Абу Маджид, сирийский мечтатель

Abu Majid at his home in Aleppo. Photo from his daughter's Facebook page.

Абу Маджид Караман у себя дома в Алеппо. «Я прошёл вдоль дома, где он нарисовал на заборе революционные флаги. Главные ворота также были покрашены в цвета революции, указывая на степень, в которой хозяин дома был к ней привязан». Фото со страницы его дочери в Facebook.

Он смотрел, как мы приближались к его дому. Сидя на зелёном пластиковом стуле, он вглядывался в нас, пока мы вылезали из машин. Нас было восемь. Он знал некоторых из нас, но не других, включая меня, но он очень хорошо знал, что это его мы пришли увидеть. Когда мы приблизились, он встал и сказал громким, твёрдым голосом: «Если вы здесь, чтобы выразить свои соболезнования, возвращайтесь туда, откуда пришли. Но если вы здесь, чтобы поздравить меня, тогда, пожалуйста, входите и чувствуйте себя, как дома».

Дядя Абу Маджид Караман шокировал меня своими словами и своей силой. Абу Маджид потерял двух членов своей семьи на полях сражений, последний из них — Оубада Абуллайс, его зять, полководец батальона «Сувар Аш-Шам», который сражается под началом Свободной армии Сирии. Оубада погиб в сражении в Алеппо. За многие месяцы до этого сын Абу Маджида, Маджид Караман, был убит, командуя ещё одним батальоном Свободной армии Сирии.

Несмотря на все потери, Абу Маджид отказался принимать соболезнования за их смерти. «Не следует выражать соболезнования о мучениках, — сказал он, — ведь мы идём их шагами».

Его слова были тверды и сильны. Глаза 50-летнего мужчины говорили раньше его рта, искрясь силой, особенно когда он обсуждал основания революции. Морщины на его лице и белая борода говорили о его жизненном опыте.

Мы говорили о сражениях в Алеппо — самом городе и сельской местности, и он говорил о военной тактике с опытом офицера. Его особенно интересовало благополучие гражданского населения. Когда бы мы ни упоминали регион или область, он мог сказать нам размер гражданского населения там и степень опасности, с которой они бы столкнулись, если бы их достигли сражения.

Состояние Алеппо тогда было схоже с современным. Часть города находится под контролем режима Асада: там отсиживается армия и боевики Национальных сил обороны Сирии, известные как «Шабиха». Другая часть находится вне контроля режима: именно там располагаются Свободная армия Сирии, военные формирования оппозиции, а также некоторые формирования джихадистов и немногие гражданские лица, отказавшиеся покинуть свои дома, несмотря на ежедневные бомбёжки. Дядя Абу Маджид и его семья были среди последних. Когда я спросил его, почему он остался, он процитировал стих из Корана: «Нас постигнет только то, что предписано нам Аллахом». Он продолжал: «Как могу я покинуть свой дом? Как могу я покинуть матрасы, на которых когда-то спали мученики моей семьи? Те мученики покинули нас, это так, но это они доверили нам, и мы должны чтить это».

Я содрогнулся, слушая его. Он говорил с революционным пылом, подобного которому я раньше не слышал. Он человек, который возглавлял мирные протесты, ещё когда протестующие боролись с режимом при его власти. Когда активисты Алеппо распространяли революционные памфлеты в поддерживающих режим районах, пытаясь раскрыть их глаза и привлечь на сторону революции. Абу Маджид также был членом революционных советов, и он был близок со всеми журналистами и активистами в Алеппо. Он был любим и уважаем большинством бойцов Свободной армии Сирии.

Я прошёл вдоль дома, где он нарисовал на заборе революционные флаги. Главные ворота также были покрашены в цвета революции, указывая на степень, в которой хозяин дома был к ней привязан. Дядя Абу Маджид позвал меня вновь присоединиться к ним. Я вернулся и обнаружил домашние сладости и кофе. Он сказал: «Ешь сладости, чтобы чествовать мученика. Ешь сладости, чтобы чествовать жениха». Я был полностью потерян. Я не знал, держать ли сладости или сдерживать свои слёзы.

Это посещение состоялось в прошлый Рамадан. Я решил провести тот месяц в Сирии, ранее покинув страну, чтобы обосноваться в Турции. Несмотря на то, что я христианин, и несмотря на полученные мной предупреждения по поводу поездки туда, я чувствовал, что нахожусь среди друзей и семьи. Я чувствовал, будто меня обхватывает революция, которая не делит на мусульман и христиан.

Требования Абу Маджида были ясны и конкретны. Его мечтой была демократическая Сирия, которая обеспечивает свободу всем людям. В этом была его вина. В этом было его преступление.

Абу Маджид был похищен некоторое время назад. Его посадили в машину, которая, по подтверждениям всех свидетелей, принадлежала «Фронту ан-Нусра» (ветвь «Аль-Каиды» в Ливане). «Нусра» отрицает заявления о том, что она причастна к произошедшему и держит Абу Маджида в плену.

Асаад Ханна — сирийский журналист и активист.

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.