«Моя свобода — только моя» — жители Карибского региона обсуждают День эмансипации

Статуя «Песнь избавления», Парк эмансипации, Ямайка. Фотография Марка Франко, используется с разрешения.

[Ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иного].

Каждый год 1 августа некоторые территории Карибского региона, включая Тринидад и Тобаго и Ямайку, отмечают День Эмансипации, день, в который в 1834 году британцы освободили африканцев от рабства. Этот день спровоцировал пылкие дебаты о значении праздника и проявлениях рабства в современном обществе.

В Twitter правящая партия Ямайки вспомнила о значении этого дня:

183 года назад 1 августа Ямайка сделала шаг к равным правам и справедливости. 311 000 рабов Ямайки были освобождены.

Другие также отмечали этот день как шаг на пути к прогрессу:

Наступило августовское утро! Свобода следовать нашей собственной судьбе. Свобода стремиться, строить, становиться.

Сегодня Ямайка отпраздновала 183 годовщину эмансипации. Но влияние наследия рабства всё еще сильно на моей Родине. Время двигаться вперёд вместе

Эмансипация как продукт?

Культурные аспекты незамедлительно вышли на первый план в онлайн-дебатах, посвященных Дню эмансипации. Пользовательница Facebook Рода Бхарат поделилась ссылкой на статью, призывающую афроамериканцев «прекратить присваивать племенную африканскую одежду и атрибутику», отмечая, что «если мы невежественно используем культуру, которая не является нашей, мы её присваиваем». Комментарий Бхарат: «Для меня важно помнить, какая культура имела власть, а над какой культурой доминировали […] Присваивание происходит, когда доминирующая культура подавляет или подчиняет другую».

На этой же почве Бхарат возмутил новостной репортаж в Daily Express, цитирующий Кафра Камбона, председателя Комитета поддержки эмансипации Тринидада и Тобаго, который заявил: «Важно признать неиспользуемую ценность продукта эмансипации». Бхарат возразила:

Was Khafra Kambon quoted correctly here in today's Express?
I just got a nosebleed.
Product? For whom?
Unexploited? For who to come and exploit? And turn it into a commercialised pappyshow?
Emancipation celebrations should not be a product.

Был ли Кафра Камбон корректно процитирован в сегодняшней газете?
Я взбешена.
Продукта? Для кого?
Неиспользованного? Кем? Превратить его в коммерческое шоу?
Празднование эмансипации не должно быть продуктом.

Как мы помним?

Жители также обсудили долгосрочные последствия периода рабства. В Facebook драматург из Тринидада и Тобаго Тони Холл поделился ссылкой на интервью с адвокатом-афроамериканцем Брайаном Стивенсоном, который резюмировал: «Я не думаю, что рабство исчезло в 1865 году. Я считаю, оно только перешло на новый уровень».

Журналист и кинематографист Ким Джонсон опубликовал статью, написанную им несколько лет назад под впечатлением от одной увиденной фотографии. В статье он подробно рассказывает историю отмены рабства и то, как сложилось празднование Дня эмансипации в Тринидаде и Тобаго:

When I first came across the photograph of the slave it felt white-hot with meaning, as if it would burn the New York Times page on which it was printed. […] Neither the subject nor the photographer was named, only the date and the place: 1863, a Louisiana cotton plantation. And the fact that the man was a slave who had been flogged by his ‘owner’. […]

On the Holocaust Monument in Israel, dedicated to the victims of the Nazis, is the inscription:
‘This must never happen again.’

We in the Caribbean have been more ambivalent towards the horror and shame that was plantation slavery. The sons and daughters of both slaves and slave-owners must live together, and indeed have gone far towards building a civilisation from the charnel house of history. Our monument is ourselves, our society and culture. Its inscription: ‘Do you remember the days of slavery?’ […]

It is a memory which changes over time and which, according to UWI Professor of History Barry Higman finds ‘its most complete expression in the celebration of the anniversary of emancipation’.

Когда это фотография впервые оказалась у меня в руках, мне показалось, что она раскалена до бела, как будто страницу New York Times, на которой она был напечатана, подожгли. […] Ни имя раба, ни имя автора фотографии не были указаны, только дата и место: 1863 год, хлопковая плантация Луизианы. Отмечен был также факт, что этот человек был рабом, которого высек «хозяин». […]

На памятнике жертвам нацистского Холокоста в Израиле есть надпись: «Это никогда не должно повториться».

Мы, жители Карибского региона, были более амбивалентными по отношению к ужасу и позору, которыми являлось плантационное рабство. Сыновья и дочери как рабов, так и рабовладельцев должны жить вместе, и они действительно далеко продвинулись в построении цивилизации из склепа истории. Наш памятник  — это мы сами, наше общество и культура. Надпись на нём: «Ты помнишь времена рабства?» […]

Это память изменяется со временем и, по мнению профессора истории Университета Вест-Индии Барри Хигмана, обретает «свое наиболее полное выражение в праздновании годовщины освобождения».

Глубоко переживающий несправедливость рабства Джонсон вспомнил поездку, которую он предпринял в рабский порт Бадагри в Нигерии. Он подчеркивает причастность африканцев к трансатлантической работорговле:

Chief Bowei explained, ‘The descendants of the slave masters talk with so much pride and they show you the graves of the slavemasters, their ancestors and show you the grave of this man, he was a slave master and they are so proud and I get so disgusted, that’s me. My very first time to Trinidad I just laid low to study the people in Trinidad. To see if they had any bitterness in them especially toward pure Africans as a result of the slave trade and all that.’

Нигерийский вождь Боуэй объяснил: «Потомки рабовладельцев здесь говорят об этом с великой гордостью, показывают вам могилы предков, это так отвратительно, по-моему. Когда я впервые приехал в Тринидад, я просто присматривался к местным жителям. Я увидел, как горько они переживают свое рабовладельческое прошлое, особенно по отношению к чистым африканцам».

Сила искусства

Ямайский блогер Энни Пол отследила твиты о различных скульптурах, посвящённых эмансипации в разных частях света. Она вдохновилась твитом Сэмюэля Синъянгуэ, который в свою очередь был очарован в Барбадосе статуей Буссы, возглавившего восстание рабов в 1816 году:

Первый день в Барбадосе, а мы проехали мимо этого памятника три раза. Я никогда не видел ничего подобного.

В следующем твите он пояснил:

За всю свою жизнь я никогда не видел ни одного памятника, символизирующего силу борьбы черных за освобождение так, как делает эта статуя. Исполнением.

Пол нашла серию твитов «пленительными, потому что на Ямайке кураторы были против клишированного изображения раба, разрывающего цепи. Это напрямую повлияло на выбор облика ямайского памятника эмансипации».

Синъянгуэ добавил:

Вот такой была статуя в Орландо, когда я был ребёнком. Она восславляет солдат Конфедерации, которые боролись за сохранение рабства.

Статуя была снесена МЕСЯЦ назад. И они никогда не заменили бы её статуей подобной той, что есть в Барбадосе.

Пользователи Twitter со всего региона вскоре начали публиковать фотографии монументов, посвящённых эмансипации в разных странах. Например, вот этот памятник Каффи в Гайане:

Памятник Каффи в Джорджтауне, Гайана. Он возглавил восстание рабов, начавшееся 23 февраля 1763 года. Дата, которая в Гайане отмечается как День Республики

Монумент, изображающий сцену восстания рабов на Кюрасао:

Вы отыщете это в Кюрасао. Посвящено восстанию рабов на острове в 1795 году

Прекрасный снимок «Неизвестного раба» на Гаити:

«Неизвестный раб» Гаити

И, конечно, знаковая статуя у ворот Парка эмансипации Ямайки:

Статуя «Песнь избавления» в Парке эмансипации, Ямайка. Символ полной свободы.

Утверждение свободы

День эмансипации также стал поводом для дискуссий о важности утверждения свобод, которые были достигнуты с таким трудом. Активистка Тилла Уилла заявила:

What Emancipation mean, we still enslaved, who is a born again African and cote ci cote la and guinea hen bring ram goat.
Hear nah, my grandmothers’ knees were too bruised by prayers and cleaning people floors for me to do anything else but be who I am.
My freedom is mine. I choose to give thanks. And do work. And help people. And weep. And dance. And remember joy. I choose to question myself everyday and put down other people's loads that are no longer mine to carry. That is my freedom. What is yours?

Что бы ни значила эмансипация, те, кто рожден африканцами, всё еще порабощены, повторяется всё та же канитель.
Колени моих бабушек были покрыты синяками от частых молитв и мытья полов для других людей, чтобы я смогла сделать что-то большее, чем просто быть.
Моя свобода — только моя. Я хочу быть благодарной. Я выбираю работу. И помощь людям. Я хочу плакать. И танцевать. И помнить радость. Я выбираю каждый день задавать вопросы себе и не взвешиваю на себя груз других людей. Такова моя свобода. Какова ваша?

Журналист Уэсли Гиббингс подвел итог, сказав, что свобода принадлежит всем нам:

The way I see this is like living in the same village with other people. Do we say ‘one third is yours and another his and one third for me?’ Or is it that all of the village or town is for all of us?
I therefore do not lay claim to a quarter this and a quarter that when it comes to my mixed heritage. I am a quarter nothing! All of them are all of me.
I don't feel compelled to do something ‘African’ to commemorate our emancipation. I listen to the music every day and I have been there (more than once) so I know there is no monolithic version of ‘African’ dress and, especially today, of ‘African music’. Most of all, it is who I am in totality.
So much to explain to the man who once warned me about ‘allyou’ being at the Emancipation Village in Port of Spain. Too much to explain on this important day. I lay as much claim to this freedom as anybody else. It is mine.

Я вижу это так, будто мы живём в одной деревне с другими людьми. Будем ли мы говорить: «Тебе треть, тебе треть и мне треть». Или мы будем жить так, что деревня или город — для нас всех?
Именно поэтому я не претендую только на четверть того и четверть этого, когда речь заходит о моем смешанном наследии. Я не являюсь на четверть кем-то! Все они — это весь я.
Я не чувствую себя обязанным сделать что-то «африканское» в память о нашем освобождении. Я слушаю музыку каждый день, и я был там (не однажды), так что я знаю, что нет никакого чистого варианта «африканской» одежды или «африканской музыки», особенно сегодня. Превыше всего то, кем я являюсь в целом.
Так много нужно объяснить человеку, который однажды предостерегал меня в Порт-оф-Спейн о существовании как «всевы». Слишком много, чтобы объяснить всё в такой важный день. Я имею права на эту свободу, как и все остальные. Она моя.

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.