Тяжелая жизнь самых уязвимых сирийцев в иорданских лагерях беженцев

Представьте, что вы проснулись не в своей кровати, а на полу. Вокруг нет ни потолка, ни стен, которые могли бы вас защитить, только палатка или кибитка, если очень повезет. Представьте, что вы потеряли все что у вас было, включая семью, родных или друзей. Это то, что испытывают миллионы сирийцев с начала восстания в марте 2011 года. Чтобы укрыться от войны, сирийцы, потерявшие свои дома и источник дохода, вынуждены бежать и искать приют ^[1] [анг] в соседних государствах.

В первую неделю ноября 2015 года трое моих друзей и я отправились в качестве волонтеров в Иорданию работать с сирийскими беженцами и увидеть своими глазами условия, в которых они живут.

По данным Amnesty International ^[2] [анг] более 4 миллионов сирийских беженцев (95%) находятся в пяти странах: Турции, Ливане, Иордании, Ираке и Египте. Иордания приняла около 650 000 тыс. человек, что составляет около 10% всего населения страны. Это не считая большого количества беженцев из Палестины и Ирака, которых Иордания, несмотря на трудное социально-экономическое положение страны, принимает уже несколько лет.

Около 80% сирийских беженцев в Иордании живут в городских районах на севере страны, в неофициальных палаточных городках среди местного населения. Оставшиеся 20% живут в лагерях Заатари ^[4] [анг] (считается вторым по величине лагерем беженцев в мире), Маржиб аль-Фахуд, Кибер Сити и Азрак ^[5] [анг], которые были построены на территории, предоставленной иорданским правительством.

Количество средств выделенных ООН для сирийских беженцев — недостаточное и составляют всего 45% необходимого финансирования ^[6] [анг]. Из-за дефицита финансирования самые уязвимые из сирийских беженцев в Иордании получают около 20 динаров в месяц, что равно $28, т.е. менее $1 в день. Это означает, что менее 80% сирийских беженцев в Иордании живут ниже местного прожиточного минимума. Поиск работы также задача не из легких, так как согласно иорданскому законодательству многие из них не имеют разрешения на работу. Несмотря на угрозу депортации обратно в Сирию, у беженцев нет другого выбора, кроме как браться за низкооплачиваемую работу, которую сами иорданцы обычно не выполняют. Иногда даже дети вынуждены работать, чтобы обеспечить едой свою семью.

Так как лагеря Заатари и Азрак являются закрытыми и для их посещения необходимо иметь правительственное разрешение, мы смогли посетить только неофициальные палаточные городки в каждом из лагерей. Наш маршрут организовала Кэтрин Ашкрофт — специалист по мобилизации ресурсов, консультант Корпуса Мира и основательница Helping Refugees in Jordan ^[7] (Поможем беженцам в Иордании), с которой мы сотрудничали на протяжении всего прошлого года. Кэтрин – мать троих детей, и кроме всего прочего еще и филантроп, которая посвящает этому все свое время и силы. Её жизненное кредо звучит так: «Когда ребенку нужна обувь, неважно в какой стране он родился».

Кэтрин превратила свой гараж в пункт хранения пожертвований, таких как одежда, обувь, одеяла, матрасы, обогреватели и инвалидные кресла, а гостиную — в маленький базар, где она продает изделия ручной работы, шарфы и ковры, чтобы собрать средства. В прошлом году, проект Кэтрин собрал почти полмиллиона долларов. Одеяла, одежда, обувь, продуктовые наборы и школьная мебель были доставлены беженцам по всей Иордании 102 однотонниками без каких-либо административных взысканий.

В первый день мы отправились в лагерь Азрак, расположенный на севере Иордании, и посетили школу, построенную на пожертвования собранные HRJ и Корпусом Мира и открытую при поддержке Женской ассоциации Азрака. Школа состоит из пяти комнат (четыре из которых предназначены для учащихся 1-4 классов, а пятая служит швейным центром) и маленькой игровой площадки. Школу посещают как сирийские беженцы, что проживают в деревне, так и некоторые иорданцы. Новые пожертвования позволят построить в будущем библиотеку и мастерскую над уже существующим офисным зданием.

Мы также увидели место, которое было подготовлено для создания дополнительных палаточных классных комнат. По словам главы Женской ассоциации Азрака, по утрам данная территория будет использоваться как школа, а во второй половине дня как мастерская и тренинговый центр, что позволит создать рабочие места для сирийских беженцев. Продажа домашней еды и традиционных изделий ручной работы будут приносить доход и позволят улучшить уровень жизни.

«. . . . находясь в будущей палаточной школе, мы увидели у детей сильное желание возобновить свое обучение. Многие из них не посещали школу на протяжении последних четырех лет, однако они воодушевленно рассказывали то, что еще помнят из выученного ранее».

 

Во второй половине дня мы посетили неофициальный палаточный городок в Северном Азраке, состоящий из нескольких палаток, где в каждой проживает несколько семей. Мы все были встревожены жуткими условиями жизни. Санитария, как и медицинское обслуживание, отсутствовали, а дети были худыми и низкорослыми из-за недоедания. Тем не менее, находясь в будущей палаточной школе, мы увидели у детей сильное желание возобновить свое обучение. Многие из них не посещали школу на протяжении последних четырех лет, однако они воодушевленно рассказывали то, что еще помнят из выученного ранее. UNICEF смог предоставить только двух учителей, которые приезжают дважды в неделю, так как долгое путешествие по бездорожью делает эту территорию труднодоступной. С тяжелым сердцем мы покинули лагерь, осознавая, что наши пожертвования — это капля в море.

Утром второго дня мы заехали к Кэтрин домой, чтобы загрузить одну из наших машин куртками, обувью, обогревателями и порошковым молоком и отправились в деревню Заатари. Добравшись до села, мы сделали остановку в местной организации White Hands for Social Development (Честное социальное развитие), где узнали о их деятельности в поддержку сирийских беженцев и местных общин. Одними из таких способов поддержки являются мелкие займы для малого бизнеса и тренинги по повышению осведомленности. Глава White Hands for Social Development вместе с нами посетил поселения беженцев в этой деревне.

Первое поселение находилось где-то в глубинке, где вокруг бака с водой, который является единственным источником воды для всех семей, были разбросаны палатки. Несмотря на крайне тяжелые условия жизни, дети приветствовали нас улыбками, а стены классных комнат были заполнены их цветными рисунками. На обратном пути мы увидели людей, выходящих из грузовика после трудового дня в полях. «Интересно, сколько они заработали за сегодняшний день?» — подумала я.

«Я задавалась вопросом: «Почему некоторые семьи выбираю жизнь в неофициальных палаточных городках без какой-либо поддержки вместо закрытых лагерей для беженцев, установленных иорданским правительством и УВКБ?». И, как выяснилось, жизнь в закрытых лагерях не так уж и похожа на нормальную жизнь».

Далее мы отправились в другой палаточный городок, который находится на частной закрытой ферме. Мы доставили туда обогреватели и заодно проверили другую школу. Дети были одеты в зимнюю одежду, но у них не было ни носков, ни обуви, чтобы защититься от холода. Палатки едва ли смогут пережить сильный дождь, не говоря уже о суровой зиме, которая ждет их впереди. Когда мы возвращались обратно в Амман, по прогнозу погоды передали, что в следующие несколько дней на этой территории ожидается шторм. Мы были напуганы этим известием. Но как нам позже сообщили, до начала шторма школы успели сделать влагонепроницаемыми с помощью дополнительного брезента и веревок.

 

Прежде чем отправиться в Иорданию, я следила за новостями о кризисе сирийских беженцев и была осведомлена о трудностях, с которыми они сталкиваются. Но то, что мы увидели своими глазами во время нашего короткого визита, поистине ошеломляет. Сирийские беженцы, проживающие в неофициальных поселениях, остро нуждаются в надежном убежище, еде и одежде. Однако больше всего меня поразило состояние детей » будущего поколения Сирии. Кроме безопасного убежища им также необходим медицинский контроль и общее образование. Многие дети не посещали школу уже несколько лет, что в свою очередь может послужить серьезным ограничением их возможностей в будущем.

Я задавалась вопросом: «Почему некоторые семьи выбираю жизнь в неофициальных палаточных городках без какой-либо поддержки вместо закрытых лагерей для беженцев, установленных иорданским правительством и УВКБ?». И, как выяснилось, жизнь в закрытых лагерях не так уж и похожа на нормальную жизнь. Такие лагеря очень часто переполнены, предлагают лишь ограниченные возможности трудоустройства и в целом — небезопасны. Те, кто живут в них, часто чувствуют себя в ловушке, безнадежно и небезопасно. Однако, выходя за пределы лагеря вместо одних трудностей, они сталкиваются с другими.

Сирийский конфликт длится уже пятый год, и чем сильнее усугубляется ситуация, тем меньше у беженцев остается надежды на возвращение домой. После времени проведенного среди сирийцев, которые нашли убежище в Иордании, я поняла, почему некоторые, рискуя всем, готовы пересечь опасные воды в поисках лучших условий жизни в Европе ^[8] [анг]. Движущей силой для них является возможность найти работу и дополнительный доход, который они могут отправить своим родственникам в Сирию, а также надежда обеспечить лучшее будущее для своих детей.

Чтобы узнать более подробно о работе Кэтрин Ашкрофт с сирийскими беженцами в Иордании, посетите страницу Helping Refugees in Jordan ^[9] в Facebook.