Исторический район Тбилиси, отличающийся этническим разнообразием, стал полем культурной битвы за права меньшинств в Грузии. Четыре дня мостовую центрального проспекта Давида Агмашенебели сотрясали две демонстрации: одна — ультранационалистов, вторая — их противников.

С лозунгом «Женское неповиновение стартует!» 19 июля женщины прошли маршем по проспекту, выступив против мизогинии, расизма и угрозы групповым изнасилованием, якобы исходившей от участников «Марша грузин», шествия, направленного против миграции мусульман из стран Ближнего Востока.

«Мы здесь для того, чтобы осудить ужасающее отношение к женщинам, которым отличаются участники так называемого „Марша грузин“, а также чтобы выразить свою поддержку иностранцам, живущим в Грузии», — рассказала Русико Амирэджиби, одна из участниц процессии, лингвист, преподающая грузинский как иностранный язык.

«Я также поддерживаю не только законных, но и нелегальных иммигрантов, которые искали в Грузии убежища или лучшей жизни, и которые просто спокойно живут здесь, не совершая преступлений».

«У преступности нет национальности, и это дело правительства, а не рассерженной толпы, реагировать на подобную ситуацию», — подчеркнула она.

Ниже приводится партнерский материал [анг], написанный Георгием Ломсадзе на для сайта EurasiaNet.org. Публикуется с разрешения.

Лидеры Марша грузин, состоявшегося 14 июля, разжигали антииммигрантские настроения, ссылаясь на случаи сексуального домогательства по отношению к несовершеннолетним и осквернения христианских ценностей выходцами из Индии и исламских стран.

Когда преподаватель Университета Грузии Татия Долидзе, ставшая известной после своего выступления в ООН в 2016 году [анг], назвала ультранационалистский митинг ксенофобским, один из организаторов мероприятия, 57-летний актер и певец Гия Коркоташвили ответил на Facebook, что Долидзе «нужно трах…ть» [груз].

«Я слишком стар для групповухи, но вы, ребята, можете действовать», — написал он своим собеседникам.

Полиция начала расследование по поводу этого диалога.

Для участниц Марша женской солидарности подобные комментарии ультранционалистов — лишь часть одной из глобальных проблем Грузии.

«Мы хотим объяснить обществу, что эти фашисты, которые якобы защищают грузинскую культуру, на самом деле отстаивают лишь собственное низменное желание оскорблять и подчинять женщин», — считает независимый журналист и защитница прав женщин Ниния Какабадзе.

Коркоташвили попытался защитить оскорбительные комментарии о Татии Долидзе, написанные им самим и его собеседниками, охарактеризовав их как частную закрытую беседу. Хотя реплики и весьма грубы, они, по его словам, не являются реальной угрозой.

Однако то, какую терминологию выбрал оправдывающийся Коркоташвили, лишь подлило масла в огонь.

«Это была всего лишь частная беседа двух человек… и теперь женщины тычут в это, заявляя, что их тела не защищены, кто-то намеревается их насиловать, и все такое прочее», — пояснил Коркоташвили для телеканала Obiektivi. «Вам бы хотелось, чтобы кто-то хотел с вами такое проделать», — его ответ критикам-женщинам.

Феминистские активисты считают, что такие комментарии — квинтэссенция проблем патриархального общества Грузии. «Это мужчины, которые поднимают тосты за женщин во время супры [анг] [традиционное грузинское застолье и часть местной культуры], но видят в них лишь сексуальную игрушку и инкубатор, которые можно наказывать, будь то словесно или физически, по своей прихоти», — прокомментировала Какабадзе.

Она также уверена, что отношение к выходцам из стран Азии и Ближнего Востока проистекает из того же чувства мужской силы и безнаказанности.

Журналистка RFE/RL и популярный комментатор Саломе Асатиани считает, что всплеск национализма и мачизма — попытки самоуспокоения местных мужчин, которые не могут найти себя в современной Грузии.

«Они чувствуют, что не могут достичь успеха в обществе — не говорят по-английски, не зарабатывают денег — поэтому пытаются компенсировать единственным доступным способом: играя роль “крутых мачо”», — говорит она.

Многие полицейские, охранявшие зону, где проходила демонстрация, улыбались и шутили вполголоса, слушая феминистские лозунги.

Когда активистки, а также примкнувшие к ним мужчины и несколько женщин-трансгендеров, шли по проспекту Агмашенебели, на них обращали внимание работающие и живущие в этом районе выходцы из стран Ближнего Востока. Многие не могли сразу понять, что это за митинг — против иностранцев или, наоборот, в поддержку мигрантов — поэтому ради безопасности предпочитали укрыться в магазинах или ресторанах.

«Они сказали, что пришли нас поддержать, но я не понимаю, почему это делают главным образом женщины. Потому что местные мужчины не любят иностранцев, а грузинки обожают?», — задается вопросом студент Тбилисского государственного медицинского университета, приехавший из Ирака.

Часть местных жителей, живущих в этом районе и принимавших участие в Марше 14 июля, пытаются дистанцироваться от лидеров манифестации. «Эти ужасные вещи, которые они говорили об этой молодой девушке [Долидзе] — позорны, — пояснила пожилая дама по имени Нана, отказавшаяся назвать свою фамилию. — Я  рада, что эти люди выступили против подобных некультурных мужчин. Это пойдет им на пользу».

Однако в то же время Нана отстаивает свое решение присоединиться к ультранационалистической демонстрации. Как многие грузины, по её словам, она чувствует витающую в воздухе угрозу от постоянно растущей арабской, иранской и турецкой диаспоры и в ее родном квартале, и во всей Грузии.

«Наша нация — на грани вымирания, — так Нана оценивает положение этнических грузин. — Взгляни, дорогой, во всех этих закусочных с шавермой все эти мужчины в халатах и женщины, укрытые от головы до пят… Еще двадцать лет, и вы не увидите здесь ни одного грузина».

Участницы Марша женской солидарности утверждают, что не оставят без ответа проявления этнического фанатизма и мужского шовинизма. «Я не особенно надеюсь на скорые изменения, но мы будем делать всё, что в наших силах, чтобы их добиться», — заявляет Какабадзе.