Участники акции 2002 года в Нью-Йорке держат таблички с названиями 10 концлагерей для японцев в Америке времен Второй мировой войны. Цуя Хоори И держит табличку лагеря Манзанар, где во время войны содержалась ее семья. Она говорит, что указ президента Трампа касательно новых миграционных правил затронул и ее. Фотография Цуя Хоори И
Данная статья была изначально написана Наташей Варнер [1] для PRI.org [2] и опубликована 17 февраля 2017 года. Она перепечатывается здесь в рамках сотрудничества PRI и Global Voices.
[Все ссылки ведут на англоязычные ресурсы].
Семью Цуя Хоори И правительство США в прошлом отправило в концлагерь. Их назвали национальной угрозой только из-за их корней. Вот почему указ президента Дональда Трампа, направленный против беженцев и некоторой части иммигрантов, был воспринят так болезненно.
«Эта новость меня просто оглушила, у меня заболело сердце при мысли о том, что кому-то придется пережить то же, что моей семье 75 лет назад», – пишет И в своем электронном письме.
Цуя Хоори И 41 год, она живет в Нью-Йорке. Члены ее семьи, у которой японские корни, попали в число 120 тысяч американцев японского происхождения, которых во время Второй мировой войны отправили в лагерь без суда и следствия. Это было следствием указа президента Франклина Рузвельта от 19 февраля 1942 года.
Указ Трампа, подписанный 27 января, запрещает въезд в США беженцам и иммигрантам из 7 стран с преимущественно мусульманским населением. Его публикация вызвала не только горячие споры, но и хаос в аэропортах, где пришлось спешно начинать исполнение указа. Хотя некоторые рассматривают запрет как необходимую меру для обеспечения национальной безопасности Америки, другие оспаривают моральность и легальность такого указа в залах суда по всей стране.
Однако у И другое мнение.
«После публикации указа появились тысячи людей, полных решимости оказать сопротивление, это то, чего раньше не наблюдалось ранее, — говорит И. — Я рада видеть, что люди начинают открыто выражать свое мнение и сотрудничать друг с другом».
И, американка японо-китайского происхождения в четвертом поколении, является сопредседателем комитета Дня памяти в Нью-Йорке. Этот комитет ведет работу по сохранению истории американских концлагерей для японцев и защите других социальных групп от подобной несправедливости.
«В основе нашей работы — бдительность, обязанность нашей организации как группы, которая подвергается дискриминации, вести публичный диалог и сохранять память об истории, — говорит И. — Мы являемся напоминанием о том, что такие ужасные вещи могут происходить, — они и правда происходили».
И не первой в семье решила сделать память о концлагерях для японцев в Америке центром своей деятельности. Ее дедушка, Уильям Хоори, был гражданским активистом и одним из главных истцов в коллективном иске 1983 года против правительства США, направленном на получение компенсации за ущерб от пребывания в концлагере во время Второй мировой.
«Он задал тон деятельности всей нашей семьи — заключать нас в лагерь было неправильно и мы должны говорить об этом при каждой возможности», — говорит И.
Двоюродный дедушка Цуя Хоори И, Сохэй Хоори, был для нее еще одним источником вдохновения. Во время заключения в лагере он вызвался стать волонтером в детской деревне в Манзанаре, где содержались дети японского происхождения, оставшиеся без родителей. Затем он работал в Нью-Йорке художником и библиотекарем вплоть до своей смерти в прошлом году. Фотография Цуя Хоори И
Именно этим и занимается ее семья уже несколько поколений. Мать И, Саша Хоори, работала с такими активистами, как Юри Котияма, Аки Херциг-Ёсинага и Мити Веглин [3], а также со многими другими, собирая показания бывших в заключении людей для передачи их в Комиссию по военной релокации и интернированию граждан.
Истории, которые они собрали, в конечном итоге подвигли президента Рональда Рейгана в 1988 году подписать Закон о гражданских свободах, согласно которому тем, кому пришлось пройти через интернирование, полагалась денежная компенсация и официальное извинение. Закон признал, что заключение в лагерь американцев японского происхождения было продиктовано «расовыми предрассудками, всеобщей паникой военного времени и недостатком политической воли», а не проработанной политикой нацбезопасности.
В этом месяце И и ее семья отмечают 75-летнюю годовщину указа [4], изменившего их жизнь. И к ним присоединяются тысячи других американцев с японскими корнями, для которых вспомнить заключение в лагерях огромной группы людей — это уже смелый поступок.
29-летняя Лора Хибино Мисуми и 28-летняя Джессика Яманэ хорошо понимают, как важно помнить. После того как в прошлом ноябре Карл Хигби, помощник Трампа, в ходе шоу Мегин Келли на канале Fox News заявил, что заключение американцев японского происхождения может быть прецедентом для создания регистра профилактического учета мусульман США [5], девушки решили, что пора напомнить об уроках истории и выразить солидарность с исламским населением США.
Они совместно опубликовали открытое письмо — призыв к действию под названием «Мы помним» [6], чтобы напомнить о том, через что прошли американцы с японскими корнями. В нем они пишут: «Мы помним, как за гроши продавали старьевщику всё то, что копили и собирали всю жизнь, идя к своей „американской мечте“. Мы помним, как старательно паковали свои вещи, чтобы они хранились в церквях и банях до нашего возвращения, которого так и не случилось».
«Мы помним, как стояли в очереди на автобус, как дети ехали, сидя на багаже, с биркой на одежде и яблоком в руке, и мы не знали, куда нас повезут».
«Через несколько месяцев почти всех „никкэй“ [у кого были японские корни – прим. пер.] насильно заставили уехать с западного побережья».
«Во имя национальной безопасности. И в продолжение войны».
Они завершают свое письмо посланием: «Как мы можем вплести историю каждого из нас в общую историю сопротивления? И как мы можем перейти от слов к делу?»
«Во многих историях о заключении в лагере и других лишениях звучат слова „никогда не забывай“, — говорит Мисуми, „ёнсэй“, то есть потомок японских иммигрантов в четвертом поколении. — Это важные слова, но история показывает, что люди все-таки забывают, более того – зачастую им нечего забывать, потому что они даже не знали этого».
«Мне кажется, что для тех из нас, кто помнит об этих лишениях и кого лично затронули эти события, важно помнить „активно“. Помнить — это акт сопротивления».
Лора Хибино Мисуми и Джессика Яманэ встретились на ознакомительной лекции факультета права в Северо-восточном университете. На этой фотографии они делают мандзю на традиционном праздновании японского нового года, которое они вместе посещали во время учебы в университете. Даже спустя годы, после переезда одной в Нью-Йорк, а другой в Лос-Анджелес, они поддерживают близкие отношения. Фотография Лоры Хибино Мисуми
Члены семьи Мисуми были временно заключены в центрах заключения в Танфоране и Санта-Аните, а затем в лагерях Топаз, Гила Ривер и Роуэр. Ее родители встретились в 1960-х, когда они оба занимались организацией японского городка в Сан-Франциско. Позднее они, как и мама И в Нью-Йорке, вместе занимались сбором показаний переживших заключение для того, чтобы добиться компенсации от правительства.
Яманэ говорит о себе, что она на 100 процентов китаянка, на 100 процентов японка и на 100 процентов американка. Ее дедушка служил в сотом пехотном батальоне во время Второй мировой. Его лучший друг умер у него на руках на поле битвы, и лишь трое из их компании вернулись после войны в США. Он пережил «сильную психологическую травму», из-за этого он мало рассказывал о своем прошлом.
«Все, что я смогла узнать, я узнала из случайно оброненных фраз, и я цеплялась за эти истории всеми силами, пытаясь склеить из них общую картинку, — говорит Яманэ. — Я хотела бы думать, что мои предки гордились бы мной. Я хотела бы думать, что тот жизненный путь, который я выбрала, берет свое начало в стремлении к сопротивлению, которое невольно вложили в меня мои предки».
После президентских выборов профессор Хантерского колледжа Дженнифер Хаясида поняла, что теперь еще более важно соединить все точки истории. Она говорит, что, когда ее студенты, изучающие курс «Нация, личность и азиатская идентичность», собрались впервые после ноябрьских выборов, они были в смятении. Некоторые даже плакали.
Однако следующим в учебным плане шло описание во всех красках автором Минэ Окубо своего заключения в лагере [7]. Студенты были настолько поражены сходством между историей Окубо и современными событиями, что они захотели перейти к действию.
В начале декабря класс Хаясиды посетил Трамп-тауэр в Манхэттене, в лобби которой в рамках акции «Учение как протест» [8] провели сессию чтения вслух. В интерьере с мраморными стенами и с рождественским декором вся группа начала читать в унисон страницы из описания Окубо тех потерь и унижений, которые она испытала в концлагере Манзанар в Калифорнии.
«Свобода была совсем рядом, но мы были далеки от нее. С востока лагерь ограничивала трамвайная линия Сан-Бруно, на юге — главное шоссе штата. Мимо нас каждый день ездили потоки машин. Весь центр был окружен сторожевыми башнями и колючей проволокой. Охрана была на посту круглосуточно».
Охрана Трамп-тауэр решила, что собравшиеся читают какие-то заклинания. Хаясида говорит, они «никак не могли уяснить для себя, что эти американские студенты с азиатскими корнями могут задумать что-то кроме религиозного протеста, который они усмотрели в нашей акции».
Студентов несколько раз попросили переместиться, но они продолжали читать даже на ходу. В конечном счете они оказались на тротуаре напротив здания, и проходившие мимо люди останавливались, чтобы послушать или задать какой-то вопрос.
Для многих студентов Хаясиды и для поколений активистов-американцев с японскими корнями сохранение памяти о прошлом действительно стало радикальным поступком.
«Я не знаю точно, как повлиял наш протест на зрителей в лобби Трамп-тауэр или прохожих на улице, но я могу точно сказать, что он сильно повлиял на студентов, — пишет Хаясида в электронном письме. — Особенно тех, кто ранее никогда не принимал участие в социальном протесте и считал себя скорее пассивным зрителем, нежели активным участником истории».
Эта статья написана в сотрудничестве с «Дэнсё» [9], некоммерческой организации из Сиэтла, занимающейся сохранением истории американцев японского происхождения, для которой пишет Наташа Варнер.