Мне повезло, что у меня сирийский паспорт

Эта статья публикуется в рамках цикла статей ^[1] блогера и активистки Марсель Шейваро, описывающего реалии жизни в Сирии в ходе продолжающегося вооружённого конфликта между силами, лояльными к правящему режиму, и оппозиционерами, которые хотят свергнуть его.

Уважаемый сотрудник службы безопасности,

Мне повезло, что у меня сирийский паспорт. Понимаете, если бы не этот паспорт, меня бы не отбирали, на удивление совершенно случайно, для дополнительной проверки во всех аэропортах, в которых я когда-либо была.

Если бы не мой сирийский паспорт, я бы прошла так же, как и все, или, точнее, как большинство. Я бы прошла, не заметив тех несчастных, выбранных для проверки. Я бы удостоилась чести добраться  до места назначения по заранее известному расписанию.

Вообразите такое! Как будто мое время действительно чего-то стоит. Если бы так все и происходило, я бы не заметила прибывших из стран, в которых Всеобщей декларации прав человека не придают значения.

Если бы не мой сирийский паспорт, я бы никогда не услышала эту крайне вежливую фразу: «Не могли бы вы подождать в стороне у стены, мисс?», и я бы не вспомнила детские школьные наказания.

За что этот мир наказывает нас? Разве вы не считаете, что все границы должны быть открыты специально для нас, жителей Сирии, со словами извинений?

«Я бы не заметила, как нас, подозреваемых, ведут с крайней вежливостью защищать свою невиновность и отрицать терроризм; нас, людей, которые были мишенью терроризма чаще, чем те, кто проверяет нас на него».

Если бы не мой сирийский паспорт, я бы не заметила, как нас, подозреваемых, ведут с крайней вежливостью защищать свою невиновность и отрицать терроризм; нас, людей, которые были мишенью терроризма чаще, чем те, кто проверяет нас на него.

Настоящий терроризм прилетает к вам на частных самолетах в частные аэропорты, безмолвно убивает нас, занимает страницы в ваших газетах и заставляет ваши СМИ обсуждать элегантность его жены — «Розы пустынь» [В мартовском журнале Vogue 2011 года вышла статья под названием «Роза пустынь ^[2]», восхвалявшая стиль и элегантность жены Башара Асада Асмы — прим. переводчика].

Ваша вежливость, сэр, убивает меня больше, чем ваша дискриминация. «Не могли бы вы…», «Извините, что задерживаем вас…», «Извините, что вам приходится через это проходить…». Эти фразы звучат как клише, которыми мужчина одаривает нелюбимую женщину. «Дело не в тебе, дело во мне…» Чрезмерная вежливость, чтобы подсластить горькую правду. Чтобы предстать героем в своих глазах. Вы отправляете нас на проверку на основании лишь нашей национальной принадлежности, зато вы делаете это крайне вежливо.

Это чистая случайность, что половина из тех, кто ждал свою очередь в зале специального досмотра, подняла руки, когда следователь позвал «Мухаммеда». Это чистая случайность среди множества других таких же случайностей.

Пожалуйста, извините меня: я зациклена на выявлении схем. Если бы не мой сирийский паспорт, я бы, вероятно, не заметила эту повторяющуюся схему — естественно, совершенно случайно повторяющуюся схему.

Я сижу здесь и жду вместе с остальными. Я вытащила книгу на арабском языке Ибрагима Насралла, палестинского писателя, который говорит о сопротивлении и о любви. Я вспоминаю время, когда я была активисткой, борющейся за свободу и демократию, выходящей на протесты и бегущей в укрытие, пишущей. Я смотрю на книгу в руках. Сейчас все мое сопротивление состоит в том, что я держу арабскую книгу в аэропорту.

Извините, сэр, если напомнила вам, как проблематичны ваши допросы сирийцев. Видите, некоторые из нас прошли через невообразимое во время допросов, так что нас не запугать этой вежливостью. Другие настолько боятся людей в униформе, что они признаются в чем угодно. Так какую «правду» вы хотите выбить из нас?

Также прошу прошения, я не хотела так гордо сказать  «нет», когда вы попросили меня разблокировать мой телефон. Видите, эта просьба глубоко резонирует с общественным сознанием сирийцев. Она напомнила мне контрольно-пропускной пункт в моей стране, где сказать «нет» на подобную просьбу предвещало бы твою смерть. Я гордо сказала «нет», потому что хотела вдохнуть частичку вашей демократии.

Вы понимаете, что полмиллиона моих сограждан умирают в поисках демократии? Каково это, сказать «нет» и не быть убитым?

«Я постараюсь выглядеть радостной и счастливой в аэропорту, но позвольте мне дать вам один совет: если вы видите радостного и счастливого сирийца в аэропорту, то вы действительно должны насторожиться».

Вы спрашиваете о цели приезда в вашу страну? Не знаю. Я приехала говорить о смерти. Говорят, я так хорошо описываю смерть, что некоторые из вас даже аплодируют мне в конце. Я видела много человеческих останков в Алеппо, и кажется, хорошо презентую это на английском языке.

Вот для чего я сюда приехала. В поисках союзников, которых я смогу убедить в том, что мы не заслуживаем стольких смертей, и может быть, просто может быть, бомбардировка школы — это позор всему человечеству.

Я кажусь вам злой? Извините! Я еще не научилась вашим манерам. Злость наводит на нас подозрения, знаю, а вы знаете, какие мы эмоциональные. Видите, мы еще не научились сдерживать злость, когда все самолеты в мире помогают нашему правительству бомбить нас дни и ночи напролет. Я постараюсь выглядеть радостной и счастливой в аэропорту, но позвольте мне дать вам один совет: если вы видите радостного и счастливого сирийца в аэропорту, то вы действительно должны насторожиться.

Вам кажется, я нервная? Может это потому, что я не понимаю, как кто-то может ответить «да» на вопрос: «Вы являетесь членом какой-либо запрещенной секретной организации?»

Нет! Нет! Все секретные мирные группы, в которых я когда-либо состояла, были уничтожены нашим режимом, их членам пришлось уехать, молодёжь умерла под пытками. Использовала ли я когда-нибудь оружие? Я однажды предложила одному парню, который мне нравился, пойти пострелять, чтобы выпустить злость, но он сказал, что лучше не стоит, так как это может отразиться на наших сирийских документах. Но я предложила это только потому, что мне действительно нравился парень, и вы знаете, что любовь иногда заставляет нас совершать глупые поступки. Но я никогда в своей жизни даже близко не подойду к оружию. Нет, сэр, я не пользуюсь оружием, я ненавижу оружие, даже водяные пистолеты никогда не появятся в моем доме.

Несмотря на все это, мне повезло, что у меня сирийский паспорт, так как тысячи людей лишились паспорта благодаря политическому решению. Миллионы других, кто не так хорошо презентует смерть, как мы, или чьи истории не так увлекательны для аудитории, не получают визы для переезда, поэтому они переплывают через море, чтобы добраться к вам. Некоторые из них умерли, только чтобы попасть к вам, что такое четыре часа в зале ожидания по сравнению с этим?

Мне повезло, что у меня сирийский паспорт. Представьте, после всего, что я пережила, мне все еще снятся кошмары, в которых я теряю свой паспорт, и я просыпаюсь в ужасе.

У меня обсессивно-компульсивная привычка проверять паспорт каждые пять минут во время путешествий. Если я потеряю его, не уверена, что какая-либо из этих международных «заботящихся» организаций поможет мне получить другой документ для путешествий, в случае если этот подросток Башар аль-Асад откажется считать нас гражданами и накажет за освобождения от цепей, лишив нас паспортов.

Не хочу также присоединяться к миграционному кризису в ваших странах, упаси Боже.

Мне повезло, что у меня есть мой паспорт. Вы не могли бы его вернуть?

Спасибо.

Переводчик: Эвелина Манкирова