[Ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иное].
В 2011 году Алехандра Барильяс (Alejandra Barrillas), представительница Гватемалы на конкурсе «Мисс Вселенная», появилась на сцене в одежде, которая в глазах всего мира, – а, возможно, и некоторых гватемальцев – представляла собой прекрасный образец национального костюма коренных народов Гватемалы. Однако гватемальское коренное сообщество майя было возмущено [исп]. Как оказалось, наряд Барильяс, разработанный гватемальским дизайнером Джованни Гузманом (Giovanni Guzmán), был формой индейской церемониальной одежды, предназначенной исключительно для старших вождей-мужчин.
Многие годы майя Гватемалы терпели воровство и присвоение мотивов своих текстильных изделий, со стороны как иностранных корпораций, так и местных дизайнеров неиндейского происхождения. Например, у сообщества есть серьезные претензии к дизайнеру Алиде Боэр (Alida Boer), основательнице компании Maria's Bags, которая использует национальные мотивы майя без их разрешения и продает свою продукцию онлайн по цене от 600 долларов за штуку.
Правительство Гватемалы, нужно заметить, очень мало делает для защиты текстильных и другого рода изделий, производимых коренной частью населения; существует даже лазейка в законах о правах на интеллектуальную собственность в стране, которая исключает интеллектуальную собственность майя. Тем не менее это не мешает правительству или государственной туристической организации «Inguat» использовать местные текстильные изделия и ремесла для развития туризма. Такое поведение идет рука об руку с общим пренебрежением к коренным гватемальцам, которые составляют примерно 40 процентов населения страны, но при этом 80 процентов его бедной части.
Сообщество майя Гватемалы, кроме того, по-прежнему ощущает последствия гражданской войны, которая бушевала в стране между 1960 и 1996 годами, и в результате которой погибли или пропали без вести 200 000 коренных майя. Приблизительно 83 процента убитых во время войны были майя, а многие другие представители этого народа стали жертвами нарушений прав человека, совершенных преимущественно правительством Гватемалы и военными. С тех пор обвинения в военных преступлениях были предъявлены многочисленным высокопоставленным членам правительства того времени, в их числе и бывший глава государства Эфраин Риос Монтт [рус], которому было предъявлено обвинение в геноциде.
«Они относятся к нам как к вещам, а не к людям, – говорит Анджелина Аспуак (Angelina Aspuac), ткачиха и представитель Ассоциации женщин за развитие Сакатепекеса (AFEDES). – Они привлекают туристов в страну, а нас используют как приманку. Это наша одежда, наша культура, наш труд, но ничего из того, что они зарабатывают, не выплачивается общинам коренных народов. Вот почему мы требуем патент».
Говоря о патенте, Аспуак имеет в виду основную идею начатой в мае 2016 года ткачами-майя в Гватемале кампании за возвращение своего культурного наследия. Группа, состоящая из 30 организаций из 18 языковых сообществ Гватемалы и возглавляемая AFEDES, подала иск в Конституционный суд страны. Ткачи-майя утверждают, что фактически они являются художниками, а их работы следует признать интеллектуальной собственностью. В заявлении утверждается, что исключение текстильных изделий майя из-под защиты закона об интеллектуальной собственности является неконституционным.
Законопроект, представленный в Конгресс, признает то, что ткачи называют «коллективной интеллектуальной собственностью коренных народов», путем изменения пяти статей, регулирующих национальную промышленность и права промышленной собственности. Он определяет интеллектуальную собственность [исп] с учетом права коренных народов управлять своим наследием и признает их в качестве авторов, с тем, чтобы они автоматически подпадали под действие существующих законов об интеллектуальной собственности. Таким образом, те, кто извлекает выгоду из использования или воспроизведения рукотворных изделий майя, должны будут поделиться прибылью с их создателями и признать их вклад.
«На данный момент не существует статей, защищающих именно коллективное творчество, и поэтому нашу работу не ценят, – говорит Аспуак. – Скорее, имели место присвоение и товаризация нашей культуры и наших узоров».
Аспуак говорит, что отчисления, полученные в результате действия патента, могли бы распределяться в сообществе. Сообщество назначит представителей для ведения переговоров от его имени с компаниями, желающими использовать разработки его членов, а также для управления распределением средств в самом сообществе. Аспуак и другие лидеры движения хотели бы, чтобы деньги вкладывались в социальные проекты, такие как школы ткачества или образование женщин и детей.
Есть надежда, что с получением патента на текстиль и узоры сообщество майя получит больше автономии и контроля над собственным наследием и культурой, тем самым помогая себе справиться с двумя основными трудностями: заимствованием их культуры другими и лишением собственного культурного наследия. Выплаты по патенту также дали бы сообществу возможность разорвать давно существующий замкнутый круг бедности.
Ткачи-майя не одиноки в своей борьбе. В 2015 году члены общины города Тлауитольтепек [исп] (Tlahuitoltepec), штат Оахака, Мексика, обвинили французского модельера Изабель Маран (Isabel Marant) в заимствовании узора, используемого в Тлауитольтепеке уже в течение 600 лет. В 2012 году резервация «Навахо-нейшен» в США подала в суд на Urban Outfitters за использование имени навахо в ряде наименований продукции, например, «хипстерские трусики навахо» или «фляга с принтом навахо». Распространенность такого рода культурных заимствований и плагиата привела к тому, что 189 делегатов из общин коренных народов со всего мира собрались в Женеве в июне 2017 года и созвали специальный комитет в рамках Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) в целях запрещения присвоения культур коренных народов во всем мире.
Возможно, самое главное для сообщества майя — это то, что патент означал бы признание значимости и ценности их работы. Текстильные изделия майя и традиции их одежды, особенно уипиль, предмет одежды, который носят женщины майя и который ткётся вручную, имеют огромное значение для ткачей.
«Вам никогда не сделать уипиль просто так, – говорит Лусия, ткачиха-майя из женского кооператива в Чичикастенанго Ut’z Bat’z. – Всё имеет значение. Например, в Киче [рус] в узоре присутствуют змеи, потому что у них есть изгибы, как изгиб в букве М, которая еще означает горы, на которые наши предки могли подняться, чтобы увидеть окрестности. Шея означает солнце, а углы означают стороны света».
Амбросия Кума (Ambrocia Cuma), ткачиха-майя и профессор, преподающий в Университете Тулане, говорит так: «Уипили для меня – это свидетельство нашей национальной идентичности. Они являются квинтэссенцией знаний, потому что представляют собой повседневные разговоры женщины с природой».