Полиция Марокко атакует толпу, двигающуюся к митингу в городе Эль-Аюн. Снимок сделан медиа группой Equipe Media 29 апреля 2013 года.
[Все ссылки в тексте ведут на англоязычные источники, если не указано иное]
Среди правозащитных организаций и групп, борющихся за свободу слова, Марокко часто описывают как государство с относительно благоприятными условиями для СМИ [1] по сравнению с другими деспотическими режимами по соседству в таких странах, как Египет или Мавритания.
Такие выводы, которые уже являются субъективными, не распространяются, однако, на оккупированные территории Западной Сахары.
В связи с военной обстановкой и жестким контролем над СМИ и гражданской журналистикой, немногие истории из Западной Сахары достигают аудитории за пределами ближайшего региона. Местные журналисты и сотрудники СМИ, сообщая об оккупации и нарушениях со стороны Марокко, сталкиваются с юридическими проблемами и рискуют получить длительный тюремный срок за то, чтобы быть услышанными.
Одной из таких организаций является Equipe Media [2] — правозащитное объединение, специализирующееся на видеодокументальных подтверждениях нарушений прав человека вооруженными силами Марокко в этом регионе.
Совместно со шведской киностудией [3] медиагруппа из Западной Сахары недавно выпустила свой первый документальный фильм «Три украденные камеры [4]» [ру], который показывает, с какими трудностями сталкиваются журналисты, чтобы рассказывать о нарушениях закона правительством Марокко в Западной Сахаре.
«Наша миссия состоит в том, чтобы показать, что мы мирный народ, — говорит соучредитель проекта Equipe Media Ахмед Эттанджи. — Мы сражаемся за свое дело без насилия, и мы хотим, чтобы мир знал».
Несколько журналистов, работавших с Equipe Media, сейчас находятся в тюрьме за свои репортажи, включая видеорепортаж 2010 года о протестном движении Гдейм-Изик.
Западная Сахара — спорная территория
Конфликт в Западной Сахаре возник в 1975 году, когда бывшая колониальная держава Испания отказалась от малонаселенной территории, контроль над которой затем захватили объединенные силы Мавритании и Марокко. В то время как Мавритания в конце концов отказалась от территории Западной Сахары, военные силы Марокко до сих пор осуществляют контроль за этой областью, иногда называемой [5] «последней колонией в Африке».
Целых 16 лет повстанческая группировка Фронт Полисарио [6] [ру] вела партизанскую войну за независимость с Марокко, прежде чем в 1991 году в силу вступило соглашение о прекращении огня, достигнутое при посредничестве Организации Объединенных Наций. ООН признает Фронт Полисарио как законных представителей народа сахрави, смешанной этнической группой, проживающей главным образом на территории Западной Сахары и Мавритании.
Протесты Гдейм-Изик
В конце 2010 года, всего за несколько недель до того, как регион захлестнули арабские восстания, Западная Сахара стала свидетелем массовых, преимущественно мирных гражданских волнений против оккупации. Это восстание стало известно как Гдейм-Изик [7][ру] по названию района пустыни, где проходила акция протеста.
Тысячи сахрави покинули свои дома, чтобы присоединиться к тому, что впоследствии разрослось в огромный самоуправляющийся палаточный городок, самовольно просуществовавший в течение целого месяца, а затем с жестокостью разогнанный [8] военными силами Марокко, которые после спалили поселение дотла.
Гдейм-Изик не получил широкую огласку для мира, но тем не менее является важной вехой в современной истории Западной Сахары. Это волнение активизировало гражданское движение за независимость.
После закрытия Гдейм-Изик начались беспорядки, которые привели к нескольким смертям и ранениям, за которые противоборствующие стороны до сих пор винят друг друга. По официальному мнению властей Марокко двое протестующих, 11 сотрудников службы безопасности и полицейских погибли при исполнении служебных обязанностей. Другие источники дают другие данные и другие определения погибшим.
Доклад комитета по защите прав на самоопределение Sahara Docs [9] проливает больше света на итоги этого события для протестующих:
[The eviction of Gdeim Izik] caused for hundreds of victims among protesters, and some deaths among Moroccan ranks; eleven of them according to Moroccan sources. Some died on the field, while some others did so in hospitals, but as a consequence of their wounds.
[Выселение лагеря Гдейм-Изик] унесло сотни жизней протестующих, а также несколько жизней марокканских офицеров; 11 по источникам Марокко. Некоторые погибли на месте, а другие умерли в больницах от полученных травм.
Целью медиагруппы Equipe Media стало документирование движения протеста, ведь кроме них этим почти никто не занимался. Совместно с небольшой группой местных медиа-активистов они платят за это высокую цену.
Четверо медиа-активистов — Хассана Алиа [10], Бахир Эль-Хадаа [11], Хассан Эль-Дах [12] и Абдуллахи Лакфавани [13], —сотрудничавшие с Equipe Media и похожими объединениями местной журналистики, находятся в числе 25 активистов сахрави, которые подверглись уголовному преследованию за их роль в протестном движении Гдейм-Изик.
Лакфавани, арестованный 12 ноября 2010 года, был приговорен к пожизненному заключению после того, как был признан виновным в «причастности к преступной группировке» и «умышленном насилии в отношении сотрудника служб безопасности, повлекшем за собой смертельный исход».
«Преступная группировка» — это частый термин, которым власти Марокко описывают группы активистов в регионе.
Эль-Хадаа и Эль-Дах были арестованы в кафе в Эль-Аюне почти через месяц после ликвидации лагеря протестующих. Эль-Хадаа получил двадцать лет тюрьмы за «вхождение в преступный сговор» и «соучастие в умышленном насилии в отношении сотрудника служб безопасности, повлекшем за собой смертельный исход», а Эль-Дах заключен в тюрьму на тридцать лет за «принадлежность к преступной группировке и соучастие в умышленном насилии в отношении сотрудника служб безопасности, повлекшем за собой смертельный исход». Помимо сотрудничества с Equipe Media Эль-Дах был репортером официального телеканала Полисарио (RASD TV).
Хассана Алиа, член группы Equipe Media, был заочно судим и признан виновным [14] в 2013 году по неопределённым обвинениям и приговорен к пожизненному заключению. В настоящее время он живёт в изгнании в Испании, где он получил статус беженца до начала судебного разбирательства. На повторном судебном процессе в 2017 году имени Алии среди обвиняемых не упоминалось.
Эттанджи так прокомментировал эти процессы для Global Voices:
When our members are put on trial we are never charged with violating the press code, but always some made-up accusations of us assaulting the police or something like that. Foreign journalists are kicked out, Moroccan journalists know the law and keep their mouths shut and us Sahrawis are treated in the worst way possible.
Когда наши активисты попадают в суд, нас никогда не обвиняют в нарушении кодекса о печати, мы всегда виноваты в сфабрикованных нападениях на полицейских или чём-то в этом роде. Всех иностранных журналистов вышвырнули, марокканские журналисты знают закон и помалкивают, а с нами, сахрави, обращаются самым ужасным образом.
Суд по Гдейм-Изик
Власти Марокко обвинили 25 активистов, принявших участие в протестном движении Гдейм-Изик, в совершении актов насилия во время столкновений с марокканскими службами безопасности во время ликвидации лагеря протестующих 8 ноября 2010 года.
По официальным источникам, во время этих столкновений погибло 11 сотрудников служб безопасности Марокко и два жителя Западной Сахары. Однако, по мнению международных обозревателей [15], членов Human Rights Watch [16] и Amnesty International [17], судебный процесс был лишен справедливости ввиду дачи признательных показаний под пытками. Власти Марокко не прислушались к призывам правозащитных групп провести расследование заявлений о применении пыток. В марте 2013 года, после более чем двухлетнего досудебного содержания под стражей, военный суд приговорил активистов к тюремным срокам от двух лет до пожизненных.
В 2016 году, после того, как Марокко внесло изменения в закон о военной юстиции, чтобы искоренить практику военных судов над гражданскими лицами, апелляционный суд вынес постановление о повторном рассмотрении дел перед гражданским судом. 19 июля 2017 года апелляционный суд вынес вердикт о признании [18] законными большинства судебных решений, ранее принятых военным судом Рабата.
Еще один участник группы Equipe Media, Мохаммед Эль Бамбари [19], сейчас тоже отбывает тюремный срок, но не за причастность к к протесту в Гдейм-Изике. Ему дали шесть лет за освещение сопровождавшейся актами насилия акции протеста в городе Дахла в сентябре 2011 года.
Правительство Марокко обвиняет его в применении насилия по целому ряду статей: «акт насилия в отношении государственных служащих», «препятствование движению транспорта» и «организация преступной группировки». Несмотря на то, что события, за которые Бамбари был обвинен, произошли в 2011 году, его арестовали лишь в августе 2015 года, когда он появился в местном отделении полиции в Дахле, чтобы продлить свое удостоверение личности.
Если ты не можешь ставить под сомнение «территориальную целостность» государства, то как же тогда писать?
Кодекс о печати Марокко 2016 года объявляет вне закона [20] [фран] любые высказывания, которые могут подставить под сомнение «территориальную целостность» королевства. Деятельность печатных СМИ, обвиненных в подрыве «территориальной целостности» Марокко, может быть приостановлена, а их сайты могут быть заблокированы согласно статье 71 и 104 этого закона. После внесения поправок [21] [арабск] в уголовный кодекс страны в 2016 году, любые обсуждения или журналистские расследования по этой теме и любая независимая журналистская деятельность на территории Западной Сахары являются нарушением закона, за которое может грозить тюремный сроком от 6 месяцев и до двух лет и штраф.
Однако в данном контексте, когда любое сообщение СМИ, затрагивающее «территориальную целостность» государства Марокко, объявляется вне закона, грань между журналистикой и политической активностью становится размытой. Для таких подпольных активистов СМИ, как группа Equipe Media [2], проблемы самоопределения Западной Сахары и свобода слова слились в один дерзкий и опасный акт сопротивления.
Несмотря на усилия ООН по установлению соглашения о прекращении огня между Марокко и Фронтом Полисарио в 1991 году, конфликт отнюдь не стоит считать урегулированным. С перемещением центра сопротивления в Западной Сахаре от повстанцев в пустыне к мирному населению сахрави в захваченных городах начала формироваться среда подпольных СМИ.
Миру неинтересны проблемы сахрави
Несмотря на усилия таких групп, как Equipe, и других независимых СМИ, интерес мирового сообщества к конфликту в Западной Сахаре всё ещё слаб. Эта тишина играет на руку марокканской пропаганде, идеологии, построенной на общенациональном согласии [22] о том, что «Марокканская Сахара» — это выдуманная проблема.
«Они пропагандируют картину того, что здесь нет никаких проблем, — говорит Ахмед. — Если же сопротивление портит эту картину, они говорят, что мы горстка нарушителей порядка, местные хулиганы или иностранные (алжирские) агенты».
После событий Гдейм-Изик и того, как новости начали просачиваться наружу, СМИ Марокко немедленно представили протест как выступления населения против безработицы и экономических трудностей, практически никак не связывая эти протесты с военной оккупацией. Так как для иностранных журналистов попасть на территорию Западной Сахары и вести репортаж оттуда — задача чрезвычайно сложная [23] [исп], то иностранные СМИ чаще всего черпают информацию о ситуации из марокканских источников.
Ахмед также подчеркнул, что несколько государств Европы, в первую очередь бывшие колониальные державы Испания и Франция, принимают непосредственное участие в оккупации территории и финансировании захватчиков.
What our group tries to do is to fix the spotlight on this place, the last remaining colony in Africa and we are simply asking to be free. But [Spain and France] continue to put economic interests ahead of our human rights. They just don’t care.
Наша группа пытается привлечь внимание к этой территории — последней оставшейся колонии в Африке, и мы просто хотим быть свободными. Но [Испания и Франция] продолжают ставить свои экономические интересы выше наших гражданских прав. Им просто наплевать.