.jpg)
[1]Знаменитый Айт-Бен-Хадду — частый гость западных фильмов. Автор снимка — Jerzy Strzelecki. CC BY 3.0
Эта статья авторства Джека Варга [2] [анг] впервые увидела свет на PRI.org [3] [анг] 22 мая и публикуется здесь в рамках соглашения об обмене контентом.
Марокко, с его обширными пустынями и колоритными городами, давным-давно облюбовали голливудские продюсеры. Местный ландшафт «гримировали» под Аравию для фильма «Лоуренс Аравийский [4]», под Абу-Даби для «Секса в большом городе 2 [5]», под Египет для “Зловещей мумии” и, наконец, под фэнтезийный пейзаж для нашумевшей «Игры Престолов [6]».
Стране лишь изредка удается побыть собою на большом экране.
Нарримейн Факир, режиссер родом из Марокко, в 2014 выступала кастинг-директором на съемках «Американского снайпера [7]» [анг] (в тот раз Марокко «замещало» Ирак). «Кажется, что из ста снимаемых тут фильмов, только в трех сюжет и впрямь разворачивается в Марокко», — сетует она.
Хотя, бесспорно, — добавляет Нарримейн, — интерес Голливуда на руку нашей экономике.
«На съёмках „Черного ястреба [8]“ на площадку привлекли команду из 500 человек, а также 12 камер. Работы хватало на всех, и технологи могли запросто прокормить свои семьи».
Меж тем, Факир не одинока в своем беспокойстве за имидж страны.
Еще один уроженец Марокко — Осман Насири [9] — возмущен тем, что Голливуд хозяйничает у него на родине. На его взгляд, американские киностудии почти не знакомы со страной. Там рассуждают просто: «Ладно, Марокко, где оно? В Северной Африке? Много песка, пустыни? Идеально. Дешевле Аризоны и безопасней Ирака. Золотая середина».
Будучи режиссером, Осман недоволен стереотипными образами, что местные воплощают в американских картинах.
«Марокканцы играют типичных арабов — террористов, злодеев — такими их видят американские граждане. Знаете, мы не далеко ушли от эпохи 60-х — когда в кинотеатрах шел „Хороший, плохой, злой [10]“!»
Амал Идрисси, профессор юриспруденции в Марокко, приметила знакомые места во время просмотра «Американского снайпера». Она немало огорчилась, увидев, как ее страну превратили в поле боя. «Марокко выглядело среднестатистической ближневосточной страной, погрязшей в конфликтах. Вместе с тем, я могла узнать марокканские двери, минареты, архитектурные композиции. Я понимала, что с экрана на меня смотрит отнюдь не агрессивная страна Ближнего Востока».
Марокканские режиссеры пытаются развенчать голливудские клише, транслируя свое видение страны и ее жителей.
«Сейчас Марокко выпускает около 25 художественных фильмов в год, и это недурной показатель», — отмечает Насири. К слову, недавно марокканская картина ездила на Фестиваль в Канны [11] [анг].
В своей грядущей киноленте Насири решил поднять деликатную, и вместе с тем многострадальную тему марокканской истории. «В данный момент я тружусь над своим вторым фильмом, где изображена эмансипация женщин в Марокко в 50-е, — говорит Осман. — Стряхивать пыль с исторических тем чрезвычайно важно».
Рассказ о марокканском кино немыслим без упоминания «Касабланки [12]» — ленты 1942 года. Благодаря этому фильму Марокко оставило глубокий след на кинематографической карте.
Жаль, что снимался сей шедевр в … городе Бербанк [13], штат Калифорния.