[1]Фото со страницы Open Studio Hong Kong в Facebook.
В течение более двух недель в 23 китайских городах был объявлен «красный» уровень тревоги [2] [анг], предупреждающий граждан принимать чрезвычайные меры предосторожности в свете ядовитого смога, который вторгся на их территорию.
Облако смога несет в себе более чем 300 микрограммов частиц [3] [анг] на кубический метр, что представляет угрозу для здоровья человека.
Пользователи интернета стали называть удушливый воздух «новым стандартом» [4] [кит] — отсылка в духе чёрного юмора на политический термин, используемый президентом Китая Си Цзиньпином [5] [кит] в последние годы для описания замедления экономического роста страны.
Загрязнение воздуха связано с безудержной погоней Китая за развитием, что повышало внутренний валовой продукт страны (ВВП) последнее десятилетие. Но данная модель роста, основанная на долгах, также привела к банковскому кризису с национальным долгом в 255 процентов от ВВП Китая на конец 2015 года. Экспорт остается слабым [6] [анг], в результате чего происходит девальвация юаня и отток капитала.
Поскольку для стабильности правительство держится за государственные предприятия, бизнес-среда остается неблагоприятной, и многие решили [7] [анг] инвестировать в другие места.
Репрессии НПО, журналистов и адвокатов
Пока настоящий смог нависает над северной и центральной частью материкового Китая, затрагивая десятки миллионов людей с наступлением зимы, некоторые новостные комментаторы опасаются, что политический смог, преследующий страну, принесёт еще больше проблем.
Для того, чтобы не влияния экономического кризиса на политическую сферу и угрозы однопартийному режиму в Китае, правительство ввело в действие новый закон о борьбе с терроризмом, закон о кибербезопасности [8] и закон об управлении иностранными НПО [9] [анг] — все в 2016 году. Подавление гражданских прав никогда не было настолько жестким.
[10]Плакат компании против задержания правозащитника 9 июля 2015 года, созданный China Human Right Lawyer Concern Group через HKPF.
Большое количество правозащитников, которые защищали права граждан в соответствии с китайским законодательством, были арестованы и задержаны. Некоторые из них были обвинены и осуждены [11] [анг] в подрывной деятельности. Некоторые из них, в том числе адвокат Ван Юй, были вынуждены сделать публичные признания [12] [анг] о том, что их работа была профинансирована иностранными силами.
Совсем недавно был задержан адвокат Цзян Тяньюн [13] [анг], который агитировал за освобождение своих коллег по профессии.
Журналисты и гражданские платформы также испытали усилившиеся репрессии. Согласно данным Комитета по защите журналистов, по крайней мере 38 журналистов в Китае [14] оказались в тюрьме в 2016 году. В июле основатель сайта о протестах «Не в новостях» был арестован и обвинен в «сборе споров». В ноябре был арестован [15] [анг] независимый журналист Хуан Ци, который работал на новостной сайт [16] [анг] 64 Tianwang; в настоящее время ему предъявлены обвинения в разглашении государственной тайны.
В дополнение к угрозам ареста и судебного преследования независимые журналисты [17] были вынуждены бороться со всеми видами цензуры для распространения своей работы. Даже интеллектуальный веб-сайт Gongshi и реформистский журнал Yanhuang Chunqiu, несмотря на управление членами Коммунистической партии Китая, не смогли избежать судьбы закрытия [18] и смены руководства [19] [анг].
Практика постоянной цензуры интернет-контента и блокировки учетных записей на основных социальных медиа-платформах, таких как Sina Weibo и WeChat, взбудоражили как независимых журналистов, так и аффилированные с партией новостные сайты [20] [анг]. Такая цензура неизбежна, поскольку власти запрещают ссылаться на социальные сети в новостях [21][анг] для предотвращения распространения «слухов» и «сфабрикованных новостей», выставляя в приоритет новости с положительной [22] [анг] энергией — даже если это новость о катастрофе.
Слежка, цензура и пропаганда
Активисты и журналисты не являются единственными группами, оказавшимися целями правительственных атак. Обычные пользователи сети также были подвергнуты усиленному наблюдению. Люди пришли к тому, что бэкдоры и шпионские программы [23] в их устройствах связи — норма. Еще хуже то, что система регистрации реальных имен, оснащенная массивной технологией слежки, привела к недобросовестному использованию [24] [анг] и утечке персональных данных.
Любые инструменты для обхода блокировок были объявлены «террористическим программным обеспечением [25]» [анг] и их использование в чувствительных регионах, таких как Синьцзян, может стать приглашением для полицейского расследования. Над теми, кто откровенен, часто издевались «патриотические» онлайн-тролли [26] [анг], также они получали угрозы [27] [анг] со стороны партийных органов в реальной жизни. Даже шутки о «поклонении жабе» [28] [анг] не допускаются. И, конечно же, поиграть в дополненной реальностью с Pokemon в Китае было нельзя.
Разумеется, сам смог стал объектом политической активности и репрессий точно так же, как гражданские мероприятия по повышению уровня информированности общественности о загрязнении воздуха в Чэнду [29] [анг] стали мишенью для жёстких ответных мер.
Несмотря на то, что все строительные и промышленные мероприятия в крупных городах были прекращены из-за красного уровня тревоги по качеству воздуха, загрязнение никуда не делось, и контролируемые государством СМИ начали обвинять готовящие пищу рестораны [30] [кит]. Некоторые пользователи сети утверждают, что данные репортажи отражает то, насколько власти хотят отвлечь всё внимание от каких-либо сбоев в их модели развития или в экологической политике, так же, как Китай приложил усилия, чтобы обеспечить безупречное синее небо [31]во время Саммита G20.
В то время как обычные люди в Китае настороженно относятся к ядовитому смогу, некоторые бесстрашные авантюристы, как основатель Facebook Марк Цукерберг [32], осмелились на пробежку по задымленной площади Тяньаньмэнь в Пекине — некоторых в китайском интернете это вдохновило на любовь и мемы.
Автономия Гонконга под угрозой
Политический смог затронул не только материковую часть Китая, но и другие части китайского общества, в частности, Гонконг, специальный административный район материка.
Автономия Гонконга по принципу «Одна страна, две системы», описанному в Основном законе — Конституции города, постоянно подрывается Пекином. Год начался с новостей о похищении пяти гонконгских продавцов книг [33] материковыми властями. Последним ударом [34] [анг] был беспрецедентный шаг китайских властей — предложение собственного толкования Основного закона по поводу инаугурационных клятв двух гонконгских законодателей. Сикстус Ленг и Яу Вайчин поклялись в верности «нации Гонконга» и назвали Китай «Шина» — уничижительный термин, который использовался в Японии во время Второй мировой войны.
Пока Пекин утверждал, что их толкование закона должна была остановить укоренение движения за независимость в Гонконге, вероятным следствием явилось то, что все больше продемократических законодателей будет дисквалифицировано за изменение формулировки своих клятв или за политические лозунги во время присяги.
После дисквалификации местным судом мест Сикстуса Ленга и Яу Вайчина в законодательном органе, правительство Гонконга обратилось в суд с просьбой дисквалифицировать четырех других про-демократических законодателей, включая ветерана-активиста Лянга Квокхуна, студенческого лидера Натана Лоу, преподавателя университета Лау Сиулая и профессора университета Йиу Чунгйима. Если правительство выиграет вышеуказанные четыре случая, больше продемократических законодателей, вероятно, окажутся в очереди на дисквалификацию.
[35]Вирусное фото Си Ляна — насмешка над количеством голосов, которое он набрал на выборах главы исполнительной власти в 2012 году, через HKFP.
Довольно забавно, что не только продемократическая сторона оказывается под угрозой дисквалификации. Глава города Лян Чжэньин также был «дисквалифицирован [36]» [анг] из баллотирования на переизбрание в мае. Судя по всему, Пекин имеет много сторонников в Гонконге, и если отказ от одного, кто не пользуется любовью [37] [анг], поможет объединить прокитайскую [38] [анг] сторону, почему бы и нет?