Лица Сомали [1] [анг], трехмесячный онлайн-проект, рассказывает о повседневной жизни обычных сомалийцев со всего мира. Идея проекта принадлежит креативному дуэту Дониа Джамаль Адама [2] [анг], автора рассказов, правозащитника и организатора кампаний; и Мохамеда Ибрагима Шира [2] [анг], писателя и любителя истории. Они оба также фотографы-любители.
У проекта две основные цели [3] [анг]. Первая — глобальная — восстановить репутацию сомалийцев, доказав, что они мирные, гибкие люди, и тем самым стереть существующие на их счет стереотипы, что сомалийцы — террористы, пираты, военные диктаторы и беженцы. Вторая цель — национальная: напомнить гражданам Сомали, что нужно преодолеть мелочные групповые интересы «и понять, что у твоего соотечественника есть свои собственная борьба, свои мечты, сожаления и стремления».
Сомалийцы могут рассказать несомненно сильные истории о потерях, но также они расскажут вам о надежде. Проект «Лица Сомали» находит сомалийцев и общается с ними по всему миру, тем самым собирая их истории. Все они — от молодых до старых — могут поведать многое. Здесь собраны самые захватывающие истории…
Учительница [4] [анг]
[5]Фотография проекта «Лица Сомали» (Дониа и Мохамед). Использовано с разрешения правообладателя.
I was born in Pakistan, raised in the United States and currently live in Hargeisa [Somaliland]. I moved to Hargeisa at the age of 10, after the tragic death of my mother (May God grant her Paradise). I come from two mostly uneducated, nomadic families. […] Being born to these two types of families […] gave me the eagerness to push myself and become successful and educated, be a successful story for my parents. Since my mother passed away, I always get judged strictly on a daily basis by the elders of our Somali community. […] So I arranged my goals into a strict order: news anchor, teacher, wife and a mother. […] I started anchoring news and programs for the English section of Radio Hargeisa at the age of 16. Then to make my father happy, I went on to study Public Health at a local university and found love in teaching. You never know when love knocks on your door. I never thought in a million years of getting married at a young age. Then I met my husband and realised he was the one for me. Alhamdullilah, we have been married for two years and I’m currently 19. We have a beautiful daughter and I’ve fulfilled the order I set out earlier and continue to act on it. My husband taught me to live by the well-known saying, ‘where there is a will, there is a way’. […] I created my own teaching course, teaching fellow Somalis how to learn English as a second language. I try to keep a smile on my face, no matter what I’m going through […] Amidst your rough upbringing, amidst your underprivileged background, the labels that people throw at you, remember you can make things still possible.
Я родилась в Пакистане, выросла в США, сейчас живу в Харгейсе (Сомалиленд). Я приехала в Харгейсу, когда мне было 10 лет, после трагической смерти моей мамы (Да упокоит Бог ее душу). Я родилась в двух в целом необразованных и кочующих семьях. […] Рождение в необразованной семье заставило меня приложить все усилия, чтобы стать успешной и получить образование, стать примером успеха для моей семьи. Когда мамы не стало, старейшины нашей общины каждый день упрекали меня. […] Поэтому я выстроила свои цели строго по порядку: ведущая новостей, учитель, жена и мать. […] В 16 лет я начала вести новости и программы на английском для радио Харгейсы. Потом чтобы порадовать отца, я начала изучать здравоохранение в местном университете, где влюбилась в преподавание. Никогда не знаешь, когда в твою дверь постучится любовь. Альхамдулилах, мы уже женаты два года, сейчас мне 19 лет. У нас прекрасная дочка и я выполнила заданный ранее порядок целей и до сих пор продолжаю следовать ему. Мой муж научил меня руководствоваться в жизни поговоркой: «Есть воля — будет выход». […] Я открыла свой собственный курс для соотечественников, где они могут изучать английский как второй язык. Я всегда стараюсь улыбаться, независимо от того, через что мне приходится проходить […] Несмотря на то, в каких суровых условиях вы родились, несмотря на свое незнатное происхождение, несмотря на ярлыки, которые люди вешают на вас, помните, вы можете всё изменить.
Слепая [6] [анг]
Фотография проекта «Лица Сомали» (Дониа и Мохамед). Использовано с разрешения правообладателя.
My family and the Somali people that I interacted [with] didn’t know the proper way to raise or approach a blind girl. As a result, I became self-dependent and quite isolated. During my younger years, we lived in a village called Higlale, close to a large well. On a given morning, I accompanied my mother to collect some water […] my mother saw from afar two figures approaching the well […] You see, I love plants and flowers, though I’ve never seen how they look like, but I love caressing them, gently stroking them. So whilst we waited for them, I plucked lots of flowers, as many as my two hands could hold. When the two figures approached the well, they turned out to be a distant relative and her son. After greetings were exchanged, my aunt said […] ‘Who is this beautiful girl sitting next to you, is she yours?’ Before my mother could reply, she answered her own question: ‘Is she the blind girl?’ My mother replied in the affirmative. I got used to being referred to as the blind girl and I guess over the years, the hurt feeling dampened so it didn’t bother me much. But suddenly, once he heard that I’m blind, the son started walking towards me and sat next to me. He took the flowers that I held in my hands and patiently told me their names, their colours, where they can be found. I was taken aback for no one has ever done that for me. […]
He promised me [7] that he will take me as many places as he possibly can, full of flowers and greenery. From that day onwards, he took me to the most beautiful places and we spent a lot of time together. I fell in love with him but since I was a young girl, I could not tell him. I kept thinking, in time I will disclose it to him. Unfortunately, we had to move […] In 2009, we saw [each other] once again in Hargeisa and I told myself that I’ve been given another chance to tell him so I did […] he replied with a question that bothered me to the core. He said: ‘How is possible for you to love, considering that you are blind and can’t see me?’ […] I tried to remain calm and explain to him that we, blind people, are capable of recognising love. In fact, you don’t need physical eyes to see and experience love. Love is experienced through the intuitive knowledge of our hearts and I see and recognise it with the eyes of my heart. […] In the end, however, we didn’t end up together and that’s God’s will. But know that beauty and love’s not experienced through your physical eyes. It’s experienced through your heart and I tell others who have been in my situation and are blind, if you experience love, don’t let your disability deter you from pursuing it. Everyone is capable of love.
Моя семья и сомалийцы, с которыми я общалась, не знали, как растить слепую девочку. В результате я стала самостоятельной и достаточно замкнутой. В детстве мы жили в деревне Хиглаль, рядом с большим колодцем. Однажды утром я пошла с мамой за водой […] Мама увидела вдалеке две фигуры, приближающиеся к колодцу […] Понимаете, мне нравятся растения и цветы, хотя я никогда не видела, как они выглядят, но мне нравится трогать их, нежно гладить. Поэтому пока мы ждали их, я набрала цветов так много, сколько могли удержать мои руки. Когда фигуры приблизились к колодцу, оказалось, что это наша дальняя родственница и ее сын. После приветствия моя тетя спросила […]: «Кто эта красивая девочка, она твоя?» До того, как моя мама ответила, она задала второй вопрос: «Она слепая?» Мама ответила утвердительно. Я привыкла, что меня называют слепой, и, похоже, что с годами чувство боли утихло и больше не беспокоило меня. Но неожиданно ее сын, как только услышал, что я слепая, подошел и сел рядом со мной. Он взял цветы их моих рук и стал терпеливо рассказывать, как они называются, какого они цвета, где они растут. Я была в шоке, так как раньше никто такого для меня не делал. […]
Он пообещал мне [7] [анг], что покажет мне так много мест, полных цветов и зелени, как только сможет. С этого дня он возил меня по самым красивым местам, и мы проводили много времени вместе. Я влюбилась в него, но так как. я была маленькой, я не могла ему в этом признаться. Я все думала, что со временем признаюсь ему во всем. К сожалению, нам нужно было уехать […] В 2009 году мы встретились в Харгейсе, и сказала себе, что это мой шанс ему признаться, именно так я и поступила […] он ответил вопросом, который меня сильно взволновал. Он спросил: «Как ты можешь меня любить, если ты слепая и не можешь меня видеть?» […] Я постаралась сохранить спокойствие и объяснила ему, что мы, слепые, можем узнать любовь. На самом деле вам не нужно физическое зрение, чтобы увидеть и испытать любовь. Любовь познается через интуитивное знание наших сердец, и я вижу и узнаю ее глазами своего сердца. […] В конце концов мы не остались вместе, и на это воля Бога. Но знайте, что красота и любовь познаются не через физическое зрение. Они познаются сердцем, и говорю другим, кто оказался в похожей ситуации, и кто не видит, не позволяйте вашей неспособности остановить вас. Любить могут все.
Переселенец [8] [анг]
Фотография проекта «Лица Сомали» (Дониа и Мохамед). Использовано с разрешения правообладателя.
Whilst in Mogadishu, a close friend of mine and I decided to enter Europe and travel through the usual path, which is from Ethiopia, Sudan, Libya and then into Europe. We ran out of money and were stranded in Ethiopia. […] I was broke, couldn’t speak Amharic and had little rent money left. With my last remaining money, I bought a Somali-English dictionary and grammar book. Every day, I would study at least 20 English words […] Within 2 months, I reached to a decent level where I could understand news programmes in English. I was getting stressed as the little money that I had left was running out but opportunity knocked […] You see, there was this Somali IT teacher who wanted to learn Arabic and I spoke fluent Arabic. […] He said he was willing to give 400 Ethiopian birr [Ethiopian currency] which was a lot […] my monthly rent was 50 birr. I thought about it and told him that I didn’t want his money. Just teach me computing and I will teach you Arabic. He happily agreed but told me that he couldn’t give me a certificate as I didn’t have a refugee card. I didn’t mind but of course, I was still not getting any money in. But thank God, by the next day, I met an American who wanted to learn Somali and we agreed that he would pay me 50 Ethiopian birr per half hour. After I taught him the Somali language, he tested it by travelling to the Ethiopian Somali region. A week later, he came back and started praising me profusely. Given that I had computing skills and spoke decent English, he offered me a good job at his place. […] Money comes and goes but knowledge lasts forever.
В Могадишо я и мой близкий друг решили поехать в Европу, выбрав для этого стандартный путь: Эфиопия — Судан — Ливия, а потом в Европу. У нас закончились деньги, и мы застряли в Эфиопии. […] Я оказался в сложной ситуации, не мог говорить на амхарском, и у меня осталось мало денег. На последние деньги я купил сомали-английский словарь и учебник по грамматике. Каждый день я учил хотя бы 20 английских слов […] За два месяца мой английский стал вполне приличным, чтобы понимать программы новостей на английском. Я нервничал из-за того, что мои деньги заканчивались, но тут представился случай […] Там был учитель IT из Сомали, который хотел выучить арабский, а я как раз свободно говорил по-арабски. […] Он сказал, что заплатит 400 эфиопских быр (денежная единица Эфиопии), что было очень много […] на тот момент моя арендная плата была 50 быр. Я обдумал предложение и сказал ему, что мне не нужны его деньги, но пусть он научит меня работать с компьютерами, взамен я обучу его арабскому языку. Он с радостью согласился, но предупредил, что не сможет выдать мне сертификат, ведь у меня нет статуса беженца. Я был не против, хотя у меня все еще не было источника дохода. Но, слава Богу, на следующий день я встретил американца, который хотел изучать сомалийский язык, и мы договорились, что он будет мне платить 50 быр за полчаса занятий. После наших уроков он проверил свои знания, посетив сомалийский район в Эфиопии. После возвращения он стал меня расхваливать. Благодаря тому, что я знал, как работать с компьютером, и у меня был приличный английский, он предложил мне работу у себя. […] Деньги приходят и уходят, но знания остаются навсегда.
Военный ученый [9] [анг]
Фотография проекта «Лица Сомали» (Дониа и Мохамед). Использовано с разрешения правообладателя.
I used to be part of Somalia’s elite special operations force before the civil war. We were Somali taught and thus trained/conducted exercises with the US Army Rangers and Egyptian Special Forces. We used to rotate; sometimes we trained in Somalia, sometimes in Egypt, other times in the United States. After 1991, I switched to IT and left my knowledge and experience in Somali military behind. It was only in 2006 when I saw what foreign forces were doing in Somalia that I changed course, how we do not have any military science specialists and that we have to be trained by so many different countries instead of empowering Somali trainers. I left the world of IT and decided to study military science from scratch, the theoretical aspect for I already am experienced in the practical aspect. I am now currently doing my PhD in Political/Military Science in order to fill the vacuum instead of keeping it open for non-Somalis. I’m aiming to bring back Somali military science, by Somalis and for Somalis.
Я служил в элитных спецвойсках Сомали до начала гражданской войны. Нас учили в Сомали, мы тренировались совместно с военными рейнджерами США и специальными войсками Египта. Мы постоянно меняли место службы: то в Сомали, то в Египте, то в США. После 1991 году я начал работать в IT, оставив военный опыт в армии Сомали. Только в 2006 году я увидел, что иностранные военные делают в Сомали, и это заставил меня изменить мнение: у нас нет учителей военного дела, и поэтому мы позволяем другим странам обучать нас вместо того, чтобы воспитывать собственных инструкторов. Я ушел из мира IT, чтобы начать изучение военного дела с нуля, теоретический аспект, так как практика у меня уже была. Сейчас я пишу докторскую по политологии/военному делу, чтобы заполнить нехватку преподавателей военного дела вместо того, чтобы приглашать иностранных. Моя цель — возродить преподавание военной науки сомалийцами для сомалийцев.
Активистка [10] [анг]
Фотография проекта «Лица Сомали»(Дониа и Мохамед). Напечатано с разрешения правообладателя.
I was six years old. I went out to play with my friends […] Given that we didn’t have much to play with, we scanned the place for objects that we could play with. […] I found this particular metal object that was beautifully shaped and presented it to my friends […] But it kept getting hot so I chucked it away by throwing it in the air and giving it a nice kick. The minute I kicked it, it blew up. I became unconscious. I opened my eyes at the hospital. I tried to get up but was told that I lost both of my legs. I lost hopes and saw my ambitions dwindling away. I gave up on life. You will never walk again, I told myself. […] After several months in the hospital, the UN visited me and were intrigued by my case so they offered me artificial limbs in order for me to walk again. I […] was suddenly overwhelmed with a new sense of hope. I was the first Somali to have artificial legs fitted. In 1996, I attended an international conference on mine elimination in Switzerland. They kept asking me, what can we do for you, do you want to stay in Switzerland or any other country? I told them to build me a school in my birth city, and they did. It was aptly named after me. I attended my own school and finished high school there. I now have a bachelor degree and campaign for a local organisation that raises awareness for disabled Somali people. You might be physically disabled but that doesn’t mean you’re mentally disabled. If you have an ambition, there are many ways to achieve it.
Мне было шесть лет. Я пошла играть со своими друзьями […] Принимая во внимание тот факт, что играть было особо не с чем, мы начали искать предметы, подходящие для игры. […] И я нашла этот металлический предмет прекрасной формы и показала его моим друзьям […] Но он начал нагреваться, поэтому я подбросила его в воздух и пнула. Только я его пнула, как предмет сразу взорвался. Я потеряла сознание. Открыла глаза уже в больнице. Я постаралась встать, но мне сказали, что я потеряла обе ноги. Я потеряла надежду, все мои стремления померкли. Я сдалась. «Ты никогда не сможешь ходить», — повторяла я себе. […] Через несколько месяцев, проведенных в больнице, ко мне приехали из ООН, заинтересованные моим случаем, они предложили мне протезы, чтобы я снова смогла ходить. […] Внезапно я ощутила новый прилив надежды. Я была первым гражданином Сомали с протезами. В 1996 году я посетила международную конференцию в Швейцарии на тему сокращения шахт. Они меня все время спрашивали: «Что мы можем для тебя сделать? Ты хочешь остаться жить в Швейцарии или в другой стране?» Я попросила их построить школу в моему родном городе, и они построили. Школе дали мое имя. Я закончила свою собственную школу. Сейчас у меня диплом бакалавра, и я веду социальную кампанию в местной организации по привлечению внимания к инвалидам Сомали. Вы можете быть неполноценны в физическом отношении, но это не значит, что вы неполноценны в умственном отношении. Если у вас есть цель, существует много способов достичь ее.
Еще больше вдохновляющих историй можно найти на сайте [1] [анг] проекта «Лица Сомали» и подписавшись на страницу проекта в Twitter [11], Facebook и [12] Instagram [13].