[1]Фотография Энеаса Де Троя, взята с его странички на Flickr и опубликована по лицензии Creative Commons.
Британский журналист Йохан Хари является автором книги «Преследуя крик», которая критически анализирует так называемую «Войну с наркотиками» — международную политику по проблемам наркотиков, оружия и тюрем, проводимую США и позднее силой внедренную в Мексике и других странах Латинской Америки.
Эстефания Супелведа Портийа [2] [исп] беседовала с Йоханом Хари для чилийского электронного журнала Pousta [3] [исп]. Интервью сначала было опубликовано на их портале по лицензии Creative Commons 4.0 и переиздается на сайте Global Voices в двух частях. Ниже приведена вторая часть интервью.
Читайте первую часть интервью: Британский журналист считает, что мир должен извиниться перед Латинской Америкой за так называемую «Войну с наркотиками» [4].
Эстефания Супелведа Портийа (ЭСП): Почему эта война до сих пор продолжается? Кому это выгодно?
Johann Hari (JH): There are two ways to answer this: first is that obviously, there are people who benefit from the existence of this war. In the United States, [they voted] to decideif they should legalize marijuana in some states. Lots of different groups financed the campaigns against legalization: alcohol companies, because they don't want that competition; police unions, because if there are fewer prisoners, they could lose their jobs; evangelical groups for whom this is an ideological issue. And well, there are other groups who, naturally, don't support campaigns: the cartels.
Йохан Хари (ЙХ): Существует два способа ответа на этот вопрос: первый, это то, что, конечно, есть люди, наживающиеся на этой войне. В Соединенных Штатах [прошло голосование], чтобы решить вопрос легализации марихуаны в некоторых штатах. Много разных групп профинансировали кампании против легализации: алкогольные компании, потому что они не хотят конкуренции; полицейские профсоюзы, потому что если будет меньше заключенных, то они потеряют свои рабочие места; группы евангелистов, для которых это вопрос идеологии. И да, конечно, существуют группы, которые по своей сущности не поддерживают кампании: это картели.
ЭСП: Звучит логично. У всех свои интересы.
JH: Of course. That's the main reason why I believe a 100-year failed war continues: it's because in Chile, in Great Britain, and the United States, the majority supports prohibition. When public opinion changes, policies change. Then it's all about explaining to people what other options are there and how they can be and actually are successful. There's nothing abstract or theoretic about the alternatives. In [the US state of] Colorado they legalized marijuana just like alcohol: it can only be consumed if you're over 21, there are stiff penalties for anyone who sells to minors, there are taxes and regulations. And now, even the [US Drug Enforcement Administration] says that the cartels’ activities have almost disappeared, the consumption hasn't gone up, youth consumption has seriously declined and they've raised funds through taxes. It's been successful. It's not a theory. It works. Legalizing other drugs means doing different things, because the objectives are different.
ЙХ: Конечно. Это главная причина, по которой я считаю, что провалившаяся столетняя война до сих пор продолжается: потому что в Чили, в Великобритании, в Соединенных Штатах Америки большинство поддерживает политику запрета. Когда общественное мнение изменится, изменится и политика. Поэтому все сводится к объяснению людям, что существуют другие варианты и как с их помощью можно добиться успеха. В альтернативах нет ничего абстрактного или теоретического. В [американском штате] Колорадо марихуану легализовали наравне с алкоголем: ее можно употреблять только лицам старше двадцати одного года, существуют жесткие штрафы для тех, кто занимается продажей несовершеннолетним, есть налоги и правила. А сейчас даже [американское Управление по борьбе с наркотиками] заявляет, что деятельность картелей почти исчезла, общее потребление наркотиков не увеличивается, употребление наркотиков среди молодежи значительно снизилось, а доходы от налогов по соответствующим статьям возросли. Это успех. Это не теория. Это рабочая модель. Легализация других наркотиков означает другие действия, потому что преследуются другие цели.
ЭСП: Существуют ли успешные примеры легализации других наркотиков?
JH: When we talk about legalizing drugs, people get scared and think it's all about being able to buy crack in a store when in reality it's not like this. Of course nobody wants that. I'll give you an example. In Switzerland, in the 1980s, they had a terrible problem with heroin. They tried to put all the addicts in jail, they waged war against them and the problem got worse. Then came Ruth Dreifuss — she was a great president — and she explained it all to the Swiss like this: one believes that legalization equals anarchy and chaos, but the real anarchy and chaos comes with the war on drugs, because you have criminals in the shadows, selling who knows what kinds of chemicals to drug addicts who are also hidden in the shadows.
All of this creates a mix of violence, sickness, death and chaos. Legalization is the way to restore order to this chaos. What they did was make heroin clinics. They looked like barber shops, the doctor gives you a prescription, you get there really early, a nurse injects you and monitors you and then you go to work. They help you find a house, a job and everything, and it turns out that since then not one, zero, literally nobody, has died from an overdose of legal heroin over there, and crime has gone down as well. The Swiss are super conservative, my father is from there, and I promise you, it's not San Francisco. And well, 10 years later they made a referendum to see if they should continue this policy and 70% of the population said yes because it reduced crime, deaths, sicknesses…It's a pattern you see everywhere.
ЙХ: Когда речь идет о легализации наркотиков, люди пугаются и думают, что в результате любой сможет купить крэк в магазине, тогда как на самом деле это совсем не так. Естественно, этого никто не хочет. Я приведу вам пример. В 80-х годах в Швейцарии героин представлял серьезную проблему. Попытки борьбы с наркоманами и тюремные заключения только усугубили проблему. Потом к власти пришла Рут Дрейфус, которая была великим президентом, и она объяснила швейцарцам следующее: считается, что узаконивание наркотиков равносильно анархии и хаосу, но настоящие анархию и хаос приносят войны с наркотиками, потому что преступники находятся в тени, продавая непонятно какие химикаты наркоманам, которые тоже находятся в тени.
Все это создает смесь насилия, болезней, смертей и хаоса. Легализация — это способ восстановить порядок в этом хаосе. В результате были открыты героиновые клиники. Они выглядели как парикмахерские, врачи дают вам рецепт, вы приходите туда рано утром, медсестра делает вам инъекцию и наблюдает за вами, потом вы идете на работу. Вам помогают найти дом, работу и все необходимое, в результате оказалось что с тех пор там никто, ноль, буквально никто не умер от передозировки легальным героином и уровень преступности снизился. Швейцарцы чрезвычайно консервативны, мой отец родом оттуда, и я вам гарантирую, это не Сан-Франциско. И вот, десять лет спустя, они провели референдум, чтобы решить, стоит ли продолжать проведение этой политики, и 70% населения ответили да, потому что она снизила уровень преступности, смертности, заболеваемости….Подобные закономерности встречаются повсюду.
ЭСП: Это похоже на то, что было сделано в Париже, с инъекционными кабинетами.
JH: They have them in Vancouver, Geneva, and yes, in Paris they are indispensable and they reduce the number of deaths, but they're only the beginning of an alternative. France made a huge stride because they have terrible drug policies, but the thing is that in order to get drugs, users still have to buy them from armed traffickers who keep injecting violence into the production chain. If you legalize drugs, you take the traffickers and the violence out of the game. You don't see the manager of Heineken shooting the manager of Smirnoff in the face, but traffickers do shoot and kill each other all the time. This violence is repeated all over the world: the war against drugs creates a war for drugs. There are more people in Colombia and Mexico who have died because of this than with the war and refugee crisis in Syria. And it is striking how the number of deaths brought about by this war that was forced upon them is talked about so little. We could quickly put an end to this violence, take El Chapo and Los Zetas out of business. Where are the gangsters who sell illegal alcohol in Chicago? They don't exist!
ЙХ: Они есть в Ванкувере, Женеве и да, в Париже они незаменимы, и они действительно снижают уровень смертности, но это всего лишь начало другого пути. Для Франции это огромный шаг, потому что у них ужасная политика по наркотикам, но дело в том, что для того, чтобы приобрести наркотики, пользователи до сих пор вынуждены покупать их у вооруженных наркоторговцев, впрыскивающих насилие в производственную цепочку. При легализации наркотиков наркоторговцы и насилие оказываются вне игры. Вы не увидите директора Heineken, стреляющим в лицо директору Smirnoff, а наркоторговцы все время стреляют и убивают друг друга. Это насилие повторяется по всему миру: война с наркотиками создает войну за наркотики. Эта война унесла больше жизней в Колумбии и Мексике, чем война и кризис беженцев в Сирии. И поразительно, что число смертей, вызванных этой войной, насажденной насильно в их общество, так мало обсуждается. Мы можем очень быстро положить конец всему этому насилию и оставить без бизнеса Коротышку и Лос-Зетас. Где те гангстеры, который продавали нелегальный алкоголь в Чикаго? Их больше нет!
ЭСП: Встречались ли вы с критикой от людей, придерживающихся другого мнения о войне с наркотиками?
JH: It's getting harder and harder to find people who defend it, unless they are paid to. I think, in order to be fair, it could be said that they fought a good fight during those 100 years: they spent a trillion dollars, killed thousands upon thousands of people, put 2 million people in prison, and they can't even keep drugs out of those prisons, so, that gives you a good idea of how successful their strategy was in removing them from the world. This is why they tried to use abstract and moral arguments, like that using drugs is immoral, but for me, the immoral thing is provoking millions of deaths in a war that will never be won, leaving the poorest and most vulnerable people to become drug addicts. Particularly in Latin America, I think they feel that this war has been a catastrophe. I'm excited that an adviser for President Santos of Colombia told me that he read my book and it really clicked with him. In it, I said that the world owes them an apology, and in one of the book releases, a young woman got up, very moved, and told me that no one had ever told her this, they themselves have had to apologize all the time. That was very touching. I think what we have done to Latin America has been terrible to the utmost extreme, but it can come to an end. The alternative exists.
ЙХ: Становится все сложнее и сложнее найти людей, защищающих такую позицию, если только им не платят за это. Я думаю, честно говоря, они хорошо повоевали за прошедшие сто лет: потратили триллион долларов, убили тысячи и тысячи людей, отправили два миллиона людей за решетку, и они даже не в состоянии удерживать наркотики за пределами тюрем, таким образом, это отлично демонстрирует повсеместность успеха их стратегии. По этой причине они и пытались использовать абстрактные и моральные доводы, как тот, что употребление наркотиков аморально, но для меня гораздо аморальнее провоцирование миллионов смертей в войне, которую никогда не выиграть, оставляя самых бедных и незащищенных людей под угрозой наркозависимости. Особенно в Латинской Америке, я думаю, что они чувствуют, что эта война стала катастрофой. Я в восторге от того, что советник президента Колумбии господина Сантоса поделился со мной тем, что он прочел мою книгу и по-настоящему проникся ее идеей. В книге я говорил о том, что мир обязан извиниться перед ними, и на одной из презентаций моей книги молодая женщина поднялась и с очень растроганным видом сказала мне, что никто никогда ей об этом не говорил, что всё это время извиняться приходилось им. Я был очень тронут. Я думаю то, что мы сделали с Латинской Америкой, ужасно и выходит за пределы допустимого, но это может прекратиться. Альтернатива этому есть.
ЭСП: Как вы рассматриваете текущую ситуацию для континента?
JH: What Mujica did in Uruguay is very inspiring for the world. When I released the book in Mexico, there were two Mexican politicians in favor of legalization and they had to come with armed guards, because the worst enemies of legalization are the traffickers. They are the ones who most want to defend the war on drugs. In Colombia, Santos has said that the war must be stopped. I believe that Latin America, the place that has had to suffer the most thanks to this failed policy, could be the place that shows the world how to change everything. In the end, if we had listened to Leopoldo Salazar from the start [a doctor who worked closely with drug-addicted patients, did extensive research on marijuana and advocated strongly for legalization [5] in Mexico during the 1930s], we would have saved ourselves all this, a character like Pablo Escobar wouldn't have existed, to give an example. When all of this ends, I think that someone will have to build a statue for Salazar. This war is something that never had to happen, but above all, has no reason to continue.
ЙХ: То, что экс-президент Мухика сделал в Уругвае, служит источником вдохновения для всего мира. Когда я выпустил книгу в Мексике, там были два мексиканских политика, поддерживающих политику легализации, и им пришлось прийти с вооруженной охраной, потому что худшие враги легализации — это торговцы наркотиками. Это они больше всех хотят продолжения войны с наркотиками. В Колумбии президент Сантос объявил, что война должна прекратиться. Я верю, что Латинская Америка, территория, вынесшая столько страданий благодаря этой несостоявшейся политике, может стать местом, демонстрирующим всему миру, как всё изменить. В конце концов, если бы мы с самого начала прислушались к мнению Леопольдо Салазара [доктор, который вплотную занимался пациентами с наркозависимостью, провел обширные исследования марихуаны и стал решительным защитником легализации [5] [анг] в Мексике в 30-е годы], мы смогли бы избежать всего этого, и персонажи вроде Пабло Эскобара не существовали бы, например. Когда всему этому придет конец, я думаю, что кто-нибудь должен будет поставить памятник Салазару. Эта война никогда не должна была случиться, но превыше всего то, что у нее нет причин, чтобы продолжаться.