Жозе Эдуарду душ Сантуш (José Eduardo dos Santos), президент Анголы. Фотография: Gobierno de Chile [1] | CC-BY-2.0 [2]
Президент Анголы Жозе Эдуарду душ Сантуш в новогоднем выступлении поддержал идею принятия закона, регулирующего социальные сети. По мнению, выраженному на портале MakaAngola, управляемом журналистом Рафаэлем Маркесом де Мораисом [3] (Rafael Marques de Morais) [анг], глава государства хочет «контролировать [4]» [порт] все, что публикуется в соцсетях в его стране. Президент почувствовал себя «униженным и оскорбленным», — заявляет портал:
No seu discurso de fim de ano, o presidente José Eduardo dos Santos reiterou a vontade de, em 2016, estender a sua ditadura, por via aparentemente legal, às redes sociais, onde se sente injuriado e humilhado. Esse é um dos seus grandes projectos para o novo ano. Quanto à fome que assola as populações do Cunene e arredores, bem como outros males gravosos que afectam o povo angolano, o presidente está-se nas tintas.
В своем новогоднем выступлении президент Жозе Эдуарду душ Сантуш подтвердил свое желание продлить диктатуру в стране в 2016 году, причем легальным путем, и через социальные сети, где он чувствует себя униженным и оскорбленным. Это один из главных проектов на грядущий год. Что же касается голода, уничтожающего жителей в провинции Кунене и ее окрестностях, а также других бедствий, поразивших население Анголы, это президента совершенно не интересует.
Автор статьи также подчеркнул, что правительство Анголы уже контролирует ключевые органы вещания страны, например, ежедневную газету Journal de Angola, телеканал Televisão Pública de Angola (TPA) и радиостанцию Rádio Nacional de Angola (RNA), а с 2011 года президент начал открыто выражать желание регулировать интернет:
(…) Nessa altura, o presidente remeteu à Assembleia Nacional, para aprovação, a proposta de Lei de Combate à Criminalidade no Domínio das TIC e dos Serviços da Sociedade de Informação.
(…) На данный момент президент представил на рассмотрение в Национальное собрание законопроект, направленный на борьбу с преступлениями в сфере ИКТ и информационного общества.
Опасаясь последствий Арабской весны:
No mesmo período, o presidente proferiu um discurso contra as redes sociais, o último reduto que tem escapado ao controlo do seu regime. Fê-lo também para prevenir-se dos possíveis efeitos da Primavera Árabe em Angola. Este movimento popular, bastante promovido nas redes sociais, derrubou ditadores instalados no poder há mais de 20 anos no Norte de África, nomeadamente na Tunísia e no Egipto. Somando 36 anos na presidência da República de Angola, José Eduardo dos Santos é um dos mais antigos ditadores no mundo ainda agarrados ao poder.
В то же время президент произнес речь против социальных сетей, которые до сих пор не подконтрольны режиму. Цель — предотвратить возможные последствия Арабской весны в Анголе. Это движение, очень популярное в социальных сетях, уже привело к падению многих диктаторов, пришедших к власти более двадцати лет тому назад на севере Африки, в том числе в Тунисе и Египте. После 36 лет на посту президента Республики Ангола Жозе Эдуарду душ Сантуш остается одним из самых старых диктаторов, которые все еще цепляются за власть.
Речь президента вызвала волну протестов в социальных сетях, в частности в Facebook [5] [порт]:
Man Zé perdeu juízo! A Facebook não é a sua TPA, RNA, ANGOP e nem o seu JORNAL DE ANGOLA…. Vais rir nós aqui na Facebook temos liberdade de expressão! Ouviu bem idiota!
Man Zé [прозвище президента Анголы] потерял голову! Facebook — это не его TPA, RNA, ANGOP и даже не его JOURNAL D'ANGOLA…. Тебе смешно, но в Facebook у нас есть свобода слова! Понял, придурок!
Эрнесто Родригес (Ernesto Rodrigues) прокомментировал [6] [порт]:
O maior assassino de toda a África.
Este JES com [a] sua fortuna, considerada pela Revista FORBES, como um dos homens mais ricos do mundo, tudo as custas de muito roubo do povo angolano, este faz de uma nação, como que sua fosse.
É óbvio que merece uma condenação pelos crimes cometidos e só o TRIBUNAL INTERNATIONAL DE HAYA [Haia] para o fazer e punir antes que morra esse malandro ordinário que é sem duvida o energúmeno do JES.
Самый страшный убийца во всей Африке.
Это JES [президент], которого журнал Forbes считает одним из самых богатых людей мира и который накопил состояние, восседая на спине ангольского народа, вел себя так, словно нация принадлежит ему.
Совершенно ясно, что он заслуживает осуждения за совершенные преступления, и Международный суд в Гааге — единственный, кто может этого добиться, наказать президента до того, как он помрет, этот потрепанный мошенник и, без всякого сомнения, бесноватый JES.
Ему отвечает [7] [порт] Эдди Николай (Eddy Nicolai):
Olha, vão se lixar os que criticam e falam atoa! Querem que o país mude? Então mudem vocês mesmos! Porque não importa quem for o presidente desse país, se o vosso comportamento continuar atrasado, o país vai continuar na merda. Falei
Послушайте, вы все попадете в ад, все, кто критикует и несет невесть что! Вы хотите изменений в стране? Так изменитесь сначала сами! Потому что каким бы ни был президент этой страны, если ваше поведение останется таким же тухлым, страна будет прозябать в том же дерьме. Вот так-то.
Запрещено делиться
Президент и социальные сети. Снимок экрана MakaAngola [8]
Идея, поддержанная президентом, предусматривает запрет на распространение записей, фильмов или фотографий других людей без их согласия, даже если они были сделаны с разрешения [людей, которых касаются эти записи]. Наказание за нарушение запрета — от двух до восьми лет лишения свободы. По мнению ангольского журналиста и правозащитника Рафаэля Маркеса де Мораиса, «этот законопроект весьма странный», потому что:
Da sua leitura resulta que, se transmitirmos via Facebook uma fotografia do presidente sem o seu consentimento, podemos ir presos. Estará mal redigido, ou o regime prepara-se para instaurar uma censura absurda, de cariz norte-coreano, na esfera digital? Também a submissão obrigatória a queixa pode querer salvaguardar o facto de os queixosos serem sempre a família presidencial, o PGR e outras figuras do regime que se sintam acossadas pelas redes sociais.
Из текста следует, что если мы поделимся в Facebook фотографией президента без его согласия, то нас могут арестовать. Или текст законопроекта плохо продуман, или режим готовится утвердить абсурдную цензуру в цифровой сфере, причем в духе Северной Кореи. Обязательное рассмотрение жалобы может гарантировать тот факт, что истцами всегда будут становиться члены президентской семьи, PGR (официальный портал правительства Республики) и прочие деятели действующего режима, которым кажется, что над ними смеются в социальных сетях.
Central 7311, группа по обсуждению и защите прав человека в Анголе, критикует президентские намерения и сравнивает их с «планом интернет-цензуры семьи Дос Сантос (Dos Santos) [9]» [порт].
За онлайн-протестами могут последовать и уличные демонстрации. Планируется мирное шествие, хотя есть опасения, что полиция отреагирует крайне негативно [10] [порт]:
Qualquer manifestação feita pelo povo seja ela de qualquer tipo, o governo considera ameaça. (…) Tivemos vários episódios do género. Quantas manifestações [pacíficas] foram feitas e que resultou em [prisões], feridos etc? A situação das mães e esposas dos [arguidos] [15+2] ou seja 17, que suas famílias levaram surra e mandaram cães neles! (…) E Quando reclamavam pelos direitos, lhe receberam o lugar para dar a uma só pessoa, tal de general, na tentativa de se defenderem, mandaram pra lá 40 patrulheiros equipados e motoqueiros. Destruíram tendas, idosas e algumas Jovens [foram] agredidas. [Detiveram] um jovem que à muito luta as injustiças. Talvez só um dos subúrbios de Angola, lá bem nos fundos onde nem rádio nem tv nem luz, ou seja qualquer meio chega. É, me mostre ser inocente das atrocidades que o nosso governo é capaz de cometer por uma simples manifestação. Agora se for da cidade ou seja de um meio social já informado, este ou é [Cego] ou se faz de [cego]. Agora digo: Nós só vamos até ao palácio ou ao largo da independência em manifestação, se realmente o PR, proibir o uso de internet no país ou nos jovens.
Любые демонстрации и манифесты, неважно в какой форме они проявляются, власть воспринимает исключительно как угрозу. (…) Уже было несколько подобных примеров. Сколько демонстраций (мирных) завершились [арестами], ранеными, и так далее? Когда матери и жены [обвиняемых] [15+2] всего 17, члены семей были избиты или стали жертвами нападения собак! (…) Когда они пытались отстаивать свои права, им навстречу выпустили 40 патрульных и мотоциклистов. Представители власти уничтожали палатки, издевались над пожилыми и молодыми. [Они арестовали] молодого человека, который долго боролся против несправедливости. Возможно, это только в пригородах Анголы, там, где нет ни радио, ни телевидения, ни электричества, ни даже любых других средств связи. Вот на какие зверства способно наше правительство только из-за одной маленькой манифестации. Сейчас если вы находитесь в большом городе или любой другой хорошо информированной среде, и при этом ничего не видите, значит вы слепы или играете [слепых]. Поэтому сегодня я говорю: мы будем протестовать возле президентского дворца или на площади независимости, если PR (президент Республики) действительно запретит использование интернета для молодежи или по всей стране.