[1]“Я объездил в своей коляске 71 из 75 районов от Мечи до Махакали, чтобы мой голос за равные права людей с ограниченными возможностями был учтён в новой конституции”. Сурья Бахадур Ранабат Ятри, Похара. 1 января 2016. Фото: Джей Поудьял. Используется с разрешения.
В этой статье приведены ссылки на англоязычные источники, если не указано иное.
Когда Джей Поудьял был ребёнком, ему нравилось слушать народные сказки, которые рассказывала бабушка [2]. Повзрослев, он стал интересоваться литературой, путешествиями и фотографией. Помимо этого он стал много пить, превращаясь в агрессивного алкоголика [3].
После окончания курса реабилитации, который Поудьял прошёл при поддержке своей жены, он открыл для себя блог Humans of New York (“Люди Нью-Йорка), в котором Брэндон Стэнтон беседует с самыми разными людьми на улицах города. Поудьял начал вдохновлённо вести непальскую версию этого блога – создал страницу на Facebook [4], опубликовал свою историю и начал распространять информацию через друзей.
Так начался путь “Непальских историй”.
[5]Фотограф Джей Поудьял. Изображение: Ясода Гаучан.
Поудьял пишет в своём фотоблоге [6]:
[…] I am on a journey to discover and share stories of the everyday Nepali. Over the past couple of years, I have roamed the streets of Kathmandu and travelled my country to talk to people, hear what they have to say and listen to their tales of sorrow and happiness. I started off as a photographer, capturing moments and people, but inspired by Humans of New York I started sharing these pictures along with the conversations I had with individuals. After all, a picture may say a thousand words, but a few words can change the story. That was how Stories of Nepal Facebook page was born, and its community has come a long way. […]
[…] Я путешествую, чтобы узнавать и делиться с вами повседневными историями жителей Непала. Последние пару лет я бродил по улицам Катманду, ездил по стране, чтобы поговорить с людьми, узнать, что они хотят сказать, и послушать истории об их бедах и радостях. Я начинал как фотограф, запечатлевая моменты и людей, но, вдохновившись Humans of New York, я начал публиковать фотографии вместе с беседами, которые я проводил с людьми. В конце концов, фотография может рассказать о многом, но несколько слов могут изменить историю. Так родилась идея страницы “Непальских историй” в Facebook, и начался долгий путь формирования её сообщества. […]
“Истории Непала”, насчитывающие около 265 тысяч фолловеров, делятся историями со всех уголков Непала – жителей гор, холмистой части и южных равнин.
Давайте взглянем на некоторые фотоистории.
Бара по наследству [7]
Бара по наследству. Фото: Джей Поудьял. Используется с разрешения.
As a kid, I have watched my grandfather and then my father make Bara Aloo from the exact spot you are taking my pictures. I’m the third generation to continue in this legacy.
We have been running and serving Bara’s for the last 80 years. My grandfather, Krishna Raj Shrestha, opened this shop so that travelers/porters heading Bhaktapur from Kathmandu could stop en route for a protein enriched snack. It was then passed on to my father Ramsharan Shrestha. After his demise I took over and we are still going strong.
Когда я был ребёнком, я часто наблюдал, стоя на том же месте, откуда вы сейчас фотографируете меня, как мой дед, а затем мой отец готовили бара алу. Я наследник этого дела в третьем поколении.
Мы работаем и готовим бара уже 80 лет. Этот магазин открыл мой дед, Кришна Радж Шреста,чтобы путники и проводники, следуя в Бхактапур из Катманду, могли остановиться в пути и перекусить блюдом, богатым белком. Позже магазин перешёл во владение к моему отцу, Рамшарану Шресте. После его кончины в магазине начал работать я, и дела всё ещё идут хорошо.
Бара [8] – лёгкая, пористая лепёшка из чечевицы, похожая на маленький плоский блинчик.
What makes your Bara special?
“My passion for making perfect Baras. Also, I only use local home made sunflower oil for the Bara and it’s cooked in wood-fire and served in leaves.”
Mukesh Shrestha, runs a small Bara Pasa (Bara Shop) at 7 Pahakha Bazaar Madyapur Thimi.
Что делает ваши бара особенными?
“Моя страсть – приготовление идеальных бара. Также для жарки я использую только местное домашнее подсолнечное масло, лепёшки готовятся на дровах и подаются с зеленью”.
– Мукеш Шреста, владелец небольшого Бара Паса (магазин лепёшек бара), расположенного в доме номер 7 на базаре Пахакха в районе Мадьяпур Тими.
Сегодня будет рыба [9]
Сегодня будет рыба. Фото: Джей Поудьял. Используется с разрешения.
“We have to eat, no matter what. No matter how happy, how sad. No matter how rich, how poor. Fish tonight, hopefully, if you let me fish (laughs).” (Rapti River near Patiyani, Chitwan)
“В любом случае нам нужно есть. Вне зависимости от того, насколько мы счастливы или грустны. Вне зависимости от того, насколько мы богаты или бедны. Сегодня будет рыба, надеюсь, если вы позволите мне рыбачить (смеётся).” (Река Рапти недалеко от Патияни, Читван.)
Насилие по отношению к женщинам [10]
Насилие по отношению к женщинам. Фото: Джей Поудьял. Используется с разрешения.
“Burnt alive. Beaten and forced to eat human faeces for being a ‘witch.’ Raped. Molested. Abused, physically and psychologically, in public spaces, in front of mute bystanders. The news about violence against women in our immediate and distant communities is brutal and consistently shocking. As an artist, I believe they deserves an equally shocking reflection and response – at least enough to provoke a sense of discomfort with what we allow and accept in our society where female deities are revered, in the country of the living virgin goddess Kumari, a world built by mothers, sisters, wives. Kumari is a living goddess and some of our biggest festivals are based around her. But why is reverence of women reserved to the gods, and not their mortal counterparts on whom the deities are in fact based?”
– Aditya Aryal, Gairidhara, Kathmandu
Сожжена заживо. Подвергалась избиениям и принуждалась к поеданию человеческих фекалий за то, что была “ведьмой”. Изнасилована. Жертва домогательств. Подвергалась жестокому обращению физически и психологически в публичных местах в присутствии безучастных свидетелей. Новости о случаях насилия по отношению к женщинам из наших ближних и дальних районов жестокие и шокирующие. Как художник я верю, что эти случаи заслуживают такого же жёсткого осуждения и реакции – по меньшей мере, достаточной для того, чтобы вызвать чувство дискомфорта по поводу того, что мы позволяем и принимаем в нашем обществе, почитающем божественную природу женщин, в стране живущей девственной богини Кумари, в мире, созданном матерями, сёстрами, жёнами. Кумари – живая богиня и главная фигура на многих наши крупнейших праздниках. Но почему мы преклоняемся перед женщинами, предназначенными богам, а не их земным воплощениям, на которых фактически основана божественная природа?”
– Адитья Арьял, Гаиридара, Катманду
“Он стоит 100 000 рупий [11]”
Он стоит 100 000 рупий. Фото: Джей Поудьял. Используется с разрешения.
“There are around 50 horses in my stud. Sometimes it goes up to 75 if someone asks me to take their horses out with mine. This one’s called Sete and is very obedient but shy. It can carry up to 100 kilos at a time.
It costs Rs. 1 lac.”
– Subash Subedi, Met in Syangboche, Mustang.
“В моей конюшне около 50 лошадей. Если кто-нибудь попросит вывести их лошадей вместе с моими, их количество может достичь 75. Этого жеребца зовут Сет, он очень покорный, но застенчивый. Он может нести на себе 100 килограмм груза за раз.
Он стоит 100 000 рупий (около 65 000 рублей)”.
– Субаш Субеди, встреченный в Тенгбоче, Мустанг.
“Я был зол [12]“
Я был зол. Фото: Джей Поудьял. Используется с разрешения.
“We were Shamans from old times. When father died, it became my responsibility to follow in his footsteps. But I really didn’t want to become a shaman. I wanted to do something normal. Maybe just become a farmer and go to school. But every time I brought up school, father would start playing his drums and chanting his spells. He would say I was possessed. So I became depressed and I became mad. I did not recognise people and places and sometimes I walked around the river banks without clothes. One day a girl came to me and gave me Mug-wort to eat and some water. She asked me to chew on the Mug-wort and drink the water. I did and I was cured. I put on my clothes and went home and told my father, I will obey him. That day there was a big celebration at home. Father sacrificed a goat and a chicken and I ate full stomach after a long time.”
– Lakpa Dorje Sherpa, Gadi, Sankhuwasabha
“Мы с давних времён были шаманами. Когда мой отец умер, я был обязан пойти по его стопам. Но я совсем не хотел становиться шаманом. Я хотел заниматься чем-то обычным. Возможно, просто стать фермером и пойти учиться. Но каждый раз, когда я заговаривал о школе, отец начинал бить в барабаны и петь свои песни. Он говорил, что я одержим. Из-за этого я был очень подавлен и зол. Я не узнавал людей и места, где бывал, и иногда ходил по берегу реки без одежды. Однажды ко мне подошла девушка, дала мне полынь и немного воды. Она попросила меня пожевать полынь и выпить воду. Я сделал это и излечился. Я надел свои одежды и пошёл домой, я сказал отцу, что подчинюсь ему. В этот день дома был большой праздник. Отец принёс в жертву козла и курицу и я наелся досыта впервые за долгое время”.
– Лакпа Дордже Шерпа, Гади, Санкхувасабха
“Всё будет хорошо [13]“
Всё будет хорошо. Фото: Джей Поудьял. Используется с разрешения.
“We were both the same age when we got married. Maybe 17. We spent almost 50 years together. Cried together and laughed together. But last year she passed away and left me alone. She would come and sit next to me and help me make baskets and we would talk for hours. When lunch was ready she would bring it to me. She was happy woman. Today, I feel she is somewhere around. Every once in a while I feel her presence and turn around to see if she is at her spot. Sometimes I hear her whisper and say, ‘Don’t worry, everything will be fine.’”
– Nati Kazi Maharjan, Chapagaun, Lalitpur
Мы были одного возраста, когда мы поженились. По-моему, нам было по 17. Мы прожили вместе почти 50 лет. Вместе смеялись и плакали. Но в прошлом году она покинула этот мир и оставила меня одного. Она приходила и садилась рядом со мной, помогала мне делать корзины, мы разговаривали по несколько часов. Она приносила мне обед, когда он был готов. Она была счастливой женщиной. Сегодня я чувствую, что она где-то рядом. Каждый миг я чувствую её присутствие и поворачиваюсь посмотреть, сидит ли она на своём месте, как прежде. Иногда я слышу, как она шепчет мне: “Не волнуйся, всё будет хорошо”.
– Нати Кази Махарджан, Чапагаун, Лалитпур
Tатуировки для загробной жизни [14]
Татуировки для загробной жизни. Фото: Джей Поудьял. Используется с его разрешения.
“In the old days, when girls of my age were young, a man from India would come and do these tattoos in our bodies. When my friend was being pierced, I could see tears in her eyes because of the pain and I remember being afraid as I was next. That night I couldn't sleep. The next day I asked my mother why I had to get the tattoo. She said, “Who will marry a girl without a tattoo? No one will take you unless you have them.” I never understood that. Later I also learnt that in our culture tattoos were also a worship to nature. We don't take anything with us when we die, but I will take these tattoos. It is like a gift of this life and this nature for me to take to my afterlife.”
– Thagani Mahato, Meghauli, Chitwan
“Раньше, когда женщины моего возраста были молоды, из Индии приезжал человек, который наносил на наши тела такие татуировки. Когда моей подруге делали проколы, я видела в её глазах слёзы от боли и помню, что очень боялась, потому что была следующей. Той ночью я не могла спать. На следующий день я спросила мать, зачем мне нужно делать татуировку. Она сказала: “Кто женится на девушке без татуировок? Никто не возьмёт тебя в жёны, пока у тебя их не будет”. Я никогда этого не понимала. Позже я узнала, что в нашей культуре татуировки также служили данью уважения к природе. Когда мы умираем, мы ничего не берём с собой, а я заберу эти татуировки. Это как подарок из земной жизни и этого мира, который я смогу взять с собой в загробный мир”.
– Тагани Махато, Мегаули, Читван