[1]Скриншот с видео, размещенного на YouTube
[Все ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иное]
Пост написан Мадхурой Чакраборти (Madhura Chakraborty) и изначально был опубликован в Video Volunteers [2], отмеченной наградами международной общественной медиа-организации, расположенной в Индии. Приведенная ниже отредактированная версия публикуется в рамках соглашения об обмене контентом.
Это ужасная история о 26-летнем ткаче шалей из управляемых Индией территорий Кашмира, которого привязали к бамперу армейского грузовика, патрулировавшего деревни в день недавних выборов. Видео, на котором видно, как Фарук Ахмад Дар (Farooq Ahmad Dar) используется в качестве «живого щита» от демонстрантов, бросающих камни, молниеносно облетело интернет и вызвало волну возмущения среди местной и международной общественности (см. репортаж Global Voices [3]).
Видеожурналист-волонтер Рафика Бано [4] взяла у Фарука интервью через неделю после этих ужасных мучений. Он сказал:
My mother wants me to go see a doctor. But I am afraid of going to a hospital. I’m afraid they will find me and kill me…I haven’t stepped outside my house in the last eight days.
Моя мать хочет, чтобы я показался врачу. Но я боюсь идти в больницу. Я боюсь, что они найдут и убьют меня… Я вообще не выходил из дома последние восемь дней.
Вот интервью полностью:
9 апреля 2017 года досрочные выборы [5] на свободное место в нижней палате индийского парламента Лок сабха сопровождались протестами среди населения и значительным военным присутствием. Фарук, живущий с матерью в деревушке в округе Бадгам [6] [рус], вышел из дома в 8 часов утра, чтобы проголосовать. По пути из избирательного участка он собирался зайти в гости к родственнику. Но вместо этого ему предстояло вернуться домой только поздно вечером, с травмами и увечьями. Он стал еще одной жертвой безнаказанности, которой пользуются вооруженные силы в Кашмире.
Фарук был остановлен служащими 53 батальона Rashtriya Rifles [7], подразделения индийской армии. По его словам, он показал им палец, помеченный несмываемыми чернилами — знак того, что он проголосовал. Несмотря на это, говорит Фарук, его жестоко избили. Но это было только началом его мучений — далее его привязали к бамперу армейского джипа и провезли через несколько деревень на протяжении 30 километров.
«Они обращались со мной, как с футбольным мячом. Но я же человек, а не игрушка», — заявил он в своем интервью. Один из случайных зрителей снял видео [8], которое мгновенно облетело социальные сети. При просмотре короткого ролика с дрожащей картинкой, снятого на мобильный телефон, ясно слышно, как военные объявляют в мегафон: «Вот что будет с теми, кто бросает камни», вероятно, пытаясь сделать из него пример.
Вот только Фарук не бросал камни. Он был в числе 6,5% электората [9] штата, пришедших на выборы 9 апреля — в день, отмеченный сильнейшими протестами, в ходе которых под огнем, открытым военными, погибло восемь демонстрантов [9]. Он — часть той ничтожно малой части населения Кашмира, которая продолжает верить в демократические процессы, несмотря на то, что основные права, провозглашаемые индийской конституцией, такие как право на жизнь, равенство перед законом и свобода от произвольных арестов, постоянно нарушаются в течение последних 27 лет.
И это не единственное такое видео из Кашмира, появившееся в интернете за последний месяц. В социальных сетях циркулирует несколько видеороликов [10], где можно, по сообщениям, увидеть сцены избиения и пыток военными кашмирской молодежи, причем некоторые из этих роликов были, по-видимому, сняты самими военными. Отделение полиции по борьбе с киберпреступностью штатов Джамму и Кашмир в Сринагаре выявляло и блокировало пользователей, которые загружали подобные видео. 17 апреля в долине был заблокирован мобильный высокоскоростной интернет [11]. C 2012 года жителям штата отключали интернет ни много ни мало 28 раз [12]. Социальные сети, особенно Facebook, широко используются [13] кашмирской молодежью в качестве средства выражения несогласия и представления отличного от навязываемого официальными масс-медиа взгляда на их жизни.
Кашмир печально известен как самая большая милитаризованная зона в мире. Рост сепаратистского движения в Кашмире в конце 1980-х годов привел к тому, что с начала 1990-х годов индийские власти весьма активно размещали здесь военные и полувоенные формирования. Личный состав этих формирований уполномочен действовать на основании таких законов, как Закон о специальных полномочиях вооруженных сил [14] (Джамму и Кашмир, 1990 год) и Закон об общественной безопасности Джамму и Кашмира [15] (1978 год). Первый разрешает военным «стрелять или иным образом применять силу, вплоть до лишения жизни» в случае предполагаемого нарушения правопорядка. В Законе об общественной безопасности предусмотрены положения об аресте и тюремном заключении лица без суда в течение двух лет по подозрению в том, что он или она может нарушить общественный порядок или действовать против безопасности государства.
В период с июля по октябрь 2016 года более 7 000 кашмирцев, в большинстве своем молодых людей, были заключены в тюрьму [16] по этому закону. Не щадили даже несовершеннолетних в возрасте 13 лет. Правозащитные группы, фиксирующие случаи нарушения прав человека в долине, подсчитали, что за последние 27 лет было убито более 70 000 человек [17], более 8 000 человек стали жертвами насильственных исчезновений, обнаружено более 6 000 неизвестных, немаркированных и массовых захоронений.
Фарук беден и не может себе позволить судиться [18] с военными из Rashtriya Rifles. Вспыхнувшее общественное возмущение по поводу инцидента привело к тому, что государственная полиция подала первый информационный рапорт [19] против ответственных за произошедшее. Однако в то же время некоторые официальные лица в правительстве и армии дали разного рода объяснения с целью оправдать действия военных. Армейское расследование [20] инцидента показало [21], что «командир принял решение неохотно и в качестве крайней меры», когда понял, что его подразделение должно было пройти область, где люди собрались для протеста. Другие, такие как генеральный прокурор Мукул Рохатги [22], более открыто высказали свою поддержку действиям батальона:
The recent report about a stone pelter tied to an Army vehicle, it helped contain stone pelters and saved the poll officials. Why so much noise…Every day people are dying. It’s a surcharged atmosphere. The Army is dealing with terrorists, not with protestors, so they will have to be dealt with…everyone should look at the Army with pride, they are doing a great job…Sitting in AC rooms you can’t criticize army. Please put yourself in army position.
Что касается недавнего репортажа о парне, бросавшем камни и привязанном к джипу, то это помогло сдержать тех, кто бросал камни, и защитило тех, кто проводил выборы. К чему столько шума… Люди умирают каждый день. Это раздутая история. Армия имеет дело с террористами, а не с протестующими, поэтому с ними нужно разбираться… все должны смотреть на армию с гордостью, ведь она делает великое дело… Нельзя же критиковать армию, сидя в номере отеля. Поставьте себя на место военных.
В настоящее время по приказу военного суда [23] проводится более подробное расследование инцидента, которое должно завершиться к 15 мая. Важно отметить, что согласно разделу 7 Закона о специальных полномочиях вооруженных сил [14] (Джамму и Кашмир) армейский персонал, виновный в нарушениях прав человека, не может быть привлечен к уголовной ответственности в гражданских судах без разрешения правительства. Согласно докладу Amnesty International 2015 года [24], министерство обороны и внутренних дел отказалось сообщить, сколько запросов на судебное преследование военнослужащих они получили, и до сих пор ни один военнослужащий не представал перед гражданскими судами и не был осуждён, даже за случаи массовых сексуальных посягательств [25].
В свете этой истории и нынешнего политического климата в стране, где критика в адрес армии немедленно объявляется «непатриотичным» действием [26], трудно рассчитывать на правосудие. А тем временем, Фарук и его мать продолжают жить без всякой защиты. Брат Фарука, по непроверенным данным, был убит военными в девяностых годах. Политики, армия и средства массовой информации вскоре займутся следующей большой проблемой. А что же будет с этим травмированным и униженным молодым ткачом в забытом Богом уголке Кашмира?