Венесуэлки не терпят указаний от жены высокопоставленного чиновника

Las redes venezolanas respondieron con fuerza a las declaraciones de D'Agostino, que incluyeron fuertes comentarios sobre la apariencia de las mujeres que participan en la política gubernamental y el deber ser de las mujeres venezolanas en general. Captura de pantalla de la entrevista hecha en el canal venezolano Globovisión.

Венесуэльские соцсети жёстко ответили на заявления Д'Агостино, содержащие высказывания насчёт внешнего вида женщин-политиков и об обязанностях венесуэльских женщин в целом. Скриншот интервью на венесуэльском канале Globovisión.

Все ссылки данной статьи ведут на сайты на испанском языке.

Когда супруга председателя Национальной ассамблеи Венесуэлы Диана Д'Агостино жестоко описала внешний вид венесуэлок последовательниц чавизма, она наверняка не ожидала последовавших ответов, не столь связанных с политической позицией. Эти заявления были произнесены в качестве ответа на критику за появление на обложке глянцевого журнала. Д'Агостино посчитала, что её недоброжелатели поддерживают чавизм и ответила следующее:

El gobierno está mal acostumbrado a que sus mujeres estén mal arregladas, estén sucias, anden sin maquillaje […] Las venezolanas no somos así.

Правительство неправильно приучено к тому, что наши женщины неухоженые, грязные, без макияжа. […] Мы, венесуэлки, не такие.

Реакция на это заявление не заставила себя долго ждать. Видео с отрывком интервью стало вирусным, а комментарии в Интернете открыли путь к рассуждению. В них люди забыли о политике и задумались над ожиданиями от внешнего вида женщин, одним из самых жёстких притеснений венесуэльского общества.

Венесуэла популярна своим фанатизмом по пластической хирургии и конкурсам красоты. По статистике Венесуэла лидирует по количеству пластических операций на человека, а также находится в четвёрке лидеров по случаям нарушений в питании. Призрак тринадцати корон Мисс Вселенная, наиболее популярного в стране конкурса красоты международного уровня, нависает над эстетическими идеалами девушек.

Поэтому заявления Д'Агостино не только подняли шквал критики, но и беспокойство у девушек, рассказавших в сети о трудностях, которые переживают люди в среде, где ценности красоты, находящейся под влиянием СМИ, противоречат благосостоянию женщин, как молодых, так и взрослых.

На сайте Onda Feminista Мариана Гонсалес подчёркивает сильные стороны заявлений Д'Агостино:

“Las mujeres venezolanas no somos así.” ¿Y entonces que son las venezolanas que tienen prioridades más importantes que maquillarse? ¿Cuya vida no gira entorno a su apariencia? ¿Extraterrestres? […] Si una representante gubernamental anda arreglada o en pijama, maquillada o con cara de recién levantada, es completamente irrelevante. Su trabajo no es andar modelando. […] Además de horriblemente misógino, este comentario es desatinado, absurdo y complemente desconectado de la realidad.

“Мы, венесуэлки, не такие”. Тогда какие они, те венесуэлки, у которых есть приоритеты поважнее макияжа? Чья жизнь не крутится вокруг их внешнего вида? Они что, инопланетянки? […] Если представительница правительства в собранном виде или в пижаме, с макияжем или с лицом, будто она только что встала — всё это — неважно. Их работа — не мода. […] Это заявление не только женоненавистническое, но и бессмысленное, абсурдное и абсолютно не связано с реальностью.

Спор сподвигнул также блогеров, например Йоле Кинтеро, рассказать свою историю. В статье под названием “Диане Д'Агостино” Кинтеро делится рассказами о своей молодости, борьбе за принятие, проблемах с окружением, общественных требованиях и пластической хирургии:

…yo no crecí intentando ser inteligente, yo crecí intentando ser bonita. Tanto era, que me la daba de bruta para que no me rechazaran, que me hacía la gafa, la boba. Supongo que es más fácil esconder la inteligencia que la fealdad. De esta época no tengo muchas fotos, justamente porque no me gustaba verme.

…я не росла, стараясь стать умной, я росла, стараясь стать красивой. До такой степени, что я строила из себя грубиянку, чтобы меня не отвергли, строила из себя неудачницу, дуру. Думаю, легче спрятать ум, нежели красоту. У меня мало фотографий тех времён, именно потому, что я себе не нравилась.

Она продолжает:

Hace 7 años más o menos, me hice la única operación que me he hecho en toda mi vida […] Intercambié parte de mi cara por sentirme bien conmigo misma cuando me viese en el espejo. Era estético, mis miedos eran estéticos. Y me dolía muchísimo pensar que si hubiese nacido bonita, me hubiese ahorrado tiempo, dinero y sufrimiento.

Около 7 лет назад я сделала себе единственную операцию в жизни […] Я изменила часть лица, чтобы чувствовать себя хорошо с самой собой, когда я смотрюсь в зеркало. Все мои страхи были эстетическими. И мне было больно от мысли, что если бы я только родилась красивой, я сэкономила бы время, деньги и страдания.

В одной из своих “Хроник несовершенной феминистки” Аглая Берлутти пишет о давлении, которое особенно чувствуется в венесуэльском обществе:

Nadie que no sea venezolano comprende muy bien esa presión invisible que llevamos a todas partes como un peso real. Es complicado explicar a alguien que no creció siendo estigmatizado y menospreciado por su aspecto físico cómo es vivir en un país donde la belleza se exige, en donde ser «bello» —lo que sea que eso pueda significar— es un elemento necesario e incluso imprescindible para el triunfo social.

Любой не венесуэлец отлично понимает то невидимое давление, которое мы повсюду носим с собой как настоящую ношу. Тому, кто не жил под клеймом, и кого не унижали из-за его внешнего вида, трудно объяснить, каково это — жить в стране, где красота — требование, где быть “красивым” (что бы это ни значило) — нужная и даже крайне необходимая часть успеха в обществе.

Берлутти также подчёркивает, насколько запутаны ценности красоты личности:

Y no se trata solo de la cultura de la apariencia, conocida y bien difundida alrededor del mundo gracias a los medios de una época egocéntrica e infantil, sino de algo más complejo, turbio y doloroso. Porque en Venezuela la belleza es un síntoma de algo más duro de sobrellevar. De una percepción sobre la identidad que aniquila la individualidad. Como si lo estético fuera una meta, un proceso y un triunfo que pocos pueden alcanzar y que define en todo extremo posible, la forma como Venezuela se entiende a sí misma. O mejor dicho, la forma como menosprecia la diferencia.

Дело не только в культуре внешнего вида, так хорошо знакомой и распространённой в мире благодаря СМИ эгоцентричной и инфантильной эпохи, но в чём-то более запутанном, мутном и болезненном. Потому что в Венесуэле красота — симптом чего-то более тяжкого: восприятия личности, уничтожающего индивидуальность. Будто бы эстетика являлась целью, процессом и успехом, который мало кто может достичь, который всесторонне определяет, как именно Венесуэла воспринимает саму себя. То есть, как она недооценивает различие.

Не обошлось и без юмористических ответов. Популярный юмористический сайт новостей El Chigüire Bipolar подчеркнул контекст венесуэльского кризиса, в котором нехватка создала кризис питания и здоровья:

La abogada y esposa del presidente de la Asamblea Nacional (AN), Diana D’Agostino, solicitó el día de hoy en rueda de prensa a la comunidad internacional ayuda humanitaria de maquillaje y secadores de pelo.

Адвокат, супруга президента Национальной ассамблеи Диана Д'Агостино в сегодняшнем интервью попросила у международного сообщества гуманитарную помощь в виде косметики и фенов.

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.