«Девочке, пережившей со мной эту осаду: я тебя люблю». Восточный Алеппо, 15 декабря 2016 года. Фото: Салих Або Кусей. С разрешения автора.
Автор: Самер Франджи [1][анг]
Возможно, вы получили приглашение на конференцию по исследованию причин ближневосточного кризиса. Или же вы просто занимаетесь изучением региона, который когда-то, еще до разрушения, приведшего к ссылкам и эмиграции, был для вашего народа домом. А может быть, вам просто интересно узнать о событиях, произошедших полвека назад. Я не могу ничего сказать о причине вашего интереса, но знаю, что однажды в будущем Вы вернетесь в этот поворотный год, чтобы понять то, что происходит сейчас, то настоящее, которое выковано из этого краха. Вы пойдете в библиотеку и найдете сотни и сотни книг о причинах этого крушения: взлет этнического самосознания, экономические рецессии, крушение «иллюзии», которую мы когда-то называли «центром».
Сейчас вы, возможно, смирились с правлением ультраправых и считаете, что их расистская идеология — это нормально. Я не знаю. Возможно, также, что эта волна уже прошла, оставив за собой след войн и разрушения, и ваше исследование привело к тому, что вы вините в происшедшем предыдущие поколения. Я не знаю.
В любом случае книжные полки будут для Вас тем единственным способом вернуться в этот период, к вашему прошлому — нашему настоящему. Вы найдете множество литературы, посвященной изучению «Арабской весны» и еще больше текстов, анализирующих «Арабскую осень». Не стоит обращать на них внимания. Написанные на скорую руку, они были созданы исключительно с целью укрепить в позиции собственной значимости неких, нажившихся на концепциях «осени» и «весны» интеллектуалов.
С таким же успехом Вы можете игнорировать полки с книгами в черных переплетах, посвященные организации под названием «Даиш», о которой вы, вероятно, никогда и не слышали. Группа фундаменталистов, оказавшаяся причиной всех наших страхов и беспокойств еще до того, как мы обнаружили, что те десятилетия войн против нее, в которые мы оказались вовлечены, продолжались не только уже после ее падения, но даже и после того, как она оказалась стертой из нашей памяти. В то время мы активно занимались производством книг с целью напугать самих себя, по причине скуки и потому, что хотелось найти нечто такое, что бы оказалось способным пробудить в нас страх и волнение.
С другой стороны, вам вряд ли удастся найти достаточно литературы о Сирии, той страны, которую вы теперь, возможно, называете «полезной Сирией». Те немногие книги, которые вам попадутся, будут рассказывать о революции, начавшийся в 2011 году, до того как «отклониться» от благородного курса событий. Вы не найдете много материала о периоде с 2011 по 2016 годы, потому что это был «сложный» период для интеллектуалов нашего времени, не способных понять происходящее. А потому предпочитающих хранить молчание — единственное время, когда они готовы остановить бесконечное колесо своих выступлений. После периода молчания последует шквал исследований о необходимости диалога, примирения и воссоздания Алеппо, города, открытого после реконструкции сыном покойного президента Башара аль-Асада. Всё это вам может показаться неинтересным, не более чем внутренними разногласиями в пределах страны, управляемой «прогрессивным» тираном. Когда-то там обитали племена, инсценировавшие деревенские бунты против городских центров, привлекая на свою сторону мечети с целью уничтожения плюрализма — и всё это по причине засухи. Все это вам расскажет преподаватель арабского языка в Университете Дамаска, когда вы приедете в этот город, «где встречаются традиции и современность», как вам гордо продекларирует рекламный щит в аэропорту. Все это вы также услышите от руководителя своей диссертации, который постарается направить вас в более нужные области исследований, такие как ориенталистский дискурс в рекламе автомобилей или же роль Запада в Арабской революции. Скорее всего, российский империализм еще не достигнет статуса исследовательской темы.
Всё может быть иначе. Возможно, вы будете наслышаны о разрушении Алеппо. Возможно, город или же один из его районов, войдет в историю наряду с Герникой, Дрезденом или Дейр-Ясином как символ разрушений и убийств, служа лишь предвестником темной полосы истории. Вероятно, останутся зарисовки, стихи, повествующие об этом городе. Быть может, вы наткнетесь на подобные стихи в процессе написания своей диссертации. И у вас снова возникнет вопрос, который не дает вам покоя, но который вы никогда не зададите своим родителям: «Как вы могли допустить подобные разрушения, убийства и переселения людей?» Вот здесь и кроется совет этого письма: остановитесь на этом вопросе, на Алеппо и на Сирийской революции. Потому что именно здесь начинается история. С позиции преимущества вашего настоящего, вы, возможно, и не увидите поворотной важности Сирийской революции, потому что она потеряется в молчании, о котором уже упоминалось. Вы найдете множество письменных упреков и обвинений в адрес тех, кто использовал термин «революция», взывая к идеологии, противоречащей реальности, и, с вашей точки зрения, эти обвинения будут иметь смысл. Но сегодня, за пятьдесят лет до того, как вы прочитаете это послание, Алеппо в огне. И термин «революция» — это всё, что у нас осталось, чтобы не участвовать в этом убийстве. Так что простите нас, потомки, за неверное использование этого термина.
Идите обратно в Алеппо и спросите, почему мы уступили. Не теряйте время на установление связи между ценами на нефть и массовыми убийствами, между взлетом Российской империи и разрушениями, или даже на метафизический анализ дискурса и его неотъемлемых сложностей. Не копайте глубоко, а просто спросите, почему мы уступили. Не возлагайте ответственность на нас, потому что вы бы в этой ситуации поступили бы так же. Но и не прощайте нас. Оставайтесь на поверхности, тогда вы найдете то, что вам нужно. Если в статье или в книге вам скажут, что мы не знали — не верьте этому обману. Не считайте, что удаленность от событий дает вам на это право. Мы знали. Мы понимали. Мы все знали имена умерших. У нас есть фотографии каждого мученика-младенца и видеозаписи каждого раненого. У нас также есть прощальные письма, написанные за моменты до смерти. Вы не найдете их в своей библиотеке, но они были у нас. Жители Алеппо пытались держать с нами контакт через письма, фотографии, видеозаписи, молитвами, шутками и криками. Но почему-то мы им не отвечали. Мы знали, так что не оставляйте своего вопроса: как вы позволили этому произойти?
Оставайтесь на поверхности, потому что время Алеппо было моментом, когда мир решил сжать и выпустить все, что было внутри. Скорее всего, вам не придется пережить подобное, и вы можете считать себя счастливым, потому что это темные времена. Алеппо стал тем моментом во времени, когда мир решил, что устал даже от мысли о переменах. Это было время, когда клоун стал президентом, тиран стал защитником свободного мира, а мировые лидеры соревновались в содействии преступнику. Вы не сможете понять, как мы оказались на дне этой пропасти. Мы тоже этого не понимали. Но мы знали. После этого момента весь стыд пропал, институты были разрушены и насилие стало нормой. Если вас интересует крах, не копайте глубоко, оставайтесь на опустошенной поверхности Алеппо и тогда вы поймете, как всё может исчезнуть за один момент.
Я не могу предсказать те события, которые произойдут между моментом написания этого письма и вашим настоящим. Быть может мир чему-то научится в Алеппо и проснётся от собственного сумасшествия. А может быть, это сумасшествие вынудит мир взглянуть в лицо опустошению. Но, возможно, ничего из этого не произойдет, и вы по-прежнему будете жить в мире, думающем, что этот регион не достоин ничего лучшего, чем Асады. Я не знаю. В чем я уверен в любом случае, так это в том, что регион уже разрушен. И если и существует одна вещь, которую я могу вам передать из этих руин, так это следующее: Помните Алеппо, но не как символ невозможного героизма или необходимой цены идеологической революции, а как момент — момент, когда мир, будучи в здравом уме и полном рассудке, решил отказаться от самого себя.
Самер Франджи [Samer Frangie] является директором Центра по изучению арабского мира и Ближнего Востока (СAMES) и доцентом Кафедры Политических наук и Общественного управления (PSPA) в Американском университете Бейрута. Он занимается изучением и преподаванием интеллектуальной и политической истории современного Ближнего Востока, а также современной социальной истории. Его перу принадлежит целый ряд статей по интеллектуальной истории арабских левых сил, и в настоящее время он работает над монографией на тему памяти левых сил. Кроме академической работы, он активно публикуется в арабской прессе.
Статья была впервые опубликована в [2] Al-Hayat [2] [ара] и переведена на английский Реемом Харб [Reem Harb], Роа Харб [Roa Harb] и Сибой Харб [Siba Harb].