Америка, когда-то я любил тебя

«Миллионы людей по всему миру высоко ценят американский идеал: независимо от твоих убеждений или твоего прошлого, Америка примет тебя». Мультиэтническая, мультикультурная Малберри Стрит, Нью-Йорк, примерно 1900 г. Фото: Открытый источник Библиотеки Конгресса (через Wikimedia Commons)

«Миллионы людей по всему миру высоко ценят американский идеал: независимо от твоих убеждений или твоего прошлого, Америка примет тебя». Мультиэтническая, мультикультурная Малберри-стрит, Нью-Йорк, примерно 1900 г. Фото:Общественное достояние Библиотеки Конгресса (через Wikimedia Commons)

Дар-эс-Салам, Танзания. Два года назад я вылетел с побережья Восточной Африки и приземлился в Финиксе, штат Аризона, для того, чтобы приступить к стипендиальной программе в Школе журналистики имени Уолтера Кронкайта в Университете штата Аризона. Несмотря на то, что я приезжал в США по крайней мере один раз в год начиная с 2012 года, это был первый раз, когда мне пришлось действительно там жить. Это было невероятно для меня.

Моя любовь к Америке имеет глубокие корни. Как и многие представители моего поколения, я вырос на американских фильмах, танцевал под американскую музыку, читал американских писателей и играл в американские виды спорта. Эта страна оказала на меня настолько сильное влияние, что я стал журналистом по большой части благодаря одному американскому фильму. Когда мне было 14 лет, я увидел великолепного Дензела Вашингтона в роли Грея Грэнтэма в фильме «Дело о пеликанах», где бесстрашный репортер с помощью студентки юридического факультета, которую играет Джулия Робертс, раскрывает тайный преступный сговор одного нефтяного магната, жаждущего поместить в Верховный суд США судей, ориентированных на его интересы. Меня это зацепило. Если перефразировать МетодМена: «Я подумал, вот это правда, забудь все остальное, вот, с чем я хочу связать свою жизнь».

Год, проведенный в Америке, только подкрепил мое восхищение США. Я говорил людям: «Америка — единственная страна, в которой я жил, где так горячо приветствуют разнообразие, что ты можешь быть самим собой и легко получить признание в обществе единомышленников». Я даже написал любовное письмо [анг], воспевая ее величие.

Но затем появился Дональд Трамп.

Много было написано о его ксенофобии и расизме [анг]. Для меня самым необычным аспектом его подъема было то, как легко он выражает свое предубеждение. Он не использует метод «собачьего свистка» [анг], чтобы позаимствовать оборот речи. Он прямо использует метод «человеческого свистка» [анг], как это заметил бывший коллега, что означает, что он открыто заявляет [анг] о своем презрении к мусульманам, латиноамериканцам, афроамериканцам и женщинам.

Все же люди отреагировали на его сообщение и проголосовали за него в большом количестве. 13 млн. голосов [анг], которые ему удалось получить во время праймериз кандидатов в президенты от Республиканской партии, оказались самым большим числом, заработанным кандидатом партии.

Я был потрясен. «Кто же эти американцы, поддержавшие этого ксенофоба?» — я спрашивал себя.

Я не мог найти точки соприкосновения между Трампом, его избирателями и людьми, с которыми познакомился во время моего пребывания в Финиксе. Например, мой профессор, доктор наук Билл Силкок, директор программы по журналистике, в которой могут принять участие люди со всей планеты, глубоко верующий человек, с которым я говорил об исламе и его истории.

Мировоззрение Трампа не совпадало и со взглядами Питера Бхатии, нынешнего редактора Cincinnati Enquirer. Я и Бхатия подружились на почве нашей общей любви к баскетболу и проводили вместе бесчисленные часы, наблюдая за игрой «Финикс Санз».

Нетерпимость Трампа также расходится с великодушием, которое я открыл для себя, проведя время с Сэнди Бахр, всю жизнь занимающейся защитой окружающей среды, и ее мужем Дэйвом — моей приемной семьей, которые обращались со мной, как с сыном. Его взгляды не сходятся также и с самоотдачей Кристи Кейпса, который терпеливо и всегда с любезностью помогал мне и моим коллегам быстрее приспособиться к сложностям жизни в Америке. Затем были Эндрю Лекей, Кэтрин Макманус и Рета Хилл — мои наставники, чьи мудрые советы способствовали моему профессиональному росту.

Эти люди и ценности, которые они воплощали, усилили мою любовь к Америке.

И даже несмотря на то, что Трамп на всей скорости двигался к назначению его кандидатом от Республиканской партии, эти люди послужили в моих глазах противовесом его узкому взгляду на Америку.

Оказывается, они были лишь исключением из правила.

8 ноября 2016 года более 50 млн. американцев, в основном белые [анг], передали пост президента человеку вопреки или, может быть, из-за его презрения к цветному населению.

Смирение с идеей, что люди проголосовали за Трампа либо из-за того, что они разделяют его расизм и презрением, либо потому, что они были готовы закрыть на них глаза, убивает меня.

Возможно, несправедливо называть избирателей Трампа расистами. Один мой друг говорит, что подобное навешивание ярлыков как раз привело к этому моменту. Это легкомысленно, пренебрежительно и показывает неспособность понять тех, кто мыслит и действует по-другому. Это внушает людям, что их тревоги и страхи о бурных изменениях, происходящих в их обществе, не имеют значения. Может ли быть такое, что те, кто выбрали Трампа, в большинстве своем белые, сделали это для того, чтобы восстановить контроль над страной, которая, по их мнению, забыла про них. Другими словами, может быть, таким образом они хотели сказать: «Мы все еще значим что-то в этой новой Америке?»

Возможно. Но мы не можем не принимать во внимание, по словам Дэвида Ремника [анг], жестокость решения вознести человека, который источает презрение к тем, кто не похож на него.

Этот «белый бич», как сказал восхитительный Ван Джонс, убил то, что делает Америку великой.

Миллионы людей по всему миру высоко ценят американский идеал — будь то миф или реальность, это все-таки притягательная идея, что независимо от твоих убеждений или твоего прошлого, Америка примет тебя. В конце концов, это страна, которая дважды выбрала своим президентом сына кенийца, чья судьба, как он говорит, возможна только в этой стране. Выбрав Дональда Трампа, однако, большая часть белых американцев оставляет это обещание и говорит миру: «К черту разнообразие, религиозные свободы и весь принцип плюрализма». Они говорят: «В Америке после 11 сентября белый снова у руля».

Во время всего этого, я думал о Хизр Хане, отце солдата, умершего в Ираке, и о том, что он сказал накануне выборов. На митинге за Хиллари Клинтон мистер Хан задал несколько вопросов [анг] толпе.

«Дональд Трамп, мой сын, капитан Хумаюн Хан, нашел бы себе место в Вашей Америке?» — спросил мистер Хан.

Аудитория громко ответила: «Нет!».

«Мусульмане нашли бы себе место в Вашей Америке?»

«Нет», — ревела толпа.

«Нашли бы латиноамериканцы место в Вашей Америке?»

«Нет», — ответили они.

«Нашли бы афроамериканцы место в Вашей Америке?»

«Нет», — еще громче прокричали они.

«Кто-нибудь, кто не похож на вас, нашел бы место в Вашей Америке?»

Он услышал единодушное и громогласное «Нет».

Мистер Хан закончил речь словами: «К счастью, мистер Трамп, это не Ваша Америка». Через 36 часов оказалось, что мистер Хан был не прав. Страна, за которую его сын отдал жизнь, отправила послание. «Сейчас это страна Трампа», — гласило послание. И люди, которые выглядят как мистер Хан, может быть, больше не найдут себе место в этой новой Америке.

И это разбивает мое сердце.

Омар Мохаммед — действующий стипендиат Международного Центра для журналистов программы Knight International Journalism, участвует в Кодексе развития Африки в Танзании — программе континентальных гражданских технологий и журналистики данных. Он живет в Дар-эс-Саламе, коммерческой столице Танзании. Следите за ним в Twitter @shurufu.

Переводчик: Эвелина Манкирова

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.