Сальма просматривала новостную ленту в Facebook, когда наткнулась на неподтвержденную новость, которая показалась ей причудливо смешной: празднование Хеллоуина запрещено в публичных местах в Сирии.

«По-видимому, они сжалились над нами. Наша жизнь здесь — уже бесконечный Хеллоуин», — с улыбкой говорит она Global Voices.

В стране, охваченной разрушительным конфликтом, подобным сирийской войне, легкомысленные, игривые остроты Хеллоуина контрастируют с серьезными, страшными ужасами, которые стали частью жуткой реальностью сирийцев. Хотя сильнейшие бои обошли столицу Дамаск стороной, различного рода страхи наполняют жизнь людей.

Сальме 29 лет, она живет в нищенском районе с мощным военным присутствием на юге Дамаска. Котнрольно-пропускные пункты полны вооруженных, одетых в военную экипировку бородатых мужчин, связанных с так называемыми национальными силами обороны, проправительственным ополчением.

«Мне каждый день приходится проходить сквозь строй по дороге на работу и по возвращении домой», — говорит она.

Можно предположить, что после более шести лет военных контрольно-пропускных пунктов, настроенных на то, чтобы усилить хватку режима Асада на столице с тех пор, как в 2011 году вспыхнули первые протесты, местные жители примирились бы с их присутствием. Дело далеко не так, по мнению многих и Сальмы в том числе.

«Они усложняют нашу жизнь, вызывая задержки и перегруженность. Они душат наш город»:

I hate it when I have to return home after sunset. My pulse races under their fixed gaze. I feel ill at ease to say the least. Sometimes they are tipsy, laughing out loud and carousing.

‘They can do anything and get away with it. Who is there to protect us after all? There is a state of chaos and lawlessness everywhere. The state is busy coping with the consequences of war

Я ненавижу возвращаться домой после заката солнца. Мой пульс скачет под их пристальным взглядом. Мне не по себе, мягко говоря. Иногда они навеселе, громко смеются и развлекаются.

Они могут делать, что угодно, и выходить сухими из воды. Есть ли кто-то, кто защитит нас в конце концов? Везде хаос и беззаконие. Государство занято преодолением последствий войны.

Сальма подбирает нужные слова, чтобы описать свои ощущения: «Вы чувствуете себя беззащитным, безоружным и бессильным в присутствии этой жесткой надменной военной власти».

Дoaa, студентка стоматологического факультета, высказывает похожие мысли:

I have long stopped wearing makeup or revealing clothes, although I have always been a free girl, just to avoid getting myself into trouble.

Soft catcalling or flirtation in the street used to be a stroke to a woman's ego. But during war, you can only find men dressed in military outfit, usually armed, in the streets. It makes me jittery. They are arrogant about the power they have over the locals.

Я давно перестала делать макияж или носить открытую одежду, хотя я всегда была свободной девушкой, просто чтобы избежать неприятностей.

Лёгкое посвистывание или флирт на улице раньше были лишь ударом по женскому эго. Но во время войны на улицах вы можете встретить только мужчин, одетых в военную экипировку, обычно вооруженных. Это меня раздражает. Они высокомерны из-за власти, которую они имеют над местными жителями.

«Если мое имя будет найдено, меня отправят на одну из линий фронта»

Для мужчин призывного возраста контрольно-пропускные пункты продолжают оставаться постоянным источником ужаса.

Правительство использует эти контрольно-пропускные пункты для призыва новых солдат в сирийские войска, которые истощены из-за затянувшегося конфликта. Страх перед арестом и призывом побудил многих в возрасте от 18 до 42 лет бежать из страны в волнах недокументированной иммиграции в соседние страны и в Европейский союз.

Из тех, кто остался бороться с ежедневными трудностями, многим приходится скрываться.

«Мое разрешение на отсрочку военной службы скоро истечет. Я не выхожу из дому, за исключением срочных дел», — говорит Хишам, имеющий степень юриста из Дамасского университета:

They would search databases saved on their computers. If my name is found, I will be dispatched to one of the front lines.

Every time I passed one of these checkpoints was an outright nightmare. I would wait with bated breath for the military man to beckon to the driver to move on.

You can be arrested for evading military service, for having a similar name with a wanted man. Everything is possible.

Они непременно будут просматривать базы данных, сохраненные на их компьютерах. Если мое имя будет найдено, меня отправят на одну из линий фронта.

Каждый раз, когда я проходил мимо одного из этих контрольно-пропускных пунктов, это было настоящим кошмаром. Я ждал, затаив дыхание, чтобы военный cделал знак водителю двигаться дальше.

Вас могут арестовать за уклонение от военной службы, за то, что у вас такое же имя, как у разыскиваемого человека. Всё возможно.

Хишам рассказывает историю о том, что случилось с его другом: он ехал на свою свадьбу, когда его остановили на контрольно-пропускном пункте и призвали на военную службу. Другу пришлось заплатить изрядную сумму денег, чтобы отложить ее на несколько дней.

Это привело к тому, что мужчин становится меньше. Женщины часто шутят, что в ближайшем будущем им не понадобится надевать хиджаб, потому что на улицах не будет мужчин.

«Дамаск — город без тестостерона», — говорится в посте в Facebook.

«Все воняет войной. Посмотрите на усталые лица людей»

Руба, студентка факультета английской литературы, рассказывает Global Voices, как она иронично вспомнила статью, которую она недавно прочитала, о списке самых романтичных городов в мире, идя мимо военной машины в своём густонаселенном районе.

«Дамаск назывался городом жасмина, который символизирует чистоту, романтику и любовь. Теперь посмотрим на реальную ситуацию. Все воняет войной. Посмотрите на усталые лица людей».

Страх распространяется на использование социальных сетей. Прооппозиционный активист, находящийся в Дамаске, который попросил называть его Усамой, уже использует в Facebook фейковое имя, чтобы участвовать в кампаниях солидарности с районами, находящимися под правительственной осадой.

Он говорит, что страхи перед арестом теперь намного сильнее, чем когда-либо:

It was unthinkable when the revolution started seven years ago that today we will be fearful to express our thoughts on social media. Unfortunately it is happening.

Было немыслимо, когда революция началась семь лет назад, чтобы сегодня мы боялись высказать свои мысли о социальных сетях. К сожалению, это происходит.

Усама предвидел волну арестов и попыток свести счета с оппонентами режима президента Башара Аль-Асада, ободренного военным превосходством на местах.

Эти сообщения противоречат попыткам действующей власти создать впечатление, что жизнь возвращается в обычное русло после недавних военных побед. Последним успехом стал возврат города Абу-Кемаль в Дейр-Эз-Зоре, закрепивший поражение ИГИЛ в Сирии. Эти попытки включали проведение Дамаскской международной ярмарки после шестилетнего перерыва, празднование пресловутых достижений сирийской футбольной команды, которая почти прошла на чемпионат мира, и восстановление коммунальных услуг, в основном электроэнергии.

Однако с этими так называемыми пессимистическими перспективами не согласны те, кто видит явное улучшение ситуации, так как режиму удалось вырвать значительную часть территории у противников.

«В Дамаске преобладает чувство облегчения по сравнению с предыдущими годами, — говорит Салем, правительственный служащий. — Некоторые контрольные пункты прекратили существование. Электричество подаётся 24 часа в сутки, цены на некоторые основные товары упали. Я считаю, что это очень многообещающе».

Другие найдут эти победы слишком маленькими и пустыми.

«Смешно предполагать, что война окончена, и беды местных жителей подошли к концу только потому, что некоторые блага вернулись, а цены немного снизились. Ракетные и минометные атаки продолжаются почти ежедневно. Только вчера было восемь погибших», — говорит Хишам.

«В Дамаске боишься то больше, то меньше, но страх всегда здесь»

Ракетные и минометные снаряды [анг] продолжают ударять по городу с недавним всплеском числа погибших после некоторого затишья, который последовал за созданием зон деэскалации в сельской местности Дамаска, разрушив временное чувство облегчения, которое преобладало в сирийской столице. Это стало следствием правительственного наступления в восточной Гуте, повстанческом анклаве под правительственной осадой близ Дамаска.

«Гром артиллерии и ракет, бьющих по Гуте, эхом идёт по всему городу. Здания здесь буквально трясутся, — говорит Самар, который живет в районе Баб-Шарки. — Мы некоторое время не слышали эти звуки».

«Входящие или исходящие?» — люди спрашивают в шутку, когда они слышат внезапный бум, задаваясь вопросом: это повстанческая ракета попала в Дамаск или звуки армейской артиллерии, бомбящей оппозиционные зоны.

Устранение такого рода двусмысленности является частью того, что делает страница на Facebook под названием «Дневник минометного снаряда» в Дамаске.

Страница, первоначально настроенная для отслеживания ракетных обстрелов Дамаска повстанцами, изредка сообщают людям в Дамаске не беспокоиться, потому что источником шума является обстрел сирийскими военными оппозиционных районов. Многие в комментариях выражают облегчение и призывают сирийскую армию сделать больше для искоренения «терроризма» и восстановления безопасности в Дамаске.

Но другие критикуют то, что они считают отсутствием сочувствия к трагедии, разворачивающейся в непосредственной близости от них.

«Несколько минометов могут разрушить жизнь здесь. Звуки артиллерии вызывают панику, особенно среди детей. Мне кажется невозможным представить ужас, который посещает тех, на чьи головы эти ракеты падают», — говорит Манар, учитель начальной школы в старом Дамаске. 

На вопрос о том, чувствуют ли местные жители себя более безопасно после семи лет войны, поскольку режим демонстрирует новые военные победы, она говорит: «В Дамаске боишься то больше, то меньше, но страх всегда здесь. Пройдет много лет, прежде чем сирийцы снова почувствуют себя в безопасности».

Переводчик: Алина Торовец