Лицензия Creative commons. [1]
В Центральной Азии, одном из самых коррупционных регионов мира, наблюдается всплеск антикоррупционных дел, причём главный удар расследований приходится по чиновникам антикоррупционных ведомств.
В беспрецедентной операции в конце прошлого месяца было задержано около 20-ти служащих среднего и высшего уровня влиятельного Агентства по государственному финансовому контролю и борьбе с коррупцией Таджикистана. Через несколько недель в Туркменистане были арестованы генеральный прокурор и несколько десятков его подчинённых, по подозрениям в совершении преступлений [2], которые они должны бы расследовать.
По информации [3] [тадж] пражского СМИ с источниками в стране Akhbor.com, в Таджикистане при оценке имущества одного из задержанных, следователя среднего уровня, были обнаружены 1,3 миллиона долларов, шесть килограммов золота, 31 квартира в Душанбе, два коттеджа, дача в Варзобе (курортная территория неподалёку от столицы), ещё один дом в Австрии, дебетовые карты местных и зарубежных банков и по крайней мере 50 дорогих костюмов.
Такая сногсшибательная коррупция — если в сообщениях, не подтверждённых государственными СМИ Таджикистана, есть доля истины — не является чем-то исключительным. Это скорее показательный случай для страны, где средняя зарплата в столице [4] не превосходит 250 долларов (около 14 тыс. рублей) в месяц, и которая находится на 151-м месте в рейтинге восприятия коррупции Transparency International [5] [анг].
Туркменистан, бывшая советская республика, в том же рейтинге находится на 154-м [6] [анг] месте. В отношении обеих стран существует теория, по которой уменьшение экономического «пирога» из-за экономического кризиса в России и снижения цен на углеводороды ведёт к ужесточению борьбы внутри элит. Таким образом, согласно этой идее, речь вовсе не идёт о борьбе с коррупцией.
Ниже приведён видеорепортаж об арестах и приговорах в Турмкенистане, опубликованный на YouTube диссидентским СМИ и содержащий кадры, снятые государственным телевидением страны. Пользователь YouTube Роза Екачёва в комментариях к видео высказалась в похожем духе [7], оставив надлежаще драматический крик отчаяния:
Давно уже все прогнило! Тут ничего уже не исправить! Всю систему надо менять!
«Клановые войны» Таджикистана
В случае Таджикистана самый любопытный из нескольких слухов вокруг недавних арестов имеет отношение к сыну действующего лидера страны Эмомали Рахмона Рустаму.
Согласно этим слухам, чиновники антикоррупционного ведомства пытались подорвать позиции Рустама в этом агентстве, которое он возглавлял до января 2017 года, когда был назначен мэром Душанбе.
По мнению редактора [8] информационного агентства «Озодагон», процитированному изданием о регионе centre1.com, широкие полномочия антикоррупционного органа могли вызвать зависть других элементов аппарата безопасности — особенно влиятельного приемника КГБ — и побудить те принять шаги против него.
Возможно, кто-то желает подорвать позиции Рустама Эмомали, который ранее руководил этим органом, – продолжает Мамадшоев. – Кстати, до него Антикоррупционное агентство возглавлял Абдуфаттох Гоиб (выходец из Дангары, земляк президента Рахмона. – Ред.). Его сын, владелец клуба «Истиклол», дружен с Рустамом Эмомали
Блог Eurasianet «В коконе» подробнее рассуждает об идее «клановых войн» [9] [анг], призывая при этом не спешить с окончательными выводами:
The anti-corruption sweep, it is important to note, is the handiwork of the State Committee for National Security, or GKNB, making this all look like a classic case of clan infighting.
The ruling elite is to a large extent drawn from the region around the southern city of Kulob, but that is only part of a bigger picture and there are yet more wheels within wheels to consider.
In order for [Rustam] to slide into the mayor’s seat at the start of the year, it was necessary to displace former incumbent and long-time insider Mahmadsaid Ubaidulloev, a key exponent of the Farkhor clan. Not content with taking Ubaidulloev’s job, Emomali upped the ante by making ominous moves toward investigating the former mayor for evidence of corruption during his time in office.
While the Farkhor crew and the Rahmon family’s Dangara clan may generally speaking be thought to be on the same side, it does not follow that they always pull in the same direction.
As it happens, GKNB chief Saymumin Yatimov is, like Ubaidulloev, a native of the Farkhor district, so his sudden eagerness to hound Emomali’s old colleagues may well be a logical expression of regional loyalty.
At this nebulous stage, drawing inferences from presumed clan affiliations is intensely speculative and should be done with caution. If there is any validity to this line of thinking, it will be determined by Ubaidulloev’s ultimate fate.
Антикоррупционные чистки, стоит отметить, являются делом рук Государственного комитета национальной безопасности, ГКНБ, из-за чего всё это выглядит как классический случай межклановой борьбы.
Правящая элита во многом происходит из региона вокруг южного города Куляб, но это только часть общей картины, и во внимание следует принять множество сложных взаимосвязей.
Чтобы [Рустам] занял место мэра в начале года, нужно было сместить бывшего на этом месте давнего «своего человека» [в правительстве] Махмадсаида Убайдуллоева, ключевого представителя пархарского клана. Не удовлетворённый занятием места Убайдуллоева Эмомали поднял ставки, сделав зловещие шаги к расследованию свидетельств коррупции, совершённой бывшим мэром во время нахождения на должности.
Хотя пархарская группировка и дангарский клан семьи Рахмона, говоря в целом, обычно считаются союзниками, отсюда не следует, что они всегда пытаются достичь одних целей.
Как оказывается, глава ГКНБ Саймумин Ятимов, как и Убайдуллоев, происходит из пархарского региона, так что его неожиданное стремление преследовать старых коллег Эмомали может быть логичным выражением региональной верности.
На этом туманном этапе все умозаключения из предполагаемых клановых связей являются лишь догадками и должны делаться с осторожностью. Судьба Убайдуллоева покажет, имеют ли подобные рассуждения какие-либо основания.
По понятным причинам, давно страдающим обычным гражданам Таджикистана полицейские налёты принесли лишь чувство отвращения, что показывает, насколько далеки их интересы от интересов высокопоставленных чиновников.
Пользователь Facebook Тухфа Ахмедова жалуется [10] [тадж]:
Инаш домоди фалони, ваяш писари фалони , инаш додари фалони, ваяш чияни фалони ин сабилмондахои пулчамькун савод доштанд е аз хисоби фалонихо вазифа гирифта бошанд? Чи кадархо босаводони бе тагахо аз дасти чунин фалонидорхо дар кишвар кор наефта дар хорич кор карда истодаанд. Ин лаинхо ба халку ватан хиенат карда саоват чамь оварданд. Бигзор тамоми пулу сарвати онхо мусодира гащта ба бунеди рогун сарф каода шавад.
Зять того-то, сын такого-то, брат того-то, племянник такого-то… Эти коррумпированные люди получают свои места только из-за семейных связей с влиятельными людьми? […] Сколько хорошо образованных людей не могут найти работу здесь и вынуждены уезжать из страны, потому что у них нет влиятельного дяди?
Агентство по государственному финансовому контролю и борьбе с коррупцией Республики Таджикистан было основано в 2005 году для борьбы с коррупцией в стране, но почти сразу же циничные таджики начали называть его «Агентством коррупции».
В 2015 году, через десять лет после создания агентства, президент Рахмон раскритиковал его работу [11] [тадж] и пригрозил закрытием, заявив: «Я создал это агентство, я его и уничтожу». Вскоре после этого он назначил его главой своего сына и потенциального наследника Рустама.
Таджикский журналист в изгнании Термур Варки внёс едкое предложение [12]о том, как наконец преодолеть коррупцию в бедной стране.
Предлагаю таджикскому руководству для искоренения коррупции в Агентстве по борьбе с коррупцией создать Агентство по борьбе с коррупцией в Агентстве по борьбе с коррупцией, подчиненное напрямую основателю Агентства по борьбе с коррупцией