мест, и привязаны к определенным учетным записям с целью подрыва и влияния на онлайн-дискурс.
Эта информация представила обществу исследовательские данные и ресурсы, а также предоставила другим исследователям возможность продолжить расследование.
В декабре 2017 года в одной из статей [8] [анг] газеты Washington Post были рассмотрены исследования Александра и их влияние на понимание государственным департаментом США деятельности России:
Frustrated U.S. officials concluded that the best information on Russia’s social media campaign in Ukraine wasn’t coming from U.S. intelligence agencies, but from independent researchers [like Alexander].
Разочарованные чиновники из США пришли к выводу, что лучшая информация о российской кампании в социальных сетях в Украине поступает не от спецслужб США, а от независимых исследователей [таких как Александр].
Директор по цифровым технологиям Госдепартамента Мэйсон Филлипс [9] даже посетил Александра в Брайтоне, Великобритания, в июне 2015 года с целью получить полное объяснение его методов.
Исследования Global Voices происходили за несколько лет до того, как подобная информация появилась на первой полосе газеты The New York Times и других средств массовой информации. Наши репортажи привели к дальнейшим расследованиям многих репортеров и исследователей и в конечном итоге помогли составить дело о деятельности России вокруг президентских выборов в США в 2016 году. Мы надеемся, что компании Кремниевой долины также воспользовались этим материалом для проведения собственных исследований манипуляций Агентства интернет-исследований на своих платформах.
Отслеживание вмешательства России в Интернет с самого начала
В 2011 году GV сосредоточились на отказе в обслуживании (DDoS-атака [10]) «Живого Журнала». Материалы, такие как «Russia: Distributed Denial of LiveJournal [11]» [анг] Алексея Сидоренко, отмечают, что DDoS-атаки на платформы, используемые для политических обсуждений, происходят с по крайней мере 2007 года.
Тема стала постоянным предметом исследований в GV, охватывающих темы от DDoS-атак до расследований конфликтов утечек данных [12] с участием Кремля, атак [13] на популярные веб-форумы и феномена [14] поддельных учетных записей Twitter в январе 2012 года.
Сидоренко отмечает:
The first Russian fake Twitter users appeared long before other well known faux accounts…have developed their own particular ironic styles and have become integrated into the socio-political landscape of the Russian blogosphere.
Первые российские фейковые пользователи Twitter появились задолго до того, как другие известные поддельные аккаунты … разработали свои собственные иронические стили и вошли в социально-политический ландшафт российской блогосферы.
Несмотря на то, что эти поддельные учётные записи были контратакой независимых авторов, они демонстрируют масштаб и влияние ложных идентичностей в российском интернет-пространстве.
В феврале 2012 года GV стали свидетелями схем выплат [15][анг] популярным блогерам для формирования общественного мнения в России. «Эхо Рунета» продолжало отслеживать и писать о волнах DDoS-атак, обмане и зарождавшемся мире поддельных учетных записей Twitter, скоординированных ложных информационных кампаниях и появлении бот-сетей для воздействия на публично доступную информацию в социальном масштабе.
GV отслеживали эти атаки, когда они меняли свои мишени, которыми сначала были российская оппозиция и активисты, затем украинцы после вторжения в 2014 году, а затем западные и американские СМИ, люди, политики и системы, также в 2014 году.
К 2014 году редакторы «Эха Рунета» Кевин Ротрок [16] и Андрей Целиков [17] сообщали о постоянных атаках [18] [анг] на американских политиков и представителей прессы в Twitter, документируя деятельность таких хакерских групп, как «Шалтай-Болтай [19]» [анг] (Anonymous International). В то же время мы отслеживали непрекращавшиеся усилия [3] России по ограничению доступа к Twitter и другим социальным сетям и регулированию блогеров.
Статья [20] [анг] журналиста Макса Седдона в июне 2014 года для Buzzfeed, в которой рассказывается о том, как российская армия троллей атаковала Америку, использовала в качестве источника Алексея Сидоренко из GV.
В ноябре 2014 года один из авторов GV Арик Толер [21] первым сообщил [22] на английском языке о существовании, идентичности и физическом местонахождении Агентства интернет-исследований на улице Савушкина 55 в Санкт-Петербурге — эта информация попала в обвинительное заключение ФБР в 2018 году. Сведения о местонахождении российских фабрик троллей были опубликованы в российских СМИ уже в сентябре 2013 года «Новой газетой [23]», а также газетой «Деловой Петербург [24]» в ноябре 2014 года.
В апреле 2015 года Александр опубликовал первый анализ социальной сети с целью окончательного определения [25] масштабов кампании кремлевских ботов в Twitter. В этих статьях [26], первоначально заказанных одним из авторов Global Voices Татьяной Локоть [27], Александр собрал доказательства существования сети из по меньшей мере 20 500 учетных записей Twitter, синхронизирующих деятельность в согласованных усилиях по распространению дезинформации. Он продемонстрировал, что эти учётные записи состоят в основном из ботов и привязаны к определенному месту и агентству. Выводы Александра также были широко распространены в русскоязычных новостных изданиях, таких как Tjournal [28].
Уроки, извлеченные из отслеживания открытых источников и освещения событий
Благодаря этому труду у репортеров и исследователей есть ресурсы, методы и данные, чтобы определять, где находятся учетные записи Twitter и кому они принадлежат. Проведённое на основе данных из открытых источников исследование Александра означает, что эти учетные записи легче найти в интернете. Его разбор Google Analytics на составляющие коды также помог выявить поддельные новостные веб-сайты, предназначенные для переполнения агрегаторов новостей в России для российской аудитории.
Эти методы исследования показали, что россияне покупали рекламу в Google, чтобы влиять и дезинформировать на темы от войны на востоке Украины до американской и европейской политики.
Другие репортеры и исследователи взяли эту работу за основу, более внимательно изучив русский троллинг. В июне 2015 года Адриан Чен написал первую статью [29] на эту тему в крупном американском СМИ, в воскресном журнале The New York Times. Его работа не включала в себя методы работы с открытыми источниками или анализ данных, но предоставила личное исследование здания Агентства интернет-исследований.
Спустя два года эта работа обеспечивает основу для дальнейших исследований российской деятельности. GV продолжает освещать эту тему десятками связанных историй.
Если бы эти исследования, проведенные журналистами и судебными следователями, были лучше поддержаны и расследованы ранее, представленные доказательства, возможно, привели бы к уменьшению вреда или, по крайней мере, к более глубокому осознанию усилий России по широкому подрыву демократических процессов.