Румынская семья в традиционных костюмах. Фото: Адина Войчу (общественное достояние, источник Good Free Photos)
Текст Аны-Марии Димы
Несколько недель назад я разговаривала с директором школы одного из самых бедных районов южной части Румынии. Мы обсуждали ситуацию с зачислением детей как в данную школу, так и в другие школы этого района. В мои планы входил сбор информации касательно общего уровня благосостояния среди детей — это довольно серьёзный вопрос для страны, в которой 46,8% детей находятся в зоне риска социального отчуждения и бедности [1] [анг].
В действительности этот вопрос затрагивал и некоторые другие аспекты. Я хотела понять, насколько школьный персонал осведомлен о том, что происходит с учащимися дома и о положении, в котором находятся их семьи. Поскольку школа была сельской, совершенно неудивительно было узнать о том, что семьи жили в бедности, в некоторых из них имели место алкоголизм и домашнее насилие. Кроме того, оставленные на попечение родственников, пока их родители ищут заработок за границей, дети теперь страдают не только от материальных, но и от эмоциональных лишений, находясь в дали от одного, а иногда и двух родителей.
К концу нашей беседы директор уже не могла сдержать слёз. Она была обеспокоена тем, что дети как в её школе, так и в других школах района переживали слишком тяжёлые для их возраста эмоциональные нагрузки и не находили необходимой поддержки и внимания со стороны. У школьных психологов в Румынии нет возможности проводить индивидуальные консультации. Они предлагают групповую помощь, если такая необходима, при этом, независимо от уровня школы, на одну тысячу учеников приходится всего один школьный советник [2] [рум]. Возможно, именно личный опыт директора в качестве школьного советника не позволил ей остаться равнодушной.
С 2008 года Национальный комитет Румынии по вопросам защиты и усыновления детей осуществляет надзор за детьми, чьи родители отправились на заработки за границу. Согласно данным, которые публикуются каждые шесть месяцев, у примерно 100 тысяч детей по всей стране [3] [рум] родители работают за границей, но есть мнение, что эти цифры весьма занижены. Предполагается, что родители должны информировать местные органы в случае своего отъезда из страны для того, чтобы те могли контролировать благополучие детей в независимости от того, с кем эти дети находятся, будь то родственники, приёмные семьи или иные учреждения. До сих пор подобная практика не получила широкого распространения. Более того, в случае, например, с цыганами всё оказывается ещё сложнее: у родителей могут отсутствовать необходимые документы, у них может быть низкий уровень грамотности или они не владеют информацией или просто не желают выполнять свои правовые обязанности. В некоторых случаях родители намеренно не сообщают о своём отъезде из страны, чтобы не остаться без государственной помощи.
В период с 2000 по 2015 год Румыния занимала второе место после Сирии [4] [анг] по росту своих диаспор. Происходящие изменения численности населения являются уникальными для истории страны. Более того, в последние несколько лет, массовый отъезд румын стал предметом всеобщей тревоги и опасений как в обществе, так и в правительстве. Помимо проблем с детьми, оставленными родителями, которые уезжают на заработки, в бедности и с материальными лишениями, государство столкнулось и с другой не менее серьёзной проблемой — отъезд квалифицированного медицинского персонала. Страна с таким стремительным снижением населения требует эмоциональную перезагрузку, некого эксперимента, в ходе которого формируются новые представления о транснациональной семейной жизни, а устоявшиеся социальные отношения истончаются и становятся более хрупкими.
В своей классической теории «Общество риска» Ульрих Бек [5], однако, заявляет: «На пути к новому модерну, семья — только место, а не причина происходящего». Эмоциональный ландшафт, который сейчас определяют для себя многие румынские семьи, по меньшей мере является сложным. Сетуя на обстановку в стране, которая подталкивает людей к иммиграции, родители тем самым могут побуждать своих детей, недавно окончивших университет, отправиться на поиски лучшей жизни и достойного заработка в западную Европу. Но есть и те, кто иммигрирует чтобы просто свести концы с концами, особенно если они живут в отдалённых сельских районах. В таких районах семьи изо всех сил стараются не только решать материальные проблемы, но и поддерживать хоть какую-нибудь связь с родными посредством междугородных звонков, постов в Facebook, сообщений в WhatsApp и электронных писем.
Конечно, существуют устоявшиеся понятия о том, как семья должна функционировать и одно из них гласит — члены семьи должны физически быть вместе. Возможно это пережитки прошлых коммунистических времён, когда румынским трудящимся-мигрантам почти всегда было отказано в желании соединиться со своей семьёй за рубежом [6] [анг] из-за опасений государства, связанных с увеличением уровня иммиграции. Однако нынешние перемены имеют совершенно другой размах. Сегодня существуют целые деревни, населённые исключительно пожилыми людьми, и от этого они кажутся заброшенными. Происходят демографические изменения, которые представляют действительную угрозу, учитывая беспрецедентный масштаб трансформации. Невозможно просто так уйти от вопроса «Что же с нами происходит?»
Кроме того, существуют и другие точки напряжения, скрытые под поверхностью. В то время как страна очевидно прогрессирует, учитывая экономический рост Румынии в последнее время, имеет место и скрытое ощущение того, что её социальная и культурная материи разрушаются в масштабах, которые нельзя измерить или определить. Подобные изменения могли стать неким толчком для возникновения предстоящего референдума семьи. Дата проведения референдума до сих пор не назначена, однако его цель ясна — определить брак между мужчиной и женщиной как основу создания семьи. Не смотря на то, что экономическая обстановка подталкивает румын к иммиграции, попытки изменить драгоценную, временами идеализированную, эмоциональную свободу, связанную с представлениями о семье, могут затянутся ещё на какое-то время.
Ана Мария Дима по происхождению румынка, работающая в области международного развития. Следите за её постами в Twitter @AnaMariaDima [7].