[1]Мини-урок исландского языка на подголовнике кресла Icelandair. Фотография пользователя Flickr jayneandd. CC BY 2.0.
Эта статья и радиорепортаж Patrick Cox [2] [анг] для The World in Words [3] [анг] были изначально размещены на PRI.org [4] [анг] 3 июня 2015 года и публикуются здесь в рамках соглашения об обмене контентом.
Йон Гнарр (Jón Gnarr) — комик, который был избран мэром Рейкьявика [5] [анг].
Гнарр также является большим любителем исландского языка — и боится за его будущее.
«Думаю, что исландский скоро исчезнет, — заявил Йон Гнарр. — Скорее всего уже в этом столетии английский станет нашим языком. Мне кажется, это неизбежно».
В этом прогнозе нет ничего из ряда вон выходящего. Многие лингвисты считают, что исландский язык вскоре будет вытесенен английским. Среди них Ари Палл Кристинссон (Ari Páll Kristinsson), глава языковой политики института Арни Магнуссона (The Árni Magnússon Institute for Icelandic Studies), занимающегося научными изысканиями в области исландского языка и литературы.
«Сегодня английский язык повсюду, он сопровождает нас с момента рождения и до могилы», — считает Кристинссон.
И это не просто красивые слова. Инструкция к медицинским приборам, использующимся в родовых залах, написана на английском, поэтому больничный персонал обязан уметь читать на этом языке. А на похоронах, как рассказывает Кристинссон, семья и друзья в память об ушедшем часто поют песни на английском.
Настоящая трагедия для любого языкового сообщества — быть свидетелями постепенной деградации родного языка. Особенно остро эта проблема воспринимается исландцами.
Это подтверждает исследование, проведенное Зузаной Станковицевой (Zuzana Stankovitsova), словачкой, изучавшей исландский язык в течение нескольких лет в Рейкьявике. По ее данным, исландцы испытывают необычайно сильные чувства, когда речь идет об их родном языке. Чтобы проверить это, Зузана задала словакам и исландцам вопрос о том, как они определяют свою национальную принадлежность.
Большая часть словаков ответила «я словак, потому что мои родители были словаками» или «я словак, потому что родился в Словакии».
Исландцы реагировали по-другому. Чаще всего они говорили что-нибудь вроде «я исландец, потому что говорю на исландском языке».
Земля, народ и язык
Большинство взрослых исландцев помнят песню «Земля, народ и язык», которую учили еще в школе. Основа песни — стихотворение Снорри Хьяртарсона (Snorri Hjartarson), написанное в 1952 году, когда Исландия была совсем новой страной.
«Земля, народ и язык были Троицей — не Святой Троицей, но практически на этом уровне», — рассказывает Кристинссон. Он говорит, что эта патриотическая идея прививалась ему в раннем детстве.
«Если мы потеряем исландский язык, то мы потеряем исландский народ. И если не будет больше исландского народа, то мы можем попрощаться с суверенитетом», — считает Кристинссон.
Исландия стала полностью независимой от своего бывшего хозяина Дании совсем недавно, во время Второй Мировой войны. «Троица» наконец-то обрела свой дом, однако практически сразу произошло событие, сильно повлиявшее на исландский язык, хотя поначалу это не бросалось в глаза. Этим событием стало расположение в Исландии 40.000 американских солдат во время Второй Мировой войны. Армия США полностью оставила эту территорию только в 2006 году.
Большинство исландцев говорит на английском языке свободно, как на родном.
Урбанизация, авиаперелеты, спутниковое телевидение и интернет. Все страны менялись, но Исландия трансформировалась больше и быстрее прочих. Изоляция, благодаря которой сохранялся исландский язык, осталась в прошлом.
«Когда я был малышом, мало кто говорил по-английски, — рассказывает Гнарр. — Но для моего поколения знание английского просто необходимо, чтобы понимать телепрограммы и музыкальные композиции».
Дети Гнарра говорят на английском гораздо лучше своего отца. У них множество друзей по всему миру, с которыми они общаются в социальных сетях. «Но по-исландски они говорят хуже меня, — считает Гнарр. — Эти изменения произошли очень быстро».
Блюстители чистоты языка — а их в Исландии достаточно — считают, что лучшее, что можно сделать для защиты родного исландского, — отказаться от англицизмов и сохранить сложную архаичную грамматику. В конце концов, именно она делает исландский язык уникальным (больше информации о попытках сохранения исландского путем восстановления устаревших слов [6] [анг]). Если язык станет похожим на другие, люди совсем перестанут его ценить. Основная идея заключается в этом.
«Я вижу, что люди, особенно пожилые, скептически относятся к повсеместному использованию английского языка», — говорит Ларисса Кайзер [7] [анг] (Larissa Kyzer), американка, которая живет в Рейкьявике и изучает исландский.
Кайзер отметила значительные усилия, цель которых — научить исландцев гордиться собственным языком. «Я работаю в программе дополнительных школьных занятий, стены кабинетов покрыты плакатами, утверждающими: «Исландский — наш родной язык», — рассказывает она. — У меня был профессор, который даже разрешал своим ученикам ругаться, при условии, что они будут делать это на исландском».
Какое будущее ждет исландский?
Есть несколько возможных вариантов развития событий. Вот два из них:
Первый основывается на благоговении исландцев перед умением создавать истории, от старинных исландских саг и до современных произведений. Некоторые лингвисты считают, что переломный момент в стране — момент, когда исландский покинет сердца местных жителей — произойдет, когда писатели и поэты перестанут творить на исландском. Похожий опыт есть у Сверрира Норланда [8] [исл] (Sverrir Norland).
Чтобы улучшить писательские навыки, молодой исландец покинул страну для работы в одной из творческих мастерских в Лондоне.
«По вполне понятным причинам я должен был писать на английском», — рассказывает Норланд.
Поначалу творения казались фальшивыми, но потом пришло чувство освобождения, что напомнило ему цитату, приписываемую Бьорк. «Она говорила что-то вроде: когда я впервые пела на английском, мне казалось, что я лгу, — говорит Норланд. — С одной стороны, это ужасно, но с другой — это настоящая свобода. Вы можете быть тем, кем вы хотите быть».
Вы даже можете притвориться, что вы не исландец.
Сам Норланд так далеко не пошел. Более того, он снова пишет на исландском. Будет ли он снова создавать фантастические книги на английском? Вполне может быть, считает молодой автор.
Таким образом, это был первый вариант будущего: часть авторов могут переключиться на английский, посылая мощный сигнал своим исландским читателям.
Другая многообещающая возможность: иммиграция может открыть второе дыхание для исландского.
В крошечном городке Флудир (Fluðir), по другую сторону горного хребта от Рейкьявика, трудится совладелица эфиопского ресторана Minilik [9] [исл] Азеб Кассэй (Azeb Kahssay). Ее родной язык — амхарский. Она живет в Исландии вот уже семь лет и говорит, что выучила язык очень быстро.
«Мой исландский гораздо лучше, чем мой англлийский, — поделилась Кассэй. С мужем-исландцем они говорят на его родном языке. Возможно, Азеб — единственная эфиопка в мире, которая лучше говорит на исландском, чем на английском.
Исландцы обожают мигрантов, которые, как Кассэй, освоили местный язык. Но в то же время консерваторы боятся, что приезжие могут изменить структуру языка не в лучшую сторону. Есть и другие, те, кто считает, что именно мигранты могут спасти исландский. «Я с нетерпением жду того дня, когда вновь прибывшие начнут создавать литературу на своей версии исландского, начнут придумывать новые интересные слова», — поделилась писательница Аудур Ава Олафсдоттир (Auður Ava Ólafsdóttir). «Вот то, каким должен быть язык: творческим, изобретательным, живым, как язык в наших сагах», — считает она, свободно говорящая на нескольких языках, но отмечающая, что творить и писать может только на своем родном исландском. «Я считаю, что мир нуждается в историях, рассказанных на исландском», — и писательница следует своим словам. Два ее романа переведены на английский. Один из них Butterflies in November [10] [анг] (Бабочки в ноябре) — вовсе не сентиментальная, а трагикомическая история, пародирующая эпические произведения. В ней чувствуется влияние исландских саг.
Сверрир Норланд, автор, который писал на английском, но вернулся к исландскому, считает, что национальная идентичность основывается на чтении и письме на родном языке.
«Когда я рассказываю историю на исландском, то представляю себе своих читателей и считаю, что они разделяют мой жизненный опыт и знания, хорошо понимают, о чем я говорю, — поясняет Норланд. — Но если я пишу на английском об исландцах, то считаю нужным дополнительно объяснять многие вещи: и книга в результате получается совершенно иной».
Подкаст The World in Words находится на Facebook [11] и iTunes [12].
[13]При поддержке The National Endowment for the Humanities