Индийская армия на боевом посту в штате Джамму и Кашмир. Изображение с фотохостинга Flickr от Kris Liao. CC BY-NC-ND 2.0
[Все ссылки ведут на страницы на английском языке].
Эта статья была написана Хаситом Шахом [1] и первоначально была опубликована в блоге Slate's Future Tens [2]e [2]. На проекте Global Voices она публикуется в рамках соглашения об обмене контентом.
В течение почти двух месяцев [прим. редактора: к моменту публикации оригинала статьи, 10 сентября] в индийской части Кашмира не работает мобильный интернет. То, что могло бы стать катастрофой для большинства американцев, уже стало реальностью для миллионов кашмирцев.
Индийское правительство закрыло веб-доступ на мобильных устройствах в ответ на бурные протесты, последовавшие в начале июля за смертью командира местных боевиков [3] в перестрелке с индийскими военными. Тогда были убиты десятки людей. Отсутствие доступа к социальным сетям, наряду с комендантским часом, затрудняет распространение информации и организацию протестов. Газеты в Кашмире называют это «электронным комендантским часом».
С точки зрения государства это помогает предотвратить то, что оно называет «антинародной деятельностью». Однако не всегда понятно, что это значит. Кашмир не единственное место, где индийское правительство использует эту тактику. В прошлом году я был в процветающем штате Гуджарат, на родине премьер-министра Нарендры Моди, когда там происходили сопровождаемые насилием протесты [4] по поводу нехватки рабочих мест, и мобильный интернет был отключен на неделю.
Регулярное, намеренное ограничение доступа в интернет резко контрастирует с дальновидной политикой Индией в сфере технологий. «Цифровая Индия [5]» — это самая заметная общественная инициатива правительства. Моди, технически подкованный националист из правой партии «Бхаратия джаната парти» (БДП), путешествовал по миру [6], чтобы продавать идею Индии как страны с развивающейся цифровой экономикой, заключая сделки с Google и (менее успешно) с Facebook. На родине он неоднократно вторил взглядам ООН, согласно которым доступ в интернет является одним из основных прав человека, наряду с другими удобствами, такими как электричество и канализация.
Правительство имеет амбициозные, сложные планы подключить к всемирной сети страну, в которой только примерно пятая часть населения имела доступ к интернету, прежде чем БДП пришла к власти в 2014 году. Кроме увеличения количества и качества интернет-соединения, план правительства направлен на улучшение доступа к государственным услугам и поддержку местных предпринимателей и инноваций в сфере цифровых технологий. Моди даже появился в рекламе [7] Reliance Jio, недавно запущенного сервиса ряда быстрых и дешевых услуг мобильного интернета от крупнейшего конгломерата Индии.
Протесты в Кашмире. Изображение от пользователя фотохостинга Flickr с ником Kashmiridibber, CC BY-NC-ND
На протяжении уже почти семи десятилетий столкновения между силовыми структурами Индии и поколениями молодежи в индийской части Кашмира то разгораются, то вновь прекращаются. Это красивый горный стратегически важный регион, в котором многие люди никогда не чувствовали себя полностью индийцами. Некоторые кашмирцы предпочли бы присоединиться к Пакистану, который уже контролирует большую часть Кашмира по ту сторону спорной «линии контроля» (на крошечный район на востоке претендует Китай). Другие выбрали бы независимость. Но все эти варианты неприемлемы для индийского правительства или большинства индийцев, и в регионе по-прежнему сохраняется тягостное военное присутствие. Политика сложна, а насилие не уходит.
В 2008 году во время очередных волнений я писал для BBC [8], находясь в городе Сринагар, летней столице штата Джамму и Кашмира (индийский штат состоит из двух регионов — Джамму населен в основном индуистами, а Кашмир — мусульманами). Спокойствие живописного озера Дал [9], чьи плавучие дома пользуются популярностью у молодоженов, было нарушено. Здесь проводились крупные политические митинги, усилилась деятельность военных, радикальной молодежи, в городе возросла смертность. Несмотря на комендантский час, не было необходимости отключать интернет, так как в те дни очень малое количество людей имело к нему доступ.
Мобильные устройства, имеющие доступ в Интернет, доступны теперь в Индии менее чем за 20 долларов, и их продажи растут. Данные становятся все дешевле, а связь лучше. Каждый месяц миллионы людей становятся интернет-пользователями, из них почти все используют мобильный интернет. Все общаются в WhatsApp, который представляет собой не просто сервис обмена сообщениями, а надежную социальную сеть, которая хорошо функционирует даже на некачественных устройствах. Facebook работает не всегда. WhatsApp является гораздо более эффективным способом обмена информацией и орагнизации групповых действий, «антинародных» или нет, чем старый обмен SMS-сообщениями.
Сейчас нельзя говорить об полном отсутствии Интернета в Кашмире, но такая ситуация вполне может иметь место. Государственная телекоммуникационная компания BSNL поддерживает доступность интернета и телефонных соединений, однако очень немногие пользуются этим. Широкополосный доступ в интернет был восстановлен, но большинство людей всё еще не имеют такого рода связь у себя дома. В роскошных отелях и других коммерческих учреждениях, как правило, есть Wi-Fi, и некоторые люди нашли способ подключаться к нему в переулках рядом с этими зданиями, используя свои смартфоны и крадя пароли от Wi-Fi.
Для большинства Интернета [10] нет. Члены семей не могут оставаться на связи, не испытывая проблем. Школы были закрыты из-за случаев насилия, и ученики не могут использовать веб-ресурсы, чтобы продолжать освоение программы. Отсутствуют предпринимательство и инновации в цифровой сфере. Работа журналистов затруднена. Кашмирцы в Индии оказались в доцифровой эпохе. Они обеспокоены этим и изолированны от мира.
В июне, всего за несколько недель до того, как вспыхнуло насилие, совет по правам человека ООН осудил [11]намеренное отключение Интернета. В лучшем случае, это — инструмент [12] управления толпой. Абсолютно непонятно, предотвращают ли они насилие и способствуют ли общественной безопасности. Для убежденных людей всегда найдется способ общаться и организовывать что-либо — протесты в Кашмире и в других местах возникали задолго до появления мессенджеров.
Моди дал понять, что наличие доступа в интернет так же важно, как чистая вода или приют, поэтому устранение такого базового удобства — даже в сложной с точки зрения закона и порядка ситуации — идет вразрез с собственными целями правительства и его гордым статусом самой крупной мировой демократии. Два месяца без интернета — это долгий срок. Для кашмирцев это не мера безопасности, для них это скорее коллективное наказание.
Хасит Шах [1] — журналист, работающий в Институте Южной Азии Гарвардского университета, где он исследует появление в Индии цифровых СМИ.